Сергей Лукьяненко - Лорд с планеты Земля

– Принцесса, я не зову тебя умереть с моим миром или увидеть его смерть. Кварковая бомба поставлена сектантами…

– Ланс сообщал о них.

– Но тогда мы не знали, что руководители секты – император и императрица Тара. Твои родители, принцесса.

Кто-то из сидящих в рубке Рейдера склонился над пультом – и в полупрозрачном кубе открылась узкая амбразура. В мою сторону ударил тонкий белый луч. Метрах в пяти от нас он бесследно таял в воздухе.

«Самостоятельно предпринял защитные меры, – сообщил корабль. – Сеятель, до активации кварковой бомбы три с половиной минуты. Напоминаю, что вы обязаны защитить Землю. В ее истории не было кварковых взрывов…»

Меня едва не охватил нервный смех. Трезвость вернулась после слов принцессы – ее голос был тверд, как сталь.

– Принц, вы уверены в своих словах?

– Да. Если ты будешь на Земле, они должны… могут остановить…

– Разбей кристалл!

Я вновь ударил подобранным на земле камнем по кольцу. Кристалл полыхнул повторной вспышкой и покрылся сетью тонких, как паутина, трещин. Радужная волна пробежала по кольцу – и ушла куда-то в глубь металла.

– Нет!!! – Это кричала императрица. Пожилая женщина в рубке Белого Рейдера, не подозревающая, что каждый ее жест и любое слово доступны врагам.

Рядом со мной полыхнуло радужное сияние. Разноцветный туман закружился в воздухе, едва ощутимо повеяло холодом.

«Самостоятельно принял решение скорректировать точку выхода из гипертуннеля, – вежливо сообщил корабль. – Дополнительное психологическое воздействие…»

Цветной туман исчез. И вместе с ним – ощущение «колпака», прикрывающего меня все время разговора через кольцо.

Передо мной стояла принцесса.

Она была почти обнаженной. Но, странное дело, это казалось абсолютно естественным. Короткая золотистая туника простотой не уступала древнегреческой одежде. Ноги были босы, и принцесса поморщилась, ощутив касание мокрого снега. Хорошо, что наркотический эффект гипертуннеля не дает ей почувствовать холод в полной мере…

Принцесса смотрела мне в глаза. Вначале слепо, в расширенных зрачках еще стояли отблески иного мира… Затем – знакомо приветливо и чуть насмешливо. Так смотрят на хорошего, хотя и неудачливого приятеля.

– Привет, Сергей…

– Здравствуй, принцесса, – как автомат ответил я.

Она взмахнула головой – мокрые волосы плеснули тяжелой темной волной.

– Ты очень удачно – я только что из ванны.

В другое время меня заставило бы улыбнуться это совпадение. А может быть, и насторожиться…

– Принцесса, – торопливо, запинаясь, сказал Ланс. – Встаньте на это…

Он бросил под ноги принцессы свою куртку. Девушка кивнула небрежно, едва заметно – так благодарят за пробитый в автобусе абонемент. Ступила на чистую тонкую ткань. Обернулась и замерла, глядя на «киноэкран».

«До начала кваркового распада – одна минута, – с услужливостью хорошо воспитанного дебила сообщил корабль. – Сеятель, вы обязаны предотвратить нарушение хода истории Земли».

Принцесса подняла руку. То ли приветствуя родителей, то ли просто обращая на себя внимание. Как будто бы ее появление можно было не заметить…

– Привет! Мам, ты совсем не изменилась…

Только теперь люди в рубке Рейдера поняли, что за ними наблюдают.

Императрица встала из кресла. И я увидел, как мгновенно напряглись, насторожились люди вокруг нее…

– Терри, девочка моя… Ты… вы должны немедленно покинуть планету. Она обречена. Воспользуйтесь этим кораблем, что бы он из себя ни представлял.

– Нет, мама, – почти весело ответила принцесса. – Это ведь и моя планета. Планета моего мужа.

Я не почувствовал ни малейшего удивления, услышав настоящее имя принцессы. И не потому, что не мог уже ничего ощущать, кроме страха – безумного страха за себя, принцессу, Землю, свой экипаж… Просто совпадения и случайности плели свою кружевную сеть, недоступную даже Сеятелям. Терри – Терра. Земля.

– Взрыв невозможно остановить, девочка… – так же спокойно и твердо сказала императрица. – Остались секунды…

– Мам! – Голос принцессы сорвался на крик. И я вдруг понял, что она на грани истерики. – Никогда в жизни ты не делала необратимых поступков! Я слишком хорошо тебя знаю, мама! Ты можешь остановить взрыв!

– Нет!

– Тогда ты убьешь нас, – тихо сказала принцесса. И начала медленно оседать на землю. К ней метнулся Ланс, но я успел подхватить принцессу первым, плечом отжав парнишку. Я держал ее на руках, чувствуя, как холодна кожа, и заглядывал в лицо.

Глаза были открыты. Она вовсе не теряла сознания.

– Я не боюсь… но слишком уж резко… – прошептала принцесса.

Подняв голову, я взглянул на кварковую бомбу. Успею ли я заметить тот миг, когда мир вокруг начнет рассыпаться в атомарную пыль? Почувствую ли что-нибудь?

– Остановить распад! – закричала императрица. И в ту же секунду в рубке Рейдера началось нечто невообразимое.

20. Неизбежность

Возможно, большинство экипажа Рейдера составляли фанатики-сектанты, подчиненные в данный момент одной идее – уничтожить Землю. Но императрица действительно не делала необратимых поступков. Среди собравшихся в рубке большинство составляли люди, преданные лично ей. И тот, кто контролировал кварковую бомбу, исполнил приказ.

Я видел, как это происходило. Аскетичный, неприметный мужчина, сидящий в стороне от главных пультов, вздрогнул, словно получил гипнотический приказ. Возможно, так оно и было… Одним резким движением он приложил правую ладонь к белой детекторной панели на пульте. И тут же обмяк, мгновенно утратив живые очертания – в него выстрелили из деструктора.

«Механизм кварковой бомбы воспринял гиперпространственный сигнал, – проинформировал меня корабль. – Сигнал хаотичен, немодулирован, не поддается никакому анализу. Полагаю, что контрольным кодом остановки бомбы являлся дактилоскопический узор на правой руке убитого сектанта».

Секундная пауза, а на экране, словно в сцене из крутого боевика, идет оживленная перестрелка. Деструкторы, лазеры, дисковые пистолеты… Какой-то фанатик, кажется, снял с плеча тяжелый полевой дезинтегратор… И мгновенно упал, прошитый очередью плоскостных дисков. Потом вспышки прекратились – в рубке включили нейтрализующее поле.

«Кварковая бомба остановлена. Механизмы защиты отключены. Приступаю к созданию локального гипертуннеля… – сухо, как бы по обязанности, сообщил корабль. И вдруг добавил: – До начала процесса кваркового распада осталось две с половиной секунды».