Виталий Сертаков - Страшные вещи Лизы Макиной

Я невольно поежился. Слишком тихо было вокруг. Где-то очень далеко, сквозь завывание вьюги, постукивала электричка и гудели высоковольтные провода. Круглую площадь замыкала в кольцо вереница сугробов, на фонаре раскачивалась табличка с номером единственного автобуса. Сюда, на кольцо, вела лишь одна узкая улочка, и я даже не знал, в какой из пригородов мы угодили.

Штамп подпрыгнул, не приседая, и вернулся с выломанным ящичком в руке. Затем он отошел на шаг и плечом протаранил стеклянную дверь.

— Саша, не выходи из колпака! — успела приказать Лиза, и мы ворвались внутрь. Из низенькой дверцы за витражом гардероба выскочил охранник с рацией в руке. Я не видел, что с ним сделала Лиза, я уже летел вверх по лестнице вслед за Серым плащом. Нам достались второй и третий этажи, Лиза осталась на первом. Макин вышибал плечом двери, а я уже кожей чувствовал, как уходит драгоценное время.

Наверняка уже где-то звонили телефоны, стучали сапоги и скребли лед шипованные колеса. Я нажимал кнопки выключателей, пригибался, стараясь опередить тех, кто мог появиться из темноты. Двери трещали, разваливаясь на части, воняло паленым пластиком. Штампу было некогда протискивать свои молекулы сквозь двери; он навострился орудовать половчее: бил кулаком не по центру, а точно в замок, добавлял ногой, врывался в темные кабинеты, врубал свет, пробегался между стеллажами, снова выскакивал в коридор...

Я далее не замечал, что там находилось, за тонкими пластмассовыми перегородками. Только один раз мы встретили серьезное препятствие, когда за упавшей дверью обнаружились толстая решетка и навесной замок с сургучной печатью. Наверное, тут была касса или что-то вроде этого...

Серый плащ «зачистил» третий этаж и тоже никого не нашел. Мы помчали вниз, а следом моргали огоньки датчиков объема и верещала на разные голоса сигнализация.

— Я в подвале, не могу пройти дальше! — возник в эфире Лизин голос.

Еще два пролета, почти кубарем. В этой дурацкой пленке с усилителями очень трудно бегать медленно. Либо стоять надо, либо уже мчишься стрелой и никак не затормозить в нужной точке...

Над головой разрывалась сирена, на посту охранника трезвонили как минимум два телефона. Еще пролет вниз — красная лампочка и двое лежащих ничком мужчин в военной форме. Дальше — стальная решетка с дырой посередке, словно протиснулся огромный удав. За решеткой — стальная дверь в палец толщиной и тоже рваная дыра. Чудом не стукнувшись лбом, я пролез в отверстие, проделанное Лизой.

— Где они? — Я подергал штампа за уцелевший рукав. — Ты нюх потерял, что ли?

— Опознавательный контур дезактивирован, не могу установить контакт.

Широкий поперечный проход, но никаких труб, влажных запахов и сырости. Две телекамеры по углам, в левом торце — тяжеленная дверь, еще похлеще той, что мы встретили в бомбоубежище, а справа — решетка лифта. Во всяком случае очень похоже на лифт, хотя вместо кнопок только панель с микрофоном.

И противные красные лампы под потолком, отчего кожа штампа приобрела жуткий багровый оттенок.

— Справа — шахта, элеватор дезактивирован, находится тремя уровнями ниже.

— Тремя?! — У меня внутри все опустилось. Под нами целый город... Нам ни за что не успеть!

— Слева опознаю помещение сложной конфигурации, объем примерно пятьсот кубических метров, четыре биологических объекта, предположительно взрослые мужчины...

Макина стояла возле железной двери слева и задумчиво постукивала по ней костяшками пальцев, будто никуда не торопилась. Очевидно, она отдала приказ, потому что Серый плащ очутился рядом, приложился животом к металлу и начал медленно проникать внутрь.

— Саша, ложись!!!

Я послушно брякнулся на пол, чудом опередив автоматную очередь. Стреляли из автоматов с глушаками, пули со стонами отскакивали от железной двери и метались в бетонной коробке. Позади нас отворились двери грузового лифта, один автоматчик поливал с колена, другой — лежа на полу. Пока что на меня не обращали внимания, целились только в Лизу. Вереница пуль прошла сантиметрах в двадцати над моей головой. Я знал, что веду себя как последняя сволочь, но ничего не мог с собой поделать.

Я молил Бога, чтобы бойцы не отвлекались от Макиной.

В ту секунду я хотел выжить, и больше ничего.

Макина пошла к ним навстречу под потолком, сигая от стенки к стенке. Мужики задрали стволы, градом осыпалась штукатурка, одна за другой лопнули три лампочки. Они очень старались, но не успевали ее поймать.

Потому что они были обычными людьми.

И опять стало тихо. Воняла горелая проводка, мне на спину упали две сплющенные горячие пули.

— Саша, поехали! — Макина уже махала мне из лифта. — Не бойся их. Оба живы, но когда проснутся, ничего не вспомнят.

В такой лифт без труда могла бы вместиться машина. Меня не покидало ощущение, что я, непонятно как, угодил на один из нижних уровней компьютерной мясиловки. Даже этот громыхающий железный ящик напоминал сюжеты «Квейка». К великому облегчению, в кабине имелось всего две кнопки — вверх и вниз. Пока шел по коридору, думал только об одном: чтобы Макина не заметила, как у меня дрожат коленки. Я не боялся, но ноги не слушались. Они ни в какую не желали нести хозяина под пули.

И мы поехали.

Я почти не сомневался, что внизу нас встретит целая рота десантуры, и молился, чтобы не прибили сразу. Но внизу нас встретил один Серый плащ. Он стоял посреди застеленного ковром холла, наклонив голову к плечу, словно прислушивался к чему-то, а у его ног пузырились две бордовые амебы. Один из вражеских штампов еще сохранил человеческие очертания. Я узнал старика в черном пальто, того, что стрелял в метро в спину Макину фугасным патроном.

А может, то был совсем другой старик.

В холл выходили четыре двери, одна из них вела на лестницу, по которой спустился Серый плащ. В отличие от наземных этажей здесь вовсю горели лампы дневного света, и стоял очень странный запах.

Один раз наш класс таскали на экскурсию в контору, где еще работала доисторическая суперЭВМ, там пахло очень похоже. Разогретым металлом, сухим воздухом вентиляции, электричеством...

Лиза спросила Серого плаща о чем-то, но помощник не отзывался. Потом он медленно упал на колени, оперся на единственную оставшуюся руку, и в его спине, чуть повыше пояса, я увидел рваную дырку размером с футбольный мяч. Штамп еще жил, он прилагал все силы, чтобы залатать пробоину, но процесс самоликвидации уже начался.

Спустя минуту мы остались вдвоем.

— Он успел передать, что в здании нет живых полиморфов. — Лиза толкнула ближайшую белую дверь с вырванным кодовым замком. — Четверо охранников наверху и два человека, дежурившие внизу, отключены. Двоих ему пришлось убить. Наверху к нам приближаются несколько машин. Очень мало времени, Саша.