Я живу в октябре - Лыков Максим
***
Гарик выскочил из лифта с ракетницей в руках, за ним неуклюже вывалился Шигабутдинов. Из разбитой двери доносились женские вопли.
– Проверь! – крикнул Гарик Алмазу. Но тот уже и сам бросился к лежавшему навзничь Быкову.
– Не дышит! Ах ты…
Шигабутдинов выругался, мешая русские и татарские ругательства.
– За мной!
Гарик вошёл в квартиру. На полу комнаты сидела рыдающая женщина и крепко прижимала смущённого и ошеломлённого Серёжку.
– Я из милиции! Где он? – спросил Гарик.
– Уу-шёл.
– Куда?
Женщина помотала головой.
– Что здесь было? – спросил Гарик подростка.
– Пришёл какой-то мужик с пистолетом, – объяснил Сережа. – Посмотрел на меня и ушёл.
– Просто посмотрел?
– Холодно стало понимаете? Я не испугался. Нет. Просто резко похолодало.
– Ничего не понимаю, – сказал Гарик Шигабутдинову. – Но мальчик жив.
– Он мог уйти только по лестнице. – сказал Алмаз.
– Пошли, – кивнул Гарик. – Как же он Быкова то перехитрил?
– Потом выясним, – мрачно сказал Шигабутдинов. – Сначала прикончим, суку.
Перепуганные соседи начали оживать, приоткрывая двери. Как всегда.
– Аня! – крикнул Гарик в рацию. – Это мужчина, идёт на улицу! Держись! Приём!
– Есть!
Гарик с Алмазом пошли к лестничным пролётам.
– Следы, – коротко предупредил Алмаз.
– Вижу. На балкон идут. Сначала я.
Гарик пнул дверь и вышел на балкон. Здесь было пусто.
– Глянь!
Алмаз указал стволом на налетевший снег – на нём отчётливо виднелся отпечаток голой ступни.
– Куда он делся? – Гарик перевесился через перила и увидел, как черная тень гигантскими прыжками перемещается между балконами.
– Анька! – завопил он в рацию. – Тень! На доме! Тень!
От припаркованной машины к скачущей тени пронесся трассирующий след ракеты. Анька промахнулась.
– Стреляй в него, Алмаз! – крикнул Гарик. – Я вниз!
Шигабутдинов кивнул и, хищно прищурившись, выпустил подряд две пули.
Гарик, проклиная всё на свете, мчался скачками через несколько ступенек вниз. Он чувствовал, как утекает время. Эта тварь оказалась очень быстрой. Какая уж тут боевая молитва. Вякнуть не успеешь.
Он выбежал из подъезда, ища глазами тень. Но вокруг было тихо. У машины темнело пятно. Только не это. Только не это, – бормотал Гарик, ускоряясь.
– Я попал! – торжествующе орал Шигабутдинов! – Попал!
Гарик добежал на машины. Анька лежала на заснеженном асфальте. Рядом валялся так и не зажжённый факел.
– Ты жива? Эй!
– Мне холодно, – сказала она слабым голосом. – Холодно.
– Эй-эй, – с облегчением приговаривал Гарик. – Всё хорошо.
– Игорь, – она приподнялась. – Там… Рация…
– Что?
Анька собралась с силами.
– Кромешник услышал голос Саши по рации. Иначе он меня бы убил. Саша проснулся. Он пошёл туда. Туда.
Она махнула рукой в сторону дома племянника. По снегу тянулась тонкая рваная полоска крови. Шигабутдинов всё-таки зацепил вурдалака. Гарик подхватил факел и бросился по следу.
***
Спина болела. Пуля выйдет со временем, но как раз времени у Ратмира было немного. Кажется, он понял замысел Дозора – подставить обычного мальчика и спрятать цель. Пока Ратмир возился бы с пустышкой, Луна вошла бы в полную силу, и трансформацию было бы уже не остановить.
В конце концов можно убить и после превращения, но Ратмир знал, что его за это не погладят по головке. Паутина умела держала его за поводок, регулярно позволяя скармливать лунников. Ратмир спешил. Цель еле виднелась за скопищем квартир. Может здесь тоже ошибка Паутины? Или Дозор опять чудит? Не похоже, что цель вот-вот станет лунником, мало ещё накоплено внутри того, особенного времени, на которого у него теперь обострённый нюх.
***
Какого чёрта кромешнику понадобился Капитан Пушистик? Эта мысль свербила у Гарика в мозгу всё время, пока он бежал к знакомому дому. Сашка проснулся, плачет, а вместо «зязи Иго» к нему придёт эта тварь? Ну уж нет.
Кровавый след обрывался у лифта. Упырь предпочёл более простой путь. Значит, пуля всё-таки даёт о себе знать.
На этаже следов не было. Гарик, держа ракетницу наизготовку, подошёл к двери. Всё было спокойно. Он осторожно повернул ключ в замке и тут же услышал плач.
– Я здесь, Капитан Пушистик! – окликнул он. – Сашка!
В квартире стоял жуткий холод. Гарик в полумраке нащупал выключатель. Набитая мебелью и хрусталём зала стыла от сквозняка. Окно было разбито.
– Сашка! – крикнул он и бросился в детскую.
Тень, поджидавшая его в коридорчике, сделала ход. Ракетница вылетела из рук. У Гарика было ощущение, словно руку окатили жидким азотом. Гарик, перекувыркнувшись, откатился в залу и вытащил короткий факел. Спички, где чёртовы спички!
Кромешник оказался рядом в ту же секунду. Он схватил Гарика за грудки и легко поднял. Гарик оказался лицом к лицу с мертвенно-бледным красивым лицом.
– Ты не спрячешь от меня добычу, – сказал кромешник. – Твоему мальчику не стать лунником.
Гарик беспомощно барахтался, пытаясь ослабить хватку.
– Я пью твою жизнь! – предупредила тварь.
Гарик почувствовал, как он проваливается в ледяную бездну. Сейчас бы закрыть глаза и лететь, лететь сквозь космическую тьму на своём звездолёте.
– Ррр-аааа--!!!!
Вопль вдарил по ушам, заставляя очнуться. По дорогой мебели и хрусталю металось тёмное пятно кромешника с горящей посреди груди ракетой.
– Получил, гад! – Шигабутдинов пальнул ещё раз.
Вторая ракета, страшно шипя, вонзилась в вопящего от боли кромешника. Он, заверещав, отпрыгнул назад, к разбитому окну. Шигабутдинов перехватив поудобнее ракетницу, бросил её прямиком в голову кромешнику. Тот, неудачно отшатнувшись, перевалился через окно и исчез во тьме с диким криком.
– Ты как, Игорь?
Гарик еле шевелил бескровными губами.
– Что?
– Я говорю, что не похож ты на бабку Анисью.
Гарик приподнялся и похлапал по плечу с опаской глядевшего на него Шигабутдинова.
– Ты молодец, Алмаз. Огнём и молитвой, в смысле высоким гуманизмом…
– Ты бредишь что ли?
– Забудь,– отмахнулся Гарик. – Что там Сашка? Сашка!
Среди внезапной тишины было слышно, как маленькие ноги топают по полу.
– Зязя Иго!
– Иди ко мне, малыш! – Гарик раскинул руки.
Племяшка ткнулся заплаканной рожицей в плечо.
– Почему он решил пойти сюда? – спросил Шигабутдинов, имея в виду кромешника.
–
