Дэвид Бишоф - Недетские игры (Антология)

Он принялся трясти мальчика.

— Пожалуйста, Эллиот, прошу тебя, проснись!

Сознание не сразу вернулось к Эллиоту, и Майкл, поддерживая брата, помог ему дойти до его комнаты. Майклу казалось, что он тащит тяжеленный булыжник. Что за странная сила тянула его вниз? Что случилось с Эллиотом? Что происходит с их домом? Рушится?..

Майкл потрогал стену, желая удостовериться, что это не так, но стена шевельнулась в каком-то ином измерении, и комната на мгновение озарилась мрачным сиянием.

— Встряхнись, Эллиот!

Эллиот окоченел, тело его было твердым, словно из железа.

А Ип, покрытый простыней, стал белым, как мел.

Майкл опустил брата на диван, страх обуял его, тысячи темных мыслей сходились в какой-то отдаленной точке.

Ип дышал неровно и тяжело, энергия покидала его. Небожитель должен был уйти в небытие. Он больше не владел собой.

«Спаси меня!.. — молил он своего Капитана, ведущего корабль где-то во тьме, в далеком-далеке отсюда. — Вернись, мой Капитан, вернись за погибающим ботаником первого класса… Мои растения увядают… И я с ними…»

— Нужно позвать кого-нибудь, — тревожно произнес Майкл, — нам необходима помощь…

Эллиот обернулся к Майклу, глаза его походили на щупальца медузы, спасающиеся от опасности.

— Нет, Майкл, не вздумай… Не надо…

Эллиот знал, что никого нельзя посвящать в их тайну. Армия не поймет. Не поймет и правительство. Они схватят чудесного пришельца из космоса и подвергнут всяким экспериментам.

— Я согласен на совместное владение… Пополам… глухо произнес Эллиот. — Согласен. Но больше ни на что…

Майкл вытер вспотевшее лицо, соображая, что в их игре «Драконы и пещеры» означает совместное владение. Волны, исходившие от постели, в которой лежал Ип, качали его из стороны в сторону, бросали по комнате словно куклу, и Майкл понимал, что справиться с этим он не в состоянии. Волны превосходили его силу. Стены зловеще пульсировали, и Майклу виделись тысячи маленьких образов инопланетянина, позади которых полыхало космическое пламя… Уж не собирается ли звездный пришелец поджечь Землю?..

— Эллиот… — Майкл отошел в сторону, думая защитить себя этим от дикой пляски взбесившихся атомов. — Эллиот, мы потеряем его, если не позовем на помощь… И тебя потеряем, Эллиот…

В глазах Эллиота метались красные щупальца, в них была сила, не постижимая Землей. Эллиот пылал, как железо в горне.

Майкл подхватил Эллиота одной рукой, инопланетянина другой. Он был здоровым и рослым, но ноша оказалась не по нему… Он напрягал все свои силы. Энергия Ипа будто помогала ему, двигала руками мальчика. Прикосновение инопланетянина рождало электрическое чудо, результат десяти миллионов лет познания звездной науки. Результат полетов в могущественные далекие миры, где он столькому научился.

Майкл дотащил их до ванной, открыл душ. Нужно охладить пламя, сжигавшее Эллиота.

Хлынули струи воды. Старый путешественник шевельнулся под льющимся потоком; когда-то на него низвергался водопад на Венере, в потаенном гроте, где во мраке пляшут невидимые реки. Ип закрыл глаза, подставив тело венерианской влаге. Все, все, что он любил и куда стремился, исчезнет для него навсегда. Нет, надо отбросить эти мысли. Он сам, глупец, лишил себя бессмертия. Отмерил сотни тысяч звездных миль, и вот оступился…

И теперь — последний душ…

…который одни принимают на Венере, а другие — на Марсе…

…но только космический безумец дал поймать себя на Земле…

Он осел в ванную, колени его подогнулись, словно тонны свинца были запрессованы в них.

Эллиот, притянутый на дно ванны, опустился вместе с ним.

Внизу отворилась дверь, и в дом вошли Мэри и Герти.

— Пойди, навести братика, он захворал, — сказала Мэри.

Она поставила на пол сумку с покупками, головная боль вернулась к ней в ту же секунду, как она переступила порог дома. Словно лезвие ножа вонзили в темя и безжалостно поворачивают.

Мэри повела головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от боли, потерла виски. Не иначе, врач прописывает ей не те лекарства, которые надо.

С прытью молодости Майкл сбежал по лестнице, топоча, словно ноги у него были из чугуна.

— Тише, дорогой, — взмолилась Мэри. — Проломишь пол…

— Мама, мне надо тебе кое-что сообщить… Только сядь…

Мэри оторопела. О боже, не обрушивай на меня очередное несчастье с детьми, только не сегодня, никаких укусов, вывихов или других ужасных последствий мальчишеских баталий…

Она тяжело опустилась на стул, который жалобно заскрипел, словно готовые вот-вот лопнуть сухожилия.

— Что-нибудь серьезное?

— Даже не представляешь насколько…

Она резко вскочила, так что закружилась голова.

— Помнишь гоблина?

«Лишь бы не какой-нибудь сексуальный маньяк», — промелькнуло в голове Мэри. Что творится в семье?..

В глазах у Майкла плясали медузы.

На лестнице послышались шаги Герти, и Мэри поразилась, как ходят ходуном ступеньки под ногами пятилетней девочки.

— Мама! — закричала Герти. — Они исчезли! Их нет в чулане!

— Кого это «их»? — Мэри недоуменно взглянула на сына.

— Пойдем, я покажу тебе, так будет лучше, — сказал Майкл.

Он повел мать наверх к ванной комнате.

— Дай самую торжественную клятву…

— Майкл… — Мэри ничего не могла понять, а Майкл, как назло, говорил так, словно играл в «Драконов и демонов». Что случилось?

Майкл открыл дверь в ванную и отдернул занавеску душа. Мэри замигала, на какую-то долю секунды зажмурившись от ужаса, — ей показалось, что на дне ванны корчится какая-то рептилия. Но, раскрыв глаза, она увидела Эллиота и…

— Мы заболели, — Эллиот протянул к ней руку. — Мы умираем…

Вода лилась на них, на Эллиота и на жуткое исчадие ночных кошмаров. Губы ужасающего монстра зашевелились, и Мэри услышала прерывистые, словно доносившиеся из пещерных пустот, слова: «и… иво… вое… создание…»

— Он с Луны, мама, — пояснила Герти.

Мэри подхватила Эллиота и вытащила из-под душа. Как убежать, куда скрыться от этой пленившей Эллиота мокрой рептилии?

— Скорее вниз! — закричала она, набрасывая на Эллиота полотенце и подталкивая перед собой детей. Гонимая страхом, Мэри бежала, не задумываясь куда. Лишь бы подальше от чудовища.

— Нельзя оставлять его одного, — запротестовал Эллиот.

Но Мэри обладала сейчас Абсолютной Властью, рожденной страхом за детей. Подгоняя перед собой ребят, она распахнула дверь — и тут рассудок и вовсе покинул ее. На пороге стоял астронавт.

Он смотрел на нее сквозь стекла скафандра. Захлопнув у него перед носом дверь, Мэри бросилась к двери, ведущей на задний двор. Но и оттуда в дом входил астронавт…