Олег Синицын - Магма

– "Королевство кривых зеркал", – повторил Кузнецов.

Вышел он на станции «Старая деревня». Кладбище располагалось через дорогу от входа метро. Могила Мигранова находилась на окраине. Холмик насыпанной земли, без сомнений, был выше во время похорон, просто земля всегда оседает. Безжалостные лучи солнца выжгли землю, ветер сдувал земляную пыль. Цветы на могиле слегка увяли. Скорее всего, их принесли вчера. У изголовья высился железный крест, в центре которого проволокой была прикреплена простенькая табличка с надписью. «Мигранов Михаил Анатольевич». Дата рождения, дата смерти. Еще ниже. «Люблю, скорблю». И подпись: «Мама».

«Не успели изготовить настоящий памятник, – подумал Кузнецов. – Поставили временный крест. И фотографии нет. А ведь он не верил в Бога. Интересно получается: живешь, в Бога не веришь, а на могиле все равно ставят железный крест».

Он опустился на колени, коснулся пальцами земли и не смог сдержать слез.

– Миша, – прошептал он. – Прости меня. Прости! Во что я тебя втянул!

Земля безмолвствовала.

– Мария Константиновна? Меня зовут Евгений Кузне­цов, я вам звонил.

Она отошла в сторону, пропуская Женю в узкую прихожую. Старая женщина с невидящим взглядом. Миша был ее единственным сыном.

– Я друг Михаила... – произнес Кузнецов. Мария Константиновна кивнула, соглашаясь. – Я... соболезную... – Речь не клеилась. Он спотыкался и не знал, что сказать. Такое бывало с ним редко. Обычно он говорил много. Когда врал, то говорил очень много. Когда же пытался выразить свои истинные чувства, как сейчас, – слова сбивались.

– Он никогда не думал о смерти, – вдруг заговорила Мария Константиновна. – Он был полон энергии, он был увлечен только своей работой. Поэтому Людмила его и бросила.

– Если вам будут нужны деньги, я могу помочь.

– Спасибо, – ответила она совершенно без эмоций, – На что мне теперь деньги, когда Миши нет?!

Она неожиданно закрылась рукой и заплакала. Евгений был готов провалиться на месте. Он не мог решиться подойти и утешить Мишину мать, он не смел вымолвить слова. Кузнецов стоял на месте словно истукан и проклинал себя. Встреча с матерью Михаила была самой тяжелой из его встреч в Санкт-Петербурге.

Мария Константиновна отняла руку от лица. Слез Куз­нецов не увидел. Быть может, слез больше не осталось.

– Я не могу перестать думать о нем, – произнесла она. – Я знаю, что ничего не изменишь, что надо продолжать жить. Я знаю... нельзя думать только о своей печали. Я дала себе слово, что больше не буду говорить о Мише... но это вырвалось. Вы пришли только затем, чтобы выразить свои соболезнования?

– Я бы хотел кое-что спросить. У Миши остался мой ключ. Такой маленький, желтенький.

– Сейчас, – ответила она и скрылась в гостиной.

Женя поднял глаза на старые выцветшие обои в прихожей и потрескавшийся потолок, требующий ремонта. Миша получал крохи, как и многие отечественные ученые. На ремонт денег никогда не оставалось.

Она вернулась, неся в сжатом сморщенном кулаке несколько ключей.

– Это от двух замков моей квартиры, – сказала она, зачем-то протягивая Кузнецову ключи. Женя нерешительно взял их. – Это от квартиры, где Людмила живет. – Мария Константиновна протянула Кузнецову еще два ключа. Женя взял их.

– До свидания, – сказала она.

– Подождите, это все?

– Больше у меня нет ключей. – Ее взгляд был устремлен сквозь Кузнецова.

Женя потер висок. Где же ключ? Неужели остался в милиции? Этот вариант устраивал Кузнецова меньше всего.

– Спасибо вам, – произнес он, положив ключи в руку старой женщины. Рука была безвольна. Женя сделал шаг назад, ключи вывалились из руки Марии Константиновны и с глухим стуком ударились о потертый ковер прихожей.

Женя выскочил из квартиры, не помня себя. Господи! Невозможно снова пережить подобную встречу!

Спускаясь по лестнице, Женя остановился около почтовых ящиков. Номер квартиры Миграновых – 11. Вот и ящик. Число «11» было неаккуратно намалевано на ящике желтой краской. Кузнецов достал из кармана кошелек и, отсчитав пять стодолларовых купюр, бросил их в ящик. Теперь угрызения совести немного ослабли.

Он вышел из подъезда, миновал два квартала и около метро «Купчино» вспомнил, как из руки Марии Константиновны вываливались ключи Он остановился и понял, что, открыв почтовый ящик, она может не увидеть, как из него посыплются стодолларовые бумажки.

Несколько секунд Женя стоял перед входом в метро Затем решительным шагом вошел в него.

Женя вошел в гостиничный номер, который снял только что, и бросил тяжелую посылку на кровать. Он скинул одежду и около пятнадцати минут стоял под тугими струями душа, пытаясь расслабиться. Обожженную руку он пытался под воду не подставлять. Выходя из душа, Кузнецов обнаружил застывшего на дверном косяке таракана. Ударом резинового шлепанца таракан был размазан по косяку.

Очаровав дежурную по этажу средних лет, Кузнецов взял у нее взаймы ножницы и выяснил, как можно позвонить в город из номера. После этого он вскрыл посылку.

С превеликой осторожностью Женя достал завернутое в бумагу «солнце». Он скинул упаковочный целлофан и оберточную бумагу. Диск «солнца» выглядел ужасно. Золото покрылось налетом сажи, несколько его лучиков оплавились, изменившись в длине. Если установить «солнце» в руки статуэтки, будет сложно определить, на какую гору падает нужный луч, если он вообще остался цел Женя перевернул диск. Хорошо, что не сплавились впадины и выступы на задней стороне. Иначе Кузнецов не знал бы, к вставлять диск в руки Иттлы Впрочем, и сама фигурка находится неизвестно где. Нужно будет узнать у профессора Люцинова, какое отделение милиции занималось гибелью Мигранова. Но, черт возьми, времени осталось слишком мало! Сегодня 13 июля, а 22-го уже произойдет землетрясение! Если только Мигранов правильно подсчитал эти саросы на Иттле.

Женя схватился за голову. Неужели эта задача ему по силам?! Мигранов долго мучился с переводом текста, говорил о какой-то загадке, которая охраняет пещеру в горе 22 июля случится землетрясение! А где оно случится – указано в предсказании. Это предсказание нужно достать из пещеры в Гималаях, перевести, и на все у него осталось уже девять дней.

Очень помогла бы Элен. Но где она сейчас? Бисбрук обещал связаться с Кузнецовым, но откуда он знает, где находится Женя?

Еще одна проблема – деньги. Женя потратил на покупку ложного «солнца» весь квартальный бюджет исследований по созданию общей сейсмической модели. На что он будет проводить дальнейшие исследования, как будет получать зарплату, как будет отчитываться перед Лос-Анджелесским институтом геофизики – это его сейчас не волновало. Ему нужны еще деньги для экспедиции в Гималаи.