А. Живой - Синтез империи

Как это могло произойти? Еще вчера этот мятежник не мог выбраться за пределы владений одного клана Харра, а сегодня его армии уже перерезали вес пути к столице могущественной империи аброгов. А он, Урасс, великий вождь, во власти которого еще вчера находились жизни не только аброгов, но и всех покоренных народов от ядра до большинства окраин галактики, уже не контролирует не только окраины, но и потерял весь центр своей обширной империи, от которой осталось только закрытое надежной броней сердце. Да и надежной ли? Нет, он еще верил своим солдатам, и сил у него было достаточно, чтобы дать решительный бой племяннику казненного им старого маршала, который рвался к столице, мечтая уничтожить ее в скором времени. Урасс еще был императором и не собирался сдавать последний оплот без боя.

Верховный вождь отошел от карты. Не обращая внимания на Раудда, сделал несколько шагов к открытому до сих пор отверстию в жилище шиллагов. Там внизу, его любимые зверьки уже заканчивали пить последнюю кровь из тела молодого адмирала Во. Урасс долго и с удовольствием смотрел на растерзанного молодого глупца и поймал себя на мысли, что предпочел бы видеть здесь Кхаала, которого, по донесениям разведки, его презренные адмиралы тоже называют вождем.

Урасс даже щелкнул хвостом по каменным плитам. Это воспоминание снова привело его в глухую ярость.

«Он не мог сделать это один, – вдруг подумал Урасс, вспомнив, что все происходило слишком быстро. – Значит, был заговор, который я не заметил, и все было сделано тайно. Долго созревало, а затем стало набирать обороты после чьей-то команды. Однако, всех, кто был способен отчаяться на заговор, я уже давно казнил. Кто же ему помог, неужели вожди подконтрольных мне кланов составили тайный заговор, выбрав молодого Кхаала вождем? Нет, это невозможно. Вся империя наводнена моими шпионами. Я бы знал».

И тут он вспомнил о вскользь брошенных адмиралом Во перед смертью словах. Он говорил о каких-то посланцах луунов, которые прибыли в систему тайно, на своих кораблях, способных пронзать время.

«Неужели лууны все это время могли спокойно покидать свою систему, и моя блокада была бесполезна, – подумал Урасс. Сев на трон и погруженный в мрачные мысли, он начал нервно размахивать хвостом из стороны в сторону, как делал всегда в таких случаях, – но, даже если и так, что могут сделать эти безвольные умники, ведь я привил им ген рабства. Один или два корабля пусть даже со сверхвременными двигателями, не дают армию. У них не хватило бы сил. Ведь они уже давно не могут изобретать, не то, что пойти против меня. Они не воины. Лууны, – всего лишь мои рабы, хоть и способные устроить тихий бунт, запершись на своих планетах».

Однако, раз подумав о луунах, он уже не мог отвязаться от этой мысли. Слишком быстро возник и начал раскручиваться заговор против него. Мятежный капитан за короткий срок смог набрать армию и захватить большую часть империи. У него просто из ниоткуда возник огромный военный флот, большую часть которого составляли его, Урасса, лучшие дредноуты и крейсера. А, кроме того, биотранспорты луунов.

Когда эти корабли вдруг, один за другим, начали выходить из-под контроля центральной власти империи, верховный вождь пришел в бешенство, но списал все на предательство обиженных командиров из старой элиты, сумевших убедить свои экипажи переметнуться на сторону врага или уйти в пираты, обосновавшись в мертвых мирах. Там не было никакой власти. Однако, теперь такое массовое предательство наталкивало его на совершенно другие выводы. Если даже предположить обычный бунт, то биотранспорты луунов никак не вписывались в эту схему. На них изначально не было экипажей, но эти корабли тоже присоединились к эскадрам Кхаала.

А вожди некогда враждебных ему кланов, вместо того, чтобы рвать Кхаала на части, один за другим переходили на его сторону, не вступая в сражения. Урасс слишком хорошо знал этих вождей, чтобы хоть на мгновение усомниться, что они сделали это не по собственной воле.

Да они скорее дали бы скормить себя шиллагам, чем подчинились выскочке, пусть даже происходившему из армейской элиты аброгов. Для них решающим было мнение совета старейшин своего клана, и мнение других они готовы были выслушивать только в том случае, если оно подкреплялось сильным военным флотом, превосходившим возможности их собственного. Да и то не всегда. Большинство кланов было крайне воинственными и готовы были умереть, но не сдаться. Покорение кланов Тразорр, Чарг, Норзз и Джорриу, Цаввах, Баффу и Ризгул стоило вождю аброгов огромных сил. А Кхаалу они сдались почти без боя. Клан Харра великий вождь так и не смог покорить полностью, оставив свободными всего несколько показавшихся ему неопасными звезд, о чем теперь сожалел. Уничтожать надо всех без остатка, даже сжигая целые миры. Тогда некому будет мстить.

Кроме того, каждый из вождей кланов был уверен, что только он один имеет право властвовать над другими и этим они все походили на самого Урасса, который никогда не согласился бы разделить с кем-то власть. Он уничтожил всех претендентов, для того чтобы стать верховным вождем, которому совет старейшин вручил власть над аброгами. А, едва став, – уничтожил и совет старейшин. Власть вещь не делимая. А Урасс больше всего хотел абсолютной власти. И он ее добился, сделав свой клан самым мощным. Но эту мощь ему дали лууны.

Под управлением Урасса аброги стали лучшими солдатами в ядре галактики, покорив затем все остальные кланы и подмяв под себя миллионы звездных систем. Тех, кто не хотел покориться, Урасс просто превращал в звездную пыль, а случайно оставшихся в живых делал рабами. Иного пути у нежелающего покориться аброгам не было. А свободных от его власти в центре галактике уже почти не осталось. Урасса знали все вожди в ядре и даже на окраинах галактики. Тем не менее, мятежи иногда вспыхивали, как искры, но тут же гасли, потушенные тяжелым сапогом солдат империи. И до сих пор никто не решался посягнуть не его глобальную власть. Бросить всесильному вождю открытый вызов.

И вот теперь его бывший приближенный, собрав огромные армии, стоит у ворот столицы. Как он смог это сделать? Неужели он оказался хитрее и умнее самого Урасса? Вождь отчетливо видел на карте результаты его побед, но все же пока не мог в это поверить. Он отлично помнил Кхаала, когда тот был еще капитаном. Это был храбрый молодой боец. Но, для того, чтобы стать императором, одной храбрости мало. Кхаал любил размышлять на запретные для военных темы, – не зря же он был племянником казненного бунтовщика маршала Га, – что и привело его в ряды мятежников. Но и этого было мало. Как он смог организовать и подчинить себе ненавидевшие не только Урасса, но и друг друга кланы. Ведь логика вещей говорила Урассу, что стоило ослабнуть центральной власти в империи, как все кланы тут же объявили бы себя свободными и начали воевать друг с другом за передел сфер влияния. В ядре мгновенно вспыхнула бы тотальная война всех против всех. И прошла бы не одна сотня лет, пока победил бы сильнейший. Но этого не произошло. А клан Харра, с которого начал мятежник Кхаал, не был даже сильнейшим и потому долгое время не вызывал у верховного вождя стойких опасений.