Андрей Платонов - Фантастика-1988,1989

— Хорошо, я провожу тебя. Ответь только, пожалуйста, кто те земляне, с которыми ты вошла в контакт?

«Это лишь один человек. Он пасет стадо животных, дающих продукт по имени «молоко». Продукт очень вкусный, живой, совсем не то, что наши таблетки, кремы и пасты».

— Этот человек — старик какой-то? — лукаво спросил Ион.

«Нет, он молодой, светловолосый, синеглазый. И добрый, очень добрый. Он встретил меня так, словно мы знакомы десять тысяч весен и не виделись всего несколько дней».

— Спасибо, Яа, — сказал Ион. — Я вижу, ты все-таки немножко доверяешь мне.

Проводив девушку до ее каюты, Ион вызвал Нэма.

— Мы с тобой работаем вместе уже очень долго, — сказал руководитель. — Я верю тебе и не привык обманывать… Мы прекращаем экспедицию и возвращаемся. Ты понял, Нэм?

— Да, руководитель. Могу только сообщить, что автомедик не обнаружил у Яа очевидных внутрибиологических отклонений, как и каких-либо опасных бацилл. Видно, ей попался на Земле чистый уголок… Вам, наверное, нужно это знать. Ведь комиссия изучит все данные…

— Да, Нэм. Спасибо тебе, — сказал Ион, а помолчав, добавил: — Помоему, у Яа болезнь поопаснее любого вируса…

— Что же? — как всегда хладнокровно спросил Нэм.

— Это, кажется, любовь…

— Любовь? — переспросил Нэм. — Какой-то редкий космический грибок?

— Нет, — сказал Ион. — Это было и у нас. Это когда глупое сердце становится сильнее разума и начинает командовать. Ты все понимаешь, а совладать с собой не можешь. Сердце ведет тебя и ведет… По крайней мере, так говорится в старинных книгах…

— Жаль бедняжку Яа! — заметил Нэм. — Она была большая умница…

— Почему «была», Нэм. Не надо спешить. Пусть придет в себя. Может быть, все испарится, как сон. Знаешь, как это бывает. Не забывай, что она очень молода, что у нее уже давно нет никого из близких.

— Тогда, возможно, останемся на орбите, выждем какое-то время и проведем операцию? Взвесьте еще раз…

— Нет, Нэм. Я, конечно, знаю о возможных последствиях. Но я хорошо знаю и Яа, дочь моего друга. Если она и изменит свое мнение, то совсем не так быстро, как это бывает с иными нашими покладистыми сотрудниками. Она не из соглашателей. Человеком чести, твердым человеком был ее отец. Повторяю тебе: она вся в него. Поэтому опасаюсь, что проведение операции ухудшит ее состояние. Мне бы этого очень не хотелось…

Яа еще спала, когда космодом снялся с орбиты и взял курс в сторону родной планеты. Яа снился сон, в котором пастух от всей души смеялся над тем, как она, неумеха, вытаскивала из реки серебристую плотвицу, неловко дергая удочкой. А Яа смотрела на пастуха, и ей хотелось, чтобы он все смеялся и смеялся, и они долго-долго ловили рыбу в чистой реке, где вода серовато-зеленая.

Яа уже много времени, наверное, с самого детства, не снились цветные сны.

СЛЕД НА ТРАВЕ

— Ласка, ну, Ласка! Куда же ты? — кричал пастух вслед буренке, метнувшейся к обрыву над рекой.

Догнав ее, потрепал по загривку:

— Ласка, хорошая ты моя… Ласка болела, Ласке было плохо… Ну да ничего-ничего… Погуляем, травку пощиплем, водицы попьем…

Ласка перешла на привычный неторопливый шаг. Стадо лениво тянулось к лугу за излучиной реки, посреди которого одиноко возвышался старый дуб.

Пастух вновь вспомнил о событиях ночи. «Почему же Яа даже не попрощалась?» — в который раз задавал себе вопрос. Конечно, эта девушка с прохладной серебристой кожей и мерцающей звездочкой появилась не за тем, чтобы просто познакомиться с ним да попить молочка. Как это она сказала? «Я — разведчица…» Разведывают обычно у противника, врага. Вот задача!

Пастух, однако, сердцем чувствовал, что Яа можно верить и нельзя ждать от нее зла. Хотя было в поведении Яа и много непонятного. Но она ведь с другой планеты другой галактики!

Загадка Тунгусского метеорита и острова Пасхи, какие-то удивительные наскальные надписи, не поддающиеся расшифровке, и странный аэродром или космодром в Южной Америке, чей возраст трудно установить… Еще мальчишкой пастух читал и слышал об этом. И с той поры ему так и не ясно до конца, прилетали или нет на Землю другие люди? Почему снова не напомнят о себе? Может быть, каким-то неведомым, но добрым законом мироздания недопустима встреча различных межзвездных цивилизаций? Может быть, это залог их сохранения? Может быть, так предопределено, чтобы более развитая цивилизация не попыталась перестроить на свой лад, поработить более слабую?

Пастух, правда, верил, что в далеком далеке, среди бесчисленных галактик, есть планеты, похожие на нашу, а на планетах живут люди, похожие на нас… Не может быть одиноким земное добро. Где-то далеко-далеко другое добро сражается с другим злом и так же никогда не проиграет, как и не победит.

Ночное появление Яа лишь подтвердило его догадки. Хотя безответных вопросов в тысячу раз больше! Наука на многое отвечает, но пастух привык больше верить собственному сердцу.

А вот ушла Яа нехорошо, нет, нехорошо! Не по-русски! Сейчас бы добрались до луга, пустили бы коров пастись, а сами на бережок — удочки закидывать…

Это он, тютя-матютя, во всем виноват! Конечно, Яа испугалась, что днем на рыбалке ее кто-то увидит. Шутка ли? Серебристая, волосы, что смоль, а во лбу, как говорится, звезда горит… Не знает ведь, что места кругом тихие-претихие, днем с огнем никого не сыщешь — люди редко сюда заглядывают, разве что осенью по грибы.

Как же это он не догадался, не предупредил?!

А может, спешила? Но все равно могла хоть на минутку разбудить — неужели бы он не понял, стал задавать лишние вопросы?..

Странно и другое. Уходя, Яа оставила свою. звездочку и какой-то удивительный переливчатый лоскуток. Это не шутка! Он ведь понимает, что звездочка — не простое украшение, не бирюлька. Это — язык Яа, ее связь с другими. Теперь звездочка пульсировала мерно и грустно в укромном уголке под крышей его шалаша.

Незаметно пастух пригнал стадо на луг. Могучий дуб со стволом в три обхвата, словно случайно выбежавший из лесной чащобы, был виден издалека. Однако местечко дуб выбрал отличное. Земля тут была необыкновенной — травы росли сочные, их очень любили коровы, а цветы с этого луга долго не вяли.

Пастух дал животным волю пастись, а сам прилег на траву неподалеку от дуба. Вдруг почти прямо перед собой он увидел черное выжженное пятно диаметром около полуметра. По краям оно было очень ровным, как если бы кто-то обронил на траву раскаленную круглую металлическую болванку. Это не кострище. Костер оставляет после себя головешки и березовый, сосновый, в зависимости от дров, запах. Чуть смолянистое пятно не имело никакого запаха.