Слепой стрелок - Екатерина Витальевна Белецкая
— То есть это были не дубль-интеллекты? — спросил Ри.
— Нет. Это были самые что ни на есть настоящие личности девушек, и они были живы. Ну, в некотором смысле, — Берта замялась. — Я назвала их состоянием «стоп-кадр», фиксация. Пятый считает, что они, их образы, сохранял эгрегор планеты, и, как только представилась возможность, они тут же обрели сознание и способность к коммуникации. По сути, мы расследовали обстоятельства их смертей, и… хотели выстроить границы воздействия сигнатуры, которая в исследовании называется Слепой Стрелок.
— Звучит, как заявка на нобелевку, — пробормотал Ри. — Дальше.
— Ит и Скрипач каким-то образом вступили во взаимодействие с этими сущностями, и сумели собрать некоторое количество информации о них, — продолжила Берта.
— Информацию ты предоставишь? — с интересом спросил Ри.
— Её нет, — Берта опустила голову.
— В смысле — её нет? — опешил Ри. — Что ты несешь? Альтея…
— Альтеи тоже нет, — видно было, что говорить Берте очень тяжело. — Если ты думаешь, что мы не дублировали информацию, ты ошибаешься. Дублировали. Вот только после того, как мы покинули, наконец, планету, наши гель-блоки оказались чистыми и совершенно пустыми. Поэтому информация — только по памяти. И не сейчас. Даже по памяти — там будет много.
— Так, хорошо. Потом, значит потом, — поторопил Ри. — Так что произошло?
— В день нашего отлёта, когда дела уже были закончены, ребята пошли в локации в последний раз — собственно, они работали по графику, и не стали его нарушать. Через несколько минут после входа в первую локацию «Сансет» внезапно оказался в темпоральной капсуле. Миллионная доля секунды, видеть можно, а вот дотронуться — уже нет. Мы пытались подойти к кораблю, но не сумели этого сделать.
— Так…
— После этого корабль ушёл в глубокую темпоральную капсулу, и появился только через двенадцать дней, — глухо произнесла Берта. — Но, к сожалению, он просто сменил слой, по всей видимости, вошел в первую капусулу, пробыл в ней несколько часов, и снова ушел глубже. Всё это время мы находились на местной Луне, и ждали, стараясь понять, что же происходит.
— И не поняли.
— Да, не поняли. Потому что случилось следующее. Флот… там будет дальше про этот флот, прочтешь, поймешь… так вот, к «Сансету» подошли корабли, числом полтора десятки, и… Ри, они ушли в темпоралку вместе с ним. Встали в ноль, а потом ушли. И так же вышли, неподвижные, словно выключенные, ещё через двенадцать дней.
Ри смотрел на Берту непонимающим взглядом.
— Дальше, — потребовал он.
— В последний раз «Сансет» вышел на час, снова в слой с миллионной долей секунды опережения…
— Стоп, — приказал Ри. — Они шли на опережение⁈ Темпоралки всегда строятся на отставании, о чем ты говоришь вообще⁈
— О том, что видели все, и о том, что фиксировали приборы официалов, у которых мы находились, — зло ответила Берта. — Там все по сей день в шоке, кажется. Так вот, всего циклов было четыре, после этого «Сансет» мы больше не видели. Равно как и флот, который находился рядом с ним.
— Альтея…
— Была установлена на «Сансете», — ответила Берта. — С этим, думаю, всё понятно.
— У тебя самой есть мысли на этот счёт? — прямо спросил Ри.
— Кое-какие есть, но тебе они не понравятся, — ответила Берта.
— Всё равно, говори.
— Первая — три тройки, которые мы наблюдали, были искаженными. Тройка, которой принадлежала теоретически эта точка, тоже была искаженной. А это значит, она обладала какими-то способностями, о которых мы не имеем представления, и которые остановили Слепого Стрелка от их воссоздания.
— Персонификация сигнатуры — это что-то новое, — заметил Ри.
— Я образно, — отмахнулась Берта. — Они могли быть безобидными, как Гарик. А могли быть — как Идущие к Луне. Это ты понимаешь?
— Понимаю. Но так же понимаю, что они погибли, не родившись, — напомнил Ри. — И сдается мне, не без вашего участия.
— Без нашего, — твёрдо ответила Берта. — Но… вот тут у меня есть одна догадка. Это будет второе. То, что сделали зивы, было актом самозащиты, в том числе. От твоих действий. Зивы являются расой-резидентом. И они стали убивать твоих воссозданных отнюдь не просто так.
