Борис Мешарин - Посланник

Министр обороны злорадно ухмыльнулся на последние слова Бортового. Прези-дент заметил и слегка нахмурился. «Словно дети», — подумал он и вслух произнес:

— Ваше предложение, Александр Васильевич, принимается частично. Решим так — подразделение Щит из девяти человек во главе с полковником Покровским находится в штатах ФСБ и подчиняется лично мне. Вы уже общались с Покровским, общаетесь с По-сланником и находите общий плодотворный язык. Не вижу необходимости перевода Щи-та в министерство обороны. Именно федеральной безопасностью занимается и будет за-ниматься Щит, а несколько иное или привычное для восприятия слово ФСБ не должно влиять на качество работы Щита. В конечном итоге мы все работаем на страну, на нашу Россию. Объявите Покровскому и Посланнику мое решение, установите прямую связь со мной обеих, подберите здание и так далее.

— Есть, господин Президент, — Бортовой вскочил с кресла.

Главнокомандующий махнул рукой.

— Садитесь. Что еще?

— Хотелось бы обсудить некоторые политические аспекты…

— Я переговорю с Посланником лично. Что еще?

— Посланник достаточно много сделал для России, есть еще предложение, госпо-дин Президент, присвоить ему внеочередное звание генерал-лейтенанта и звание героя труда.

— С генерал-лейтенантом согласен, — ответил Президент, — а вот с героем надо по-думать. Как это будет смотреться, вернее, как воспримут определенные личности на груди военного звезду героя труда? И в советское время присваивали звание героев конструкторам и другим заслуженным людям. Но военным, курирующим гражданские КБ, давали все-таки другую звезду. Не вызовет ли это интерес у западных спецслужб, Александр Васильевич, ведь это прямая указка на военного конструктора, причем эффективно и плодотворно действующего? Мое предложение несколько другое. Да, Посланник заслуживает присвоения высокого звания, и присвоим мы ему героя России, а не труда. Готовьте документы, Александр Васильевич, по Покровскому и Посланнику, не затягивайте.

— Есть готовить документы.

Президент продолжил:

— Сейчас все проедем в любую ракетную дивизию на усмотрение министра оборо-ны, проведем внезапную проверку боеспособности. Командуйте, генерал, мой вертолет в вашем распоряжении.

Через пару часов борт номер один приземлился прямо на территории воинской части. Президент, министр обороны и директор ФСБ вышли из вертолета.

— Товарищ главнокомандующий, личный состав дивизии находится на полигоне с целью проведения плановых учебных стрельб, докладывает дежурный, майор Васильев.

— Далеко отсюда полигон, майор?

— В двадцати километрах, товарищ главнокомандующий.

— Сообщите координаты полигона пилоту и командиру дивизии о нашем прибы-тии, пусть ждет.

— Есть сообщить.

Борт номер один приземлился на полигоне.

— Товарищ главнокомандующий…

Президент прервал доклад командира дивизии.

— Ставлю вам, товарищ генерал-майор, учебно-боевую задачу. В квадрате 14–55 находится условный противник. Цель уничтожить немедленно.

— Есть уничтожить цель. Разрешите связаться с соседней дивизией?

— Зачем?

— Мы расстреляли весь боекомплект. В военное время важно не кто поразил цель, а своевременное уничтожение противника. На подвоз ракет уйдет час, а соседняя дивизия может поразить цели немедленно. Это предусмотрено планом — когда одна дивизия на ученьях, другая на страже и готовности отразить боевую цель.

— Не разрешаю. Учебную цель поразите своими ракетами, заодно посмотрим и действия тыловых служб. Выполняйте приказ, генерал.

— Есть выполнять приказ.

Через час побледневший насмерть генерал докладывал:

— Товарищ главнокомандующий, приказ не выполнен. Ракеты доставлены, уста-новлены, введены цели и дана команда «пуск». Но не одна ракета не ушла, все параметры в норме. Разрешите разобраться подробнее?

— Не разрешаю. Дайте команду личному составу ничего не крутить и не проверять, а то накрутите, черте знает чего. Это работа нового оружия, блокиратора, если можно так выразиться. Через пять минут все установки будут в норме, то есть боеспособны. Про блокиратор забыть и никому ни слова. Выполняйте, генерал.

— Есть выполнять.

Командир дивизии повернулся и побежал к установкам. Лицо порозовело и отлегло от сердца — не его вина, не дивизии.

Через пять минут главнокомандующий снова приказал поразить учебную цель. Цель уничтожили первым же залпом.

Вернувшись в свой кабинет, Президент продолжил совещание.

— Мы видели работу Щита своими глазами. Он может заблокировать, уничтожить ракеты при пуске или произвести стрельбы уже с другими координатами цели, нужными нам. И это в любой точке земного шара. Посланник — талантливейший ученый, принцип работы Щита понятен, но конкретно как, каким образом работает, действует его компью-тер — мы не знаем. Не понимают это наши ученые академики, не понимают. — Президент вздохнул и продолжил: — Я не стану говорить о вмешательстве внеземной цивилизации, о космическом разуме Посланника, хоть и такое теоретически возможно. Упало, видимо, ему на голову яблоко, торкнуло что-то, замкнулись определенные синапсы в головном мозге, и родился великий ученый. Но не об этом я хотел сообщить. Если наши ученые не понимают конкретики принципа работы Щита, не понимают и не могут изучить материю, которой Посланник обволакивает танки, самолеты и корабли, я принимаю следующее решение: новыми видами оружия мы оснастим армию на треть. Этой трети вполне хватит для отражения любого удара, а со Щитом и вообще не потребуется никакого отражения. Но, есть большое «НО». Если вдруг или почему-то перестанет работать материя Посланника, перестанет действовать Щит — с чем останемся мы? Хотя бы с ослабленной, но боеспособной армией. С ракетами, которыми и впредь станем вооружать войска. Но и не принимать столь действенную помощь Посланника страна не может. Поэтому у министра обороны цели и задачи остаются прежними. Пока, естественно, не осознаем, не поймем — что это за сверхматерия такая, что за Щит?

— Простите, а что сам Посланник объясняет? — задал вопрос министр обороны.

Президент посмотрел на Бортового.

— Разрешите? — Президент кивнул и Бортовой продолжил: — Сам Посланник объ-ясняет это тем, что человечество еще не достигло определенного уровня развития. У нас, например, есть ракетный двигатель, он существует в реальности и выводит корабли в космос. Но разве разберется в нем первобытный человек? Вот и мы первобытны в его ма-терии и Щите. А они, как мы достоверно знаем, существуют и работают в режиме не бу-дущего, а реального времени. И я абсолютно согласен, мы не можем рисковать. Может быть, упрекнут нас потомки за излишнюю, на их взгляд, осмотрительность по перевоору-жению армии всего лишь на треть, но это решение настоящего времени.