Екатерина Казакова - Коммандос из демиургов

– А чего сразу Сосискин?- возмутился резко оживший умирающий лебедь.

– Нуу, если ты, доверишь мне вопросы вытрясания королевской сокровищницы, то можешь оставаться, – задумчиво протянула моя подленькая натура.

– Да я тебе не доверю бутылки пустые сдать! – подпрыгнул на месте пес. – Ты ж наивная как Красная Шапочка, а там явно матерый волчище будет!

Вот что ни говори, а все мужики одинаковые, просто к каждому нужен свой подход. Кому-то лысынку погладить, кому-то пузико почесать, кому-то в уши сиропа налить, а с кем-то и примитивное манипулирование проходит. На какое то мгновенье мне даже стало жалко монарха, если меня еще как-то можно пережить, пусть с потерей зубов, но можно, а вот визит Сосискина, чреват банкротством с последующим летальным исходом. Но я быстро подавила в себе приступ сострадания, припомнив увиденное в Лесном урочище. Кстати, не мешало бы узнать, там хоть что-нибудь от него осталось, или так одно пепелище?

Пока я вытрясала из ударной группы доклад о проведении операции (слава Богу обошлось без жертв среди мирного населения, а виновные понесли справедливое наказание), на крыльце появились падающие от усталости чародеи. Не задавая вопросов, драконы переместили их на базу, а все остальные почапали на своих двоих.

В кои веки я проявила себя как радушная хозяйка. Пока все мылись, переодевались, я быстро приготовила ужин (ор Сосискина "Ты меня по миру пустишь со своей благотворительностью" весьма стимулирует закончить все побыстрее), накрыла на стол и позвала всех трапезничать

Пока все насыщались, я молчала, но стоило только Ырку отложить вилку и сыто откинутся на стул, как я утащив всех в гостиную, кинулась с расспросами о состоянии здоровья дроу, демиурчика и метоморфа. Пол часа Норкс и старый профессор запугивали научными терминами. От всяких страшных слов типа "Многоступенчатая магическая интоксикация" я озверела, и грохнув кулаком по коленке Владыки, заорала:

– Не надо мне капать на мозги, они у меня только что напудрены! Можно просто сказать, какая засада была, и что вы сделали, чтобы разрулить ситуацию! Иначе клянусь слабительным, я вам поставлю клизму на сорок ведер!

Видимо про клизмирование профессура была наслышана, рисковать своим здоровьем не захотела, и очень быстро отрапортовала мне о состоянии здоровья каждого из пациентов.

Как нетрудно догадаться, хуже всех пришлось метаморфу. Его организм был полностью отравлен наркотой и истощен под влиянием артефакта подчинения. Судя по состоянию магического фона, его не снимали почти четыре дня. Если бы браслет не удалось сломать, а отраву вывести, то к закату меняющий облик умер. Сейчас он все еще в тяжелом состоянии, полностью дурман вывести не удалось, но Пилюлькин с Айболитом не теряют надежды справится с недугом за несколько дней. Это что касается физического состояния, за целостность разума они ручаться не могут.

С Крысом ситуация получше. Наша с Тайкой художественная штопка, помноженная на особенности организма демиурга, да еще подкрепленные магической поддержкой шамана и прочих, дали потрясающие результаты. Через пару дней парнишка может встать в строй, но ему придется посидеть на диете, причем исключительно кровяной. Кабан услышав такое дело, моментально вызвался стать донором.

– Молодец, хорошо командира воспитала, – умилилась гордость,- и изложила свои соображения по поводу награждения отличившегося, уж коли он от медали отказался.

Что касается Мечника, то по сравнению с остальными, он, можно сказать, не пострадал. Попав под действия заклинания, дроу оказался под гипнозом, но как только чары развеяли, он пришел в себя. Правда, его магические способности сейчас на нуле, поэтому его верный друг гоблин, напичкав повышающими уровень силы отварами, погрузил пострадавшего в оздоровительный сон и уже завтра красноглазый будет в полном порядке.

Я мило всех поблагодарила за проделанную работу, и предложила всем разойтись по койкам. Но не тут то было. Тайка потребовала объяснить мое молчание на тему телохранителей. Пришлось напускать покаянный вид, и неразборчиво лепетать "Я не хотела тебя пугать". На меня обиделись, видите ли, я приняла кадрового военного, видящего на своем веку кучу нежити и нечисти, за кисейную барышню. Пришлось совершать все положенные по такому случаю реверансы.

Потом на меня накинулись Зорро и Кровавый, не желающие пускать меня к их законному Величеству. Мне вот интересно, за кого они больше переживали – за меня или за самодержца?

Тут мне пришлось вертеться как вша на гребешке. Мужикам то не скажешь что туда, куда меня зовет чувство справедливости, может быть крайне опасно. Сильный пол хлебом не корми, дай только пальцы веером раскинуть, и плевать что потом, как правило, сопли кровавые пузырями!

– Вспомни что ты женщина, хоть своеобразная, но вроде как с грудью и ноги не кривые! – зашипел мозг – давай, хлопай ресничками, строй из себя великосветскую кокетку, иначе завтра на хвосте у тебя будет целый выводок рыцарей в сверкающих доспехах, и тебе испортят всю малину!

Добавляю в голос хрипотцы, томно прикуриваю, выдыхаю:

– Мальчики, вы, что мне хотите всю операцию сорвать? Я то художница не местная, порисуешь хрен найдешь, но вам то тут жить и жить! Одно дело юная, трепетная девица, в образе очаровательной простушки, элегантно намекнет монарху на творящееся беззаконие и робко попросит покарать обидчиков. Другое – когда два здоровых бугая ему кости переломают. Такой конфуз знаете-ли не забывается!

– Это что ли трепетная лань?- мерзко заржал Владыка.

– А побои на высокопоставленном теле ты как попытку защиты чести девичьей в суде представишь?- поддакнул хвостатый скептик.

– Еще один намек в мою сторону, и кто-то заработает себе инвалидность, – сдвинула брови моя мстительность.

Дураков связываться со мной не было, и народ стал усилено собираться покинуть мое общество. Тайка, трогательно поддерживая Зорро под локоток, почему-то повела его в сторону своей палатки. Вампир, под предлогом проверки самочувствия ученика, направил свои стопы к Маньке. Туда же собрался и Сосискин, заявивший, что им с его другом есть что обсудить. Я перепугалась и пощупала ему нос:

– Ты не заболел, друг ты мой энцифалитный? А как же козни конкурентам, освоение новых рынков и старая добрая словесная лоботомия Эдикy?

– Имею право расслабиться, я еще не пережил потерю твоей заколки и моих мутных камешков, так что сиди старуха ты в печали, а я пойду прогуляюсь, -пес гордо тряхнул ушами, и весьма бодренько потрусил следом за дядей Федей.

– Не забудь, нам завтра рано вставать, – крикнула в след его удаляющейся тушке, мое желание оставить за собой последнее слово.