Алексей Калугин - Форс-мажор (сборник)

— Но как же деньги?.. Я перевел их на счета, которые вы не знаете и не сможете отследить.

— Бог ты мой! – Грибанин – или кто он там был на самом деле? – рассмеялся едва не в полный голос. – Ты не можешь просчитать даже элементарнейшую трехходовую комбинацию! Не ты, а Марта перевела все деньги на новые счета! И сделала она это сразу после того, как твоя программа выполнила свою работу.

— Но сегодня я сам перевел деньги…

Грибанин не стал даже слушать меня.

— Ты видел только то, что было на экране элнота. А он показывал картинку, транслируемую с миниатюрного контроллера, что лежал у меня в нагрудном кармане. На самом деле ты совершил операцию с денежной суммой в рублях, примерно соответствующей ста двадцати евро. Здорово, да?.. Если не веришь, включи элнот и проверь свои счета.

Я не собирался делать то, что советовал Грибанин. У меня оставался еще один, последний довод, использовав который я еще мог надеяться разоблачить ту страшную ложь, что наплел вокруг меня сумасшедший жирдяй.

— Если вы с Мартой все так здорово спланировали, зачем ты приходил ко мне?

— Хороший вопрос, – сказано это было столь выразительно, что я почти увидел, как Грибанин удовлетворенно кивнул. – Тому было несколько причин. Во-первых, мне хотелось самому убедиться, насколько ты соответствуешь роли, которую определила для тебя Марта. Тут, я должен сказать, выбор ее оказался безупречен. Во-вторых, Марте предстоит опознать тебя после твоего ареста, а она, как ты знаешь, ни разу не видела твоего лица. Чтобы не было никаких накладок, я сделал несколько отличных снимков твоей самодовольной физиономии. Смотри, – на дисплее мобильника появилась моя фотография. – Нравится?

Грибанин был прав, выражение лица у меня и в самом деле было донельзя самодовольное. Неужели я и в самом деле такой?

— Что еще? – спросил я.

— Самое главное. Марта столько рассказывала мне о том, с каким самозабвением ты изображаешь Хэмфри Богарта, что я просто не мог отказать себе в удовольствии самому на это взглянуть. Зрелище, скажу я тебе… А впрочем, это я уже говорил… А вот и группа захвата подкатила. Кого будешь перед ними изображать?

Я снова развернулся к окну и раздвинул жалюзи. Грибанин не солгал – у тротуара остановились три черные машины с мигалками на крышах. Заметив меня в окне, Грибанин отсалютовал рукой, после чего демонстративно кинул мобильник, по которому говорил, в уличный утилизатор.

Стоп! У меня же есть доказательство того, что Грибанин – это не фантом и не плод моей фантазии!

Я рывком распахнул дверцу сейфа. Вообще-то это был муляж, выполненный из пластика. Но на нижней полке, куда я их и кинул, лежали обломки грибанинского телефона. Я схватил треснувшую пластиковую коробку мобильника и разломил ее надвое. Сим-карты на месте не было. Пустышка! Я без сил упал в кресло и кинул обломки телефона на стол.

В дверь позвонили.

Я не двинулся с места.

Новый звонок.

— Откройте! Милиция!

Я не собирался облегчать им жизнь – если я им так нужен, пусть высаживают дверь. Что мне светит за кражу десяти миллионов евро, я в принципе могу себе представить. Но я не могу вернуть деньги, чтобы хоть как-то облегчить свое положение. Марта с Грибаниным сделали меня по полной программе.

За что я люблю героев Богарта, так это за то, что они никому не позволяют выставлять себя дураками. Даже старый пьянчуга Капитан Чарли из «Африканской Королевы», и тот, когда надо, держится молодцом.

Потому что все дураки, как известно, рано или поздно отправляются в ад.

И еще вопрос, кто из нас попадет туда первым.

Я имею в виду всех нас.

ВЕСЕЛЫЙ РОДЖЕР

Рассказ

Худрогина разбудил рев моторов. Не рев даже, а тяжелое, напряженное взрыкивание, похожее на многократно усиленные звуки, что издают два малознакомых кота, сосредоточенно пялящиеся друг на друга, но пока еще не решившие, стоит ли переводить конфликт в более активную фазу.

Недовольно пробормотав что-то со сна, Худрогин нашарил в изголовье кровати пульт и вызвал виртуальный будильник. Между кроватью и потолком повисли красивые светло-зеленые цифры.

— Восемь часов две минуты восемнадцать секунд, – пропел мелодичный голосок актрисы из сериала «Двадцать два и два».

— Восемь часов! – в ужасе выдохнул Худрогин и, в изнеможении откинувшись на подушку, закрыл глаза ладонью.

Он никогда не вставал в такую рань. По здравом размышлении, в его распоряжении оставались еще три часа спокойного сна. Как минимум. Но те, кто завел машины под окнами его дома, судя по доносящимся звукам, были лишены здравого смысла – то ли господь их покарал, то ли жизнь у них не удалась.

— Дом! – громко произнес Худрогин. – Что со звукоизоляцией?

— Со звукоизоляцией все в порядке, – ответил ему все тот же милый девичий голосок.

— Почему же я не могу заснуть? – простонал Худрогин.

— Простите, Арчибальд Степанович, но на этот вопрос я не могу ответить.

— Понятное дело, – Худрогин повернулся на бок и накрыл голову подушкой. Открыл глаза. – Дом! Сделай стены прозрачными!

— Двухсторонняя прозрачность?

— Издеваешься? Я же голый в кровати лежу!

— Простите?

— Односторонняя прозрачность, – устало произнес Худрогин. И на всякий случай добавил: – Так, чтобы только я видел, что происходит снаружи.

— Пожалуйста.

Стены исчезли.

Худрогин сел на кровати, поставил голые пятки на мягкий, чуть подогретый пол и изумленно разинул рот.

В двух метрах от невидимой стены его дома, завалив ограду на газончик с цветами – виртуальный, но все равно обидно! – стояли три здоровенных, похожих на готовых броситься на жертву доисторических чудовищ бульдозера и один экскаватор с агрессивно задранным кверху ковшом. По обе стороны от машин, опять-таки частично вторгшись на прилегающий к дому виртуальный газон, расположились группы людей, одетых если и не празднично, то уж точно торжественно. С фотоаппаратами, видеокамерами и разноцветными шариками в руках. Как будто на открытие выставки собрались. Или ждут прибытия некой важной персоны. Не президента, конечно, но особы, к нему приближенной.

Худрогин никого в гости не ждал. Тем более в восемь утра. Ситуация была нештатная, а следовательно, требовала вмешательства.

— Дом! – скомандовал Худрогин. – Верни стены на место!

— Стены на месте, – отозвался дом голосом кинокрасотки.

— Ну, в смысле, сделай стены непрозрачными.

Хотя люди, собравшиеся возле дома, не могли видеть Худрогина, он все равно чувствовал себя неловко в неглиже при таком скоплении людей.