Павел Комарницкий - Хозяин Вселенной

И верх всего – боевая спецоперация по освобождению донора. Либо полнейший идиотизм, либо ход настолько гениальный, что постигнуть его Истинно Разумным принципиально невозможно. Может, они и трупы воровать будут? Прямо из плазмотрона, ага...

– Ну что там, Восемьсот тринадцатый? – говорю я, отвлекаясь от тяжких дум.

– Небольшое осложнение, мой господин, – скрипит интерком. – На минус втором уровне бушует сильный пожар, причина выясняется...

– Понятно, – совершенно спокойно говорю я. И мне даже становится чуть легче. Легче оттого, что хоть что-то понятно.

– Я направил поисковые группы в обход и по радиусам...

– Всё верно. Продолжай.

Значит, они пытаются уйти по тоннелям подземных коммуникаций. Логично. Да, пожар, это самое то, чтобы сбить "нюхачей" со следа. Газ? Горючие жидкости? Неважно. Всё это неважно, важно, что след будет потерян. Или всё-таки нет?

– Группе воздушного контроля. Что у вас?

– Всё тихо, мой господин. Ни малейшего движения во всём оцепленном районе, – скрипит интерком.

– Хорошо. Продолжайте наблюдение.

Да, второй раз номер с уходом на "тарелке" у них не пройдёт, район перекрыт для движения всех видов транспорта, как личного, так и общественного... Или всё-таки пройдёт? Спецаппарат... нет, на этот раз не пройдёт и спецаппарат. Да хоть десантная "тарелка", всё равно уловим...

А если не на "тарелке"? Уж мне ли не знать, на что способен силовой летающий кокон пернатых... нет, опять чушь. Откуда ему тут взяться?!

И вообще, те ли это ребята?

Я снова внутренне усмехаюсь. Можно ли выиграть, даже имея на руках все козырные фишки до единой, если противник имеет возможность диктовать правила игры?

Мы бессильны. Да, да, все эти миллиардные армии Санитаров, охраны и спецслужбы – всё это видимость. Враг невидим и неощутим, мы работаем вслепую. Хуже того – мы не в состоянии понять логику пернатых, и оттого не просто слепы, но и глухи. Хорошо ещё, что мне удалось понять – Оплот заражён пернатым вирусом. Вот почему этих террористов-освободителей живых трупов необходимо взять живьём. Только живьём.

– Восемьсот тринадцатый, как идёт поиск?

– Поиск идёт активно, мой господин, – достаточно бодро отвечает интерком.

– Понятно. Совсем никаких следов?

– Совсем, – честно признаётся Восемьсот тринадцатый.

– Повторю ещё раз – вся ответственность на тебе.

– Я помню, мой господин.

– Хорошо, работай.

Я переключаю интерком.

– Воздушный контроль, что у вас?

– Всё тихо, мой господин. – скрипит в ответ интерком.

– Значит, так. Приказ об отмене режима могут дать трое – Великий и Мудрый, я и Восемьсот тринадцатый. Все остальные приказы недействительны. Как понял?

– Да, мой господин. Великий и Мудрый Повелитель Вселенной, ты и Восемьсот тринадцатый – только...

– Верно. Любой летательный аппарат – особенно спецаппарат с маскировкой – при входе в зону оцепления сбивать без предупреждения. Сядет – пеняй на себя. Наземный транспорт останавливать бортовыми парализаторами "тарелок" и летающих роботов, всех пассажиров к Восемьсот тринадцатому, сдавать лично в руки. Всех пешеходов, высунувших нос на улицу – то же самое. Повтори приказ.

Начальник службы контроля повторяет слова приказа старательно и чётко.

– Ещё раз обращаю твоё внимание – никакого летального оружия по наземным целям и пешеходам в особенности. Лично проверь роботов.

– Сделано, мой господин.

– Хорошо. Все остальные вопросы к Восемьсот тринадцатому.

Пандус "тарелки" опускается плавно и бесшумно, как и положено в машине высшего класса. В хозяйстве Повелителя не держат плохих машин... Как и персонал, впрочем.

И уже садясь в мягкое кресло, я внезапно засмеялся. Как железом по стеклу.

Я не Восемьсот тринадцатый, и не стоит заниматься самообманом. Разумеется, ответственность лежит и на нём. Однако ВСЯ ответственность лежит как раз на мне, Сорок пятом. Случившееся сегодня – ключевой эпизод, но всё-таки эпизод, ход в невидимой и страшной партии. Либо я выиграю эту партию, либо отправлюсь в плазмотрон. Один или вместе с Повелителем Вселенной, это уже детали.

–... Нет, ребята... Воздух здесь почти стоячий, "нюхач" пойдёт по следу, как по верёвке.

Наш командир наконец справляется с заглушкой, и сжатый газ с сильным шипением начинает вытекать из трубы.

– Теперь быстро уходим! Полыхнёт вот-вот!

Тоннели пересекаются, образуя настоящий лабиринт. Впрочем, все Истинно Разумные привычны и к тоннелям, и к многоэтажным катакомбам.

– Так, – Изгой отваливает какой-то люк, и я замечаю – на руках у него пластиковые перчатки. Не хочет оставлять отпечатки... – Рядом разъезд трубовоза, но мы туда не пойдём – там телекамеры, обходчики... Придётся пробираться по трубе.

– А ну как дунет?

– Значит, нам не повезло. Да тут рядом, скорее, скорее!

Люк закрывается за Кашеваром – никак не могу привыкнуть к этим диким именам вместо нормальных номеров – и мы оказываемся в трубе, освещённой теперь лишь фонариком впереди идущего. Вернее, ползущего, поскольку в трубе трудно встать даже на четвереньки. До меня доходят лишь слабые отблески того света, а замыкающий вообще, должно быть, ползёт в кромешной тьме.

– Тихо ползти! Не шуметь!

Впрочем, труба скоро упирается во что-то.

– Вправо, Ушан, – свистящий шёпот Изгоя. – Аккуратно... полезайте в вагонетки...

Уже ничего не соображая, я влезаю в какой-то цилиндрический ящик.

– Все разместились?

– Да.

Некоторое время мы лежим тихо. Отдыхаем. Внезапно где-то проносится сильный гул.

– Что это?

– Тихо, тихо. Это полыхнул водород. Теперь пусть нюхают...

Тихое шипение, быстро усиливающееся.

– Уши зажать! Рот открыть!

Волна тугого, страшного в своей густоте воздуха обрушивается откуда-то, и вагонетки разом приходят в движение. Стремительно нарастает скорость, жужжат колёсики под полом, гудит труба...

Давление опадает так же стремительно, как и нарастало. Поезд-трубовоз тормозит, останавливается.

– Быстро, вылазим! Не то попадём под загрузку!

Глава 34

Внутренний резерв

– Папа, а ты видел "Голубой дождь"?

– Ээээ... Нет, – сокрушённо говорю я.

– Плохо. Такой фильм, его же обязательно надо смотреть.

– Как только, так сразу, – ещё более сокрушённо качаю головой. Мне действительно стыдно, в своём общекультурном развитии я начинаю отставать от собственной дочери...

– Это отговорки, – Ирочка вручает мне здоровенный "персик". – Вот завтра утром и посмотришь, ясно?

– Так точно! – я принимаю бравый вид. – Разрешите исполнять! Жду следующую команду!