Наталья Патрацкая - Любовь и время

Город был замечательный, очень маленький по площади, но белый и высокий, своими домами. Семья из трех человек, с двумя чемоданами, детской коляской, подошла к дому из четырех этажей. Мы сняли комнату в трехкомнатной квартире, хозяева квартиры были в другой стране, где зарабатывали себе деньги на автомобиль. А молодой семье надо было заработать на еду и все прочие. Помогли мои родители – они платили за снятую комнату. Поликарп вышел на работу, а я сидела с сыном до 1.5 лет, потом Никиту отдали в детский сад, я вышла на работу, и продолжала учиться в институте.

В комнате, где жили втроем, появилась железная детская кровать, потом зеленый диван – книжка, стол полированный, холодильник, который вдвоем донесли от универмага до дома. Выдержали месяца два-три необыкновенной скудной финансовой жизни. Радовались тому, что были вместе. Малыш ел за маленьким столом ложкой.

Вермишель разбрасывалась со скоростью мельканья ложки, но малыш ел сам. Вышли гулять на улицу, а им сказали, да, это не столичное воспитание: малышу не и полутора лет, а ест сам, одевается сам. Блага цивилизации обрушились одновременно: дали общежитие – в трехкомнатной квартире – комнату в тринадцать метров; Никиту взяли в ясли, я вышла на работу.

Жизнь моя была насыщенной еще и результатами любви физика, я еще "залетела", но оставить не могла, и пришлось за время учебы – работы еще пару раз прекратить процессы развития очередных детей. Мы пользовались защитой, резиновой промышленности, но она не очень помогала. Здоровье сильно ухудшилось, и все же начертив 15 листов дипломного проекта, я окончила институт. Вот жизнь! Муж, сын, работа! Молодость, силы были. Квартира из двух маленьких комнат у них уже была.

Просто жили. У двух инженеров был сын. Я научилась вязать и вязала и перевязывала все вещи руками, как автомат, чтобы хоть во, что-то одеть семью.

Так, когда был маленький Никита, я связала ему одну из первых кофт, на что воспитательница детского сада сказала:

– Два инженера не могут одеть одного ребенка.

А когда ждали дочь, давление у меня упало, показатели крови стали минимальные.

Состояние было такое, хоть кровь переливай. На помощь приехали родители и привезли грамм триста черной икры. Подняли меня на ноги с помощью черной икры.

Переливание крови не потребовалось. Дома Поликарп и Никита готовились встретить меня и сестренку из роддома. Вымыли всю квартиру со всех сторон, но самое уникальное… Родители мои не только икру купили, но еще и кушетку для Никиты и уехали. Но бедность всю этим не закроешь. Поэтому старый ватный матрас Никиты, Поликарп и Никита распороли и всю вату распушили, и вновь сделали ровный матрас для маленькой девочки Маши. А Никите было четыре года! Встречать маму с дочкой с букетом приехали Поликарп с Никитой. Я вышла к нему с ребенком, а машины нет!

– Не зачем ребенку дышать чужими микробами!

Взял он ребенка на руки, я рядом с сыном шла пешком до дома, через леса и дороги.

Но навстречу бедным инженерам вышел сам Бог, погода в начале сентября была двадцать пять градусов тепла, день солнечный. И так, на вытянутых руках донес ребенка Поликарп до дома. А когда болел Никита, Поликарп сидел рядом с ним, и как маг – волшебник, старался взять его болезнь на себя. Все, что хотела я, так это вернуть свой маленький сапфир. После его потери на меня обрушились постоянные беременности и нищета. В первую поездку, после рождения Маши, к своим родителям, я надеялась найти сапфир, брошенный за окно. Но прошло несколько лет.

Не из музея же брать сапфир? А я его выкинула…

В общежитие произошло знакомство с соседями.

Маленький Никита бегал сам по квартире и естественно заметил прелестную девочку, которая еще самостоятельно не ходила. В третьей комнате жила дама лет за тридцать пять, с двенадцатилетней девочкой. Дама недавно развелась с моряком дальнего плавания. По ее словам, хорошо быть замужем за моряком: полгода плавание, полгода его можно и вынести дома, но из флота он ушел и дама, когда совместное существование у них перевалило за полгода, ушла от бывшего моряка.

Дама была дочкой зам. министра сельского хозяйства. Продукты ей поставляли с папиного стола, что в начале семидесятых годов двадцатого века было немаловажно.

Дама покинула свой уездный город переехала на первое время в общежитие.

До этой компании, в общежитие жила семья бывших дворян, которые выпросили себе у фирмы уборщицу, и та убирала места общего пользования. Дворянам дали квартиру, и они переехали, а уборщица, по инерции руководства, еще убирала при следующих жильцах. Кухня была не больше 8 метров, готовили еду на одной плите, каждой семье досталось по одной конфорке. На кухне вечером были посиделки, здесь собирались поговорить на общие темы. Для женских разговоров уединялись в комнате дамы, там не было мужчин.

Новый год встретили в комнате соседей, у них была самая большая комната, так как они раньше въехали в квартиру. В гости к ним приехали их чопорные знакомые по университету. Спокойный Новый год. После встречи Нового года, я уехала в институт на зимнюю сессию, в город, где холодно, но там еще и жили мои родители.

В группе училось двадцать три мужчины и две женщины из различных городов и республик.

Никита остался дома с отцом. Я училась изо всех сил: все сдавала и не отставала от группы, это был пятый курс заочного обучения, я к ним пришла после трех курсов дневного обучения, и еще сдала все за четвертый курс заочного обучения, еще летом. И, наконец, перекопав всю землю под окнами, объясняя всем, что я хочу посадить цветочки, я нашла свой сапфир. После сессии на самолете, три тысячи километров в воздухе и я приземлилась по новому месту жительства, у родителей осталась трехкомнатная квартира, и личная моя комната.

Мне стало везти. И, летом, после сдачи летней сессии, я вернулась уже в новенькую двухкомнатную квартиру. В большой комнате по всей длине лежали доски.

Соседи получили квартиру в соседнем подъезде, дама с дочкой, получила квартиру этажом ниже. Из досок Поликарп делал мебель – стенки: на кухне, в прихожей, в маленькой комнате. Потом, Поликарп и сосед ездили за тридевять земель, на мебельную свалку и привозили рулоны узких полосок самоклеющийся пленки. Доски покрывались полосками пленки, и вид становился не очень противным.

Отдых молодых пар был незамысловатый: мы брали раскладушки и ставили их у стены электрической подстанции со стороны леса. Место прогревалось солнцем и при общей не очень высокой температуре, можно было загорать, а дети бегали рядом. Если температура воздуха была теплой, вся компания отправлялась на водоем, где спокойно купались и загорали. Еще один вид отдыха был распространен в этой местности: поход в лес за малиной. Лес полон летних испарений, мошкара донимает, дети устают, а взрослые идут за малиной-ягодой. Совместный отдых первые годы и на встречу Нового года распространялся.