Уильям Бартон - Бунт обреченных

Я взглянул в глаза девушки, похожие на зеркала из голубого льда. Мне захотелось вползти в них, заглянуть в душу Дженис. Она закрыла глаза — шторы опущены, меня не впускают; потом они открылись, в них были спокойствие, задумчивость.

Мысли — ее собственность — мне туда не попасть.

Женщина начала подтягивать ноги, действуя нарочито медленно. Наконец ее бедра раздвинулись, лицо же осталось абсолютно непроницаемым.

Положив руки между ног, девушка пальцами скользнула по соломенным волосам внизу живота, открываясь мне, отвлекая, заставляя отвести взгляд от ее глаз: «Видишь, господин Атол, какая я влажная, всегда готовая принять тебя?» Наверно, мне следует радоваться, что наложницы знают, как защитить себя от меня. Остается научить этому Федора, который полирует мне ботинки и трет мне спину, и Марджи, которая готовит мне еду и сидит со мной по вечерам за столом, пьет со мной кофе, разговаривает о добрых старых временах, о том, что у нас появилось общего за все годы.

Дженис, просунув руки под колени, подтянула их к груди и лежала, глядя на меня, ожидая, готовясь, наверно, к тому, что я скоро успокоюсь. Точно, это не займет много времени…

Внизу, рядом с Арат Аррао, располагалось