Леонид Шифман - О чем думала королева? (сборник)

Второй аппарат являлся служебным модулем – фактически, это был очень мощный компьютер, который выполнял на месте навигационные расчеты и позволял выполнить маневры с заданной точностью. Ведь управлять с Земли на таких расстояниях (многочасовая задержка управляющего сигнала) просто невозможно.

На главном аппарате были и тормозные двигатели, мощности которых было все-таки недостаточно, чтобы погасить остаточную скорость без гравитационного маневра, хотя для ее снижения и был выбран длинный путь в семнадцать лет («Новые Горизонты-1» с помощью Юпитера добрались за девять). Медленнее лететь было просто невозможно главным образом потому, что за столь долгое время значительно снижается надежность всех систем аппарата, да и изотопный источник энергии заметно теряет в мощности.

В 2035 году «Новые Горизонты-2» с помощью «наводчика» «Камо» (его называли еще «Dog brains» – «Собачьи мозги», в честь Камо – первой разумной собаки, которая «хорошо соображала, но не умела говорить», а космический аппарат «Камо» не передавал на Землю никакой информации) блестяще справился с поставленной задачей. Он стал первым искусственным спутником Плутона-Харона и за полтора года своей работы передал совершенно уникальную информацию об орбитах всех спутников.

И вот тут и обнаружилось, что не только сама эта система уникальна, но уникальным по своему влиянию на ее эволюцию оказался первый визит в это семейство небесных тел аппарата «Новые Горизонты-1».

В результате детальных расчетов выяснилось, что в 2015 году, когда к системе приближался аппарат «Новые Горизонты-1» (массой всего 478 килограммов!), она находилась в критическом состоянии и была близка к непредсказуемому распаду и разлету всего этого семейства тел по различным направлениям.

Но это критическое состояние включает в себя и один чрезвычайно редкий вариант исхода. В этом случае происходит такая перестройка структуры, что все тела попадают в своего рода «гравитационные ловушки». Это области пространства, аналогичные точкам либрации в задаче трех тел, то есть точки, где совместное действие всех тяготеющих центров уравновешивает усилия друг друга, и тело, попавшее в такую точку, оказывается на стабильной орбите.

Возникновение таких точек возможно, если только распределение скоростей подчиняется закону Менделя. А этот закон здесь работал, поскольку каменно-пылевые кольца обладали «памятью» – их структура зависела от предшествующих влияний, т. е. от их истории.

В системе Плутона возникла уникальная возможность возникновения «эффекта костяшек домино» – все тела находились в таком положении, что при достаточно сильном толчке одного из них начиналась лавинообразная перестройка всей системы.

И такое событие произошло! Когда за пять месяцев до прибытия аппарат «Новые Горизонты-1» «проснулся» и было проведено тестовое включение бортового телескопа LORRI, он передал на Землю не черную картинку с яркой точкой-Солнцем посередине, как предполагалось по программе испытания, а удивительный пейзаж неизвестного небесного тела – ледяной глыбы около 10 метров в диаметре! Позже она была названа Антинемезидой из-за своей судьбоносной роли в судьбе системы Плутона.

Оказалось, что аппарат находится всего в нескольких десятках метров (!) от этого неизвестно откуда взявшегося космического скитальца и продолжает сближаться с ним на очень маленькой, почти «причальной», скорости.

Точные параметры сближения, которое длилось около недели, установить не удалось – аппаратура зонда не была рассчитана на измерения столь малых расстояний.

С первого взгляда ничего страшного не произошло, масса глыбы была столь мала, что и ее траектория, и траектория зонда, изменились незначительно. Но даже столь малое возмущение орбиты ледяной глыбы массой около 500 тонн на расстоянии около 150 миллионов километров от Плутона направило ее к Дафнису – одному из далеких его спутников таким образом, что сработал «эффект домино»! И пошла перестройка всех орбит системы Плутона…

Но, конечно, этот эффект в космических масштабах дает видимый результат гораздо медленнее, чем в рекламе пива, где «костяшками» являются пробки от бутылок. И только к моменту прибытия «Новых Горизонтов-2» система уже почти пришла к новой стабильной конфигурации.

Эта историческая справка была нужна мне для того, чтобы проиллюстрировать один из самых впечатляющих успехов эвереттической астрологии, который был достигнут моим отцом – Мордехаем Вануну.

Это особенно приятно сделать здесь, на конференции, посвященной столетнему юбилею события, которое в момент своего осуществления тоже казалось столь же малозначимым, как и малозначим сначала считалось изменение траектории Антинемезиды при ее встрече с «Новыми Горизонтами-1». Ведь Эйнштейн, поощряя юного Эверетта к научным изысканиям, совершенно не предполагал, к каким тектоническим подвижкам в физике и теории познания это приведет через несколько десятков лет.

Мой отец сотрудничал с Аланом Стерном при подготовке проекта «Новые Горизонты-1». Он открыл тождество фрактального информационного гена романа Лонга «Дафнис и Хлоя» и гравитационной структуры системы Плутона. Известно, что благодаря этому состоялось открытие Дафниса и Хлои в 2005 году.

Это было признано после завершения миссии «Новые Горизонты-2» в 2037 году. И сегодня исполняется пять лет с тех пор, как «большие малые спутники Плутона» – Дафнис и Хлоя – получили имена, соответствующие фрактальному информационному гену, открытому моим отцом, то есть свои настоящие имена.

Разумеется, пример с открытием двух новых спутников Плутона – только очень яркая иллюстрация явления фрактального подобия. Часто это явление, будучи вплетено в какие-то сами по себе целостные информационно-эмоциональные блоки, просто не замечается. Например, отец говорил мне, что он нашел стихотворение болгарского поэта Кирила Кадийски, которое еще вспомнят, когда на Плутоне будет создана исследовательская станция. Оно, по его мнению, является именно генетически обусловленным прозрением поэта картины будущей реальности на Плутоне:

В холодной темноте диск солнца тонет голо,

как будто бы его сковал невидимый циклоп

и кинул в воду, бац! – и солнца нет.

И где теперь найдешь такого дискобола,

который бы решился вновь его швырнуть

в бесчисленность планет.

У-у! – рыдает корабельная сирена. Ни сестры, ни брата,

ни человека здесь, ни зверя, ни цветка-листка.

И, уши заложив холодным воском мокрого заката,

прибившись к буре, стонет башня маяка.

Нет, мы, увы, не в мире Дафнисов и Хлой…

И мол шипит, не размыкая уст,

вгрызаясь в острый сумрачный прибой.