— Сфера? — удивился Ри. Удивился совершенно искренне. — Нет. Берта, нет, это исключено. Контроль работает только в пределах своего Круга, ты же знаешь это не хуже меня.
— Не искаженный Контроль — да. Не искаженные Архэ — да. Но даже ты сумел привлечь к созданию Реакции Блэки силы, которые со Сферой могли взаимодействовать. И, видимо, это делали, вот только отследить их действия было невозможно. Никому. Ни нам, ни тебе, ни Адонаю, ни Альтее. Ты ведь по сей день не знаешь, что за тварь ты тогда отыскал на Берегу, и пустил в оборот, так?
— Предположим, я это знаю, но речь не о том, — Ри задумался. — Что ты сейчас от меня хочешь? Чтобы я, с помощью Адоная, их отыскал, и вернул домой? Или что-то ещё?
— Нет, Ри. Что-то ещё, — очень серьезно произнесла Берта. — Если гипотетически, я подчеркиваю, гипотетически предположить, что Ит и рыжий каким-то образом запустили остановленную сигнатуру, и она начала работу… ты в опасности. Ты ведь отдаешь себе отчет в том, что компонентов Архэ — всегда три? Ты хотел перезапуска системы. Ты предпринял для этого множество попыток. Ведь так?
Ри молчал, ожидая продолжения.
— Давай предположим, что перезапуск всё-таки состоялся, таким вот странным образом. И наши стали частью этого перезапуска. Невольно, не зная о том, что происходит. Так вот, гений, ты — тоже часть этой системы. И сейчас тебе уже не удастся загрести жар чужими руками. Вот она, твоя цель. Перед тобой. Согласишься войти в это всё равноправным участником игры?
— Это несколько неожиданно, — тихо произнес Ри. — Такое действительно… нужно будет обдумать. И очень хорошо обдумать. Я свяжусь с тобой позже, и мы поговорим на эту тему. В любом случае, нужно сперва разобраться в том, что вы нащупали, и понять, что произошло на самом деле. Сгоряча, наскоком, этого не решить. Когда, кстати, ты это всё осознала?
— Во время работы с Идущими, — ответила Берта. — Они показали мне много больше, чем я предполагала, они могут показать. Мне было очень страшно в тот момент, Ри. Очень страшно. Но теперь мне ещё страшнее.
— Почему? — Ри с интересом посмотрел на неё.
— Потому что я только сейчас стала в полной мере осознавать, до какой степени это всё сложно, — Берта говорила еле слышно. — И тебе, и мне, куче других спецов казалось, что мы что-то понимаем. Мы строили теории, привязывали то, что видели, к своим системам измерений, совершали открытия, спорили, и делали выводы… как нам, опять же, казалось, верные и мудрые. Так вот, гений. Мы не были мудрыми. Поверь мне. И умными тоже не были. Мы ползали всё это время, как муравьи у подножья пирамиды, а она стояла над нами, и мы не осознавали её присутствие. А она всё это время была здесь, понимаешь? Мы части этой системы, гений, но не более чем части. Ты возомнил о себе невесть что, сделал какие-то дикие ставки на людей, которые от системы оторваны, и никогда не могли бы соединиться с ней, но… — Берта запнулась. — Прочти наши выкладки. Прочти, и потом мы поговорим. И ещё раз повторю: будь осторожен. Побуду сегодня эгоисткой — да, я заинтересована в том, чтобы ты, прежде чем ушёл так же, как они, в никуда, хотя бы попробовал решить эту задачу.
— Прилетайте на Тингл, — предложил вдруг Ри. — Можно поработать вместе.
— Может быть, — Берта опустила голову. — Если, конечно, ты пообещаешь, что мужики не отправятся в резервацию, а меня не посадят под замок. А так… Рэд обрадуется. Наверное. Хотя теперь поводов для радости у нашей семьи быть уже не может.
— Да погоди ты их хоронить, — поморщился Ри. — Ты забыла, что всем мы — всё-таки Архэ, а это значит, что умереть просто так не сумеем?
— Я не говорила ничего о смерти, — возразила Берта. — И потом, знаешь, есть вещи, которые хуже, чем смерть. Много хуже. Но и это я начала осознавать только теперь.
— Ясно, понял, — сказал
