Сергей Герасимов - Часть той силы

74. Долина Отказов…

Долина Отказов лежала перед ним; плыла в тумане, который струился, расслаивался, свивался в медленные вихри. Туман был лишь над землей, сейчас Ложкин видел его верхнюю границу, белую, как поверхность облака, опустившегося на землю. Невдалеке виднелся обрыв, тот самый, с которого Ложкин когда-то недавно, но словно в прошлой жизни, глядел на потрясающие ядовитые краски заката. Тот обрыв, который едва не убил его. Вдали снова шли крупные животные, похожие на жирафов, сейчас Ложкин мог поклясться, что это не сгустки тумана и не движение нагретого воздуха, он на самом деле их видел и даже мог посчитать.

Подойдя к Долине Отказов, он решил сделать привал. Тара без малейшего труда, легко, как мартышка, вскарабкалась на ближайшее дерево, осмотрелась, затем спустилась вниз.

– Опасности нет, – сказала она, – Я пойду, можно?

– Зачем ты спрашиваешь? Ты не обязана мне подчиняться.

Тара наморщила лоб.

– Ты слишком похож на него, – сказала она. – Когда я смотрю на тебя, я вижу его, и мне приятно тебе подчиняться.

– Он слишком мало тебя любит, – сказал Ложкин.

– Он меня совсем не любит, – возразила Тара. – Он эгоист. Но так и должно быть. Его не волнует ничего, кроме творчества, он любит лишь то, что у него внутри. Это позволяет ему творить. Творческие мужчины обязаны быть эгоистами. Моя задача – просто не мешать ему, тихо любить и ограждать от неприятностей. Я стараюсь это делать.

– А ты не думала, что он специально создал тебя такой?

– Думала, конечно, – ответила Тара, – Но мне нравится быть такой. Прощай. Ты так похож на него, что я чувствую себя неловко.

Он попрощался с Тарой, которая сразу же исчезла за дюнами, сбросил рюкзак на траву и повалился на песок, лицом к небу, светящемуся как одна громадная лампа. Было так тихо, что ему казалось, он слышит, как растет трава и как хлопотливые жуки переставляют свои щетинистые лапки. Неподвижное время нависло над ним, как прозрачный монолит, но вот секунда, механическая блоха, все же прыгнула, и все встало на свои места. Ложкин застонал и сел: за четыре часа он прошел тридцать два километра с рюкзаком за плечами. Сейчас у него кружилась голова от усталости. Спора, раздувшаяся как половинка мяча для регби, уже не помещалась под рубашкой, и рукав пришлось оторвать. Плечо, не привыкшее к солнцу, было красным, словно обваренным кипятком.

– Тридцать минут, – сказал он сам себе, – тридцать минут отдыхаешь, а потом идешь дальше.

Когда тридцать минут прошли, он спустился с пологого холма и вошел в Долину Отказов. Его механические часы сразу же остановились, а компас перестал работать. На коробке прибора, вызывающего молнию, уже не загоралась лампочка, а шариковая ручка перестала писать. Об этом его предупреждал Творец, когда рассказывал о Долине: здесь отказывают любые технические устройства, от самых сложных, до самых простых. Здесь каждый может надеяться только на самого себя.

Он очень спешил, потому что ситуация становилась критической; он помнил о том, что воздух подземелья ядовит для человека; помнил и свое состояние в последний раз, после двухдневного пребывания здесь. В результате действия отравы психика человека деградирует до состояния психики малого ребенка, и, чем дольше ты здесь находишься, тем труднее обратить этот процесс. В тот раз после своей двухдневной прогулки Ложкин начал с удовольствием смотреть детские мультфильмы, вести себя непоследовательно и необдуманно, как ребенок, и даже цепляться взглядом за худые ножки двенадцатилетних девчонок. К счастью, это быстро прошло. Но теперь он находился в подземелье уже почти четверо суток, и последствия могли быть гораздо тяжелее. Это был очень серьезный риск.

На дороге то и дело появлялись кости, разного размера и разной степени разложения. Через некоторое время Ложкин обнаружил даже хорошо сохранившийся человеческий скелет, полузасыпанный песком. Он присел и коснулся черепа пальцами. В этот же момент ему показалось, что он ощущает на своей спине чей-то взгляд; резко обернулся и увидел старуху в черном, с заплаканным лицом. Старуха смотрела на него молча и не двигалась.

Ложкин отвернулся от нее и снова склонился над черепом. Это не был обычный человеческий череп: два огромных зуба деформировали верхнюю челюсть; это было нечто среднее между клыками кабана и небольшими слоновьими бивнями. Как только он прикоснулся к одному из клыков, то ощутил резкую боль с обеих сторон носа.

– Теперь и у тебя выросли такие же, – сказала старуха.

Ложкин коснулся своего лица и убедился, что она сказала правду. Клыки были такими большими, что он мог их видеть. Они торчали в стороны.

– Почему они появились? – спросил он.

– Так бывает с каждым любопытным, кто коснется этого черепа. Ты сам виноват: смерть – это серьезная вещь, она должна вызывать уважение, а не любопытство. Это наказание для тебя.

– Что же мне делать?

– Да ничего страшного. Я прощаю тебя на первый раз. Иди сюда, я тебе помогу.

Ложкин отступил на шаг.

– Ты боишься?

– Нет.

– То есть, ты не боишься? – снова спросила старуха.

– Нет.

– Ты все время будешь говорить "нет"?

– Нет.

– Ну так скажи что-нибудь другое.

– Нет, – ответил Ложкин и начал быстро уходить.

– Убегай от меня, я страшная! – засмеялась старуха вдогонку.

Ложкин остановился, а затем пошел медленно.

– Чем дальше ты уйдешь от меня, тем длиннее станут клыки!

Ложкин ничего не ответил, продолжая уходить. Вскоре он убедился в том, что обещание старухи исполняется. К счастью, клыки росли не слишком быстро.

Три или четыре раза он встретил на пути сексуальных блондинок, одна из которых утверждала, что умирает от жажды и согласна на все за глоток воды. Она даже начала расстегивать шортики. Однажды он увидел пачку денег, лежащую в пыли. Но все это были слишком простые ловушки. У самого выхода из долины его остановил пьяный человек в форме и с автоматом на груди.

– Если ты не согласишься выпить со мной, я тебя застрелю, – сказал незнакомец и направил ствол прямо Ложкину в грудь.

– Твой автомат здесь не работает, – ответил Ложкин, – как и любая другая техника. А если хочешь со мной драться, то я вломаю тебе по шее.

– А ты уверен, что он не выстрелит? – ехидно спросил незнакомец, и Ложкин чуть было не поймался, сказав "уверен".

– Не уверен, – сказал он и пошел к выходу из долины.

У самого края тумана его настигло жуткое существо, напоминающее огромную десятиметровую сороконожку. Песок задрожал метрах в двадцати от Ложкина; из-под песка показалась нечто, похожее на голову насекомого, затем появилось и все туловище. Ложкин присел и замер, стараясь казаться незаметным. Сороконожка быстро орудовала лапами, выкапываясь из песка. Она вытащила хвост и изогнулась полукругом.