Кевин АНДЕРСОН - Журнал «Если» 2002 № 08

Было ли это на самом деле? — мучительно размышляет писатель, возвращаясь в Москву. Заметил ли Великий Программист сбой макроса «хакер», после чего убрал его из программы? Или трагедия лишь пригрезилась писателю после употребления «расширяющих сознание» веществ? А если было — то действительно ли наш мир лишь иллюзия, программа? Ведь Великому Программисту безразлично, из чего строить свою игру — из строчек программного кода или из атомов и молекул… Пожалуй, здесь, на середине книги, Заров пошел поперек логики поведения своих героев. Пережив подобное приключение, писатель никак не мог вернуться домой и сесть дописывать «Лунный рейх». Скорее уж, от него следовало ожидать визита в церковь, ухода в монастырь или, по меньшей мере, создания нового, более серьезного романа. Но Кульянов упорно пишет историю лунной базы, созданной в сорок пятом году недобитыми фашистами.

Между тем обстановка в коммунальной квартире накаляется. Преследуемая бандитами, вбегает Рита Семенова — и слепой десантник Иван встает на ее защиту. В красочно описанном поединке чувствуется что-то эпическое, вызывающее в памяти былины и народные сказания. Это уже не Иван Силин бьет по мордам зарвавшихся наглецов. Это сама Русь-матушка встает на защиту своих детей! Ориентируясь лишь на звук, на шумное дыхание и сопение бандитов, Иван побивает их всех, спускает с лестницы, после чего понимает, что он еще жив, прекращает пить и основывает школу русского рукопашного боя «Слепая ярость». Оказывается, что в детстве Иван Силин заблудился в тайге, попал в тайное поселение старообрядцев у озера Камбала, где был обучен забытым ныне методикам единоборств. Но самая главная его тайна — даже не забытые приемы рукопашного боя, а напиток под названием «русский мед». Глоток этого настоянного на травах эликсира дает бойцу великую силу и сверхчувственное восприятие. Писатель, наблюдая преображение соседа-алкоголика, размышляет: не является ли «русский мед» еще одним сбоем программы мироздания? В промежутках между работой над романом Кульянов помогает соседу варить «русский мед», преследовать злодеев и защищать невиновных. Пожалуй, это наиболее динамичные фрагменты книги, написанные в редком для России жанре комикса. Порой так и хочется назвать Ивана Силина — Бэтменом, а Андрея Кульянова — Робином! Но силы все-таки неравны. Слишком много нечисти противостоит друзьям. В конце концов бандиты находят слабое место Силина — похищают его старушку маму. Чтобы спасти родительницу, Силин дает обещание навсегда покинуть Москву. Вместе с Кульяновым они отправляются в логово бандитов, чтобы забрать старушку. Разумеется, бандиты не держат слово и набрасываются на друзей. Как же они просчитались! Друзья выхватывают фляжки с выпаренным, концентрированным «русским медом», делают, подобно мишкам гамми, по большому глотку и вступают в бой! Бандитские ножи не в силах поцарапать героев, от пуль они уклоняются, а когда негодяи достают противогазы и пускают в помещение ядовитый газ — просто задерживают дыхание на полчаса. Враги повержены, мама Ивана Силина спасена. Но… десантник все равно покидает Москву. «Запомни, побратим! — говорит он писателю. — Негоже русскому человеку слово нарушать. Даже если слово врагу дано, даже если враг в сырой земле лежит… дал слово — держи!» Вместе с учениками и сподвижниками, вместе с мамой и единственной перевоспитавшейся бандиткой — прекрасной Гюрзатай — Иван Силин покидает Москву. Скорый поезд уносит их за Урал, где Силин собирается продолжить свое благородное дело. Писатель словно говорит нам, что возрождение России начнется не с бандитской Москвы или депрессивного Санкт-Петербурга, а в здоровых, крепких сибирских лесах. Писатель тем временем возвращается в коммуналку и садится за свой роман. Действие «Лунного рейха» близится к кульминации недобитые фашисты построили на Луне по приказу Гитлера десять тысяч ядерных ракет и собираются диктовать миру свои условия. Только русско-американский экипаж может спасти мир…

Ударный труд прерывает Рита Семенова, в слезах вбегающая в комнатенку писателя. Оказывается, недуг ее сына все более и более прогрессирует. У ребенка начался бред, он объявляет себя посланником внеземной цивилизации, «наблюдателем», который должен вынести решение — достойны ли люди существовать или должны быть уничтожены. Писатель вступает с мальчиком в долгий спор. Он решает, что единственный способ помочь ребенку — убедить его, что люди не так уж и плохи. Но в ходе спора Кульянов все более и более напрягается — речь мальчика по-взрослому серьезна, он проявляет неожиданные познания… неужели и впрямь перёд Кульяновым — внеземной разведчик? К тому же выясняется, что Семенова не настоящая его мать, ребенок был ей подброшен в младенчестве и усыновлен. Пожалуй, споры между писателем и мальчиком несут в романе главную философскую нагрузку. В поисках Абсолютного Добра и Абсолютного Зла взрослый и ребенок проходят всю Москву. И если найти Абсолютное Зло удается без труда, то поиск добра как-то не складывается. Мальчик заявляет, что человечество будет уничтожено и он вскоре даст «сигнал в космос». В то же время писатель узнает, что наблюдатель на Земле только один, и если он сейчас погибнет — решение будет отложено.

Что же делать — мучительно размышляет писатель? Убить потенциального губителя человечества? Или признать, что люди достойны лишь уничтожения? Не раз и не два писатель собирается убить мальчика. Подходит с топором к его кроватке, сыплет в манную кашу крысиный яд, подключает к ванне электрические провода… Но в последний миг прячет топор и укачивает захныкавшего во сне ребенка, выбрасывает за окно кашу (в этом месте замечательно пародируются «Дени-скины рассказы» Драгунского, что придает мрачной и трагической сцене внезапный комизм), обрывает смертоносные провода… Наконец Кульянов рассказывает все Рите. Приемная мать мальчика сразу верит писателю. Какое-то время они размышляют, что делать. Наконец писатель восклицает: «Да если мы всерьез готовы убить ребенка — то ничего, кроме смерти, род человеческий не заслуживает!» Приняв решение смириться с неизбежным, Кульянов и Рита идут вместе с мальчиком в цирк, чтобы провести последний вечер среди веселых, смеющихся людей. Но в разгар представления мальчик говорит: «Давайте пойдем в цирк и на следующей неделе?» Писатель и Рита понимают, что они выдержали экзамен и приговор человечеству отменен… На этой оптимистической ноте и завершается роман Зарова «Новые карты рая». При чем тут карты рая, я так и не понял, но с названиями книг у Зарова всегда были проблемы.

Впрочем, претензии к названию — единственные, которые можно всерьез предъявить автору. В целом же роман удался. Без сомнения, Заров свел в этом произведении четыре сюжетные линии (а если засчитать «Лунный рейх» — то даже пять), каждая из которых была достойна отдельного романа. Щедрость для современного автора немыслимая! Зато она позволила Зарову превратитьнехитрые, в общем-то, коммерческие сюжеты в концентрированные выжимки, сразу же выигравшие в качестве. Вспоминая историю с «русским медом», можно сказать, что перед нами — «выпаренные сюжеты», чье переплетение позволило добиться нового звучания всего текста. Остается лишь надеяться, что и следующая книга Я.Зарова будет не менее любопытной и неоднозначной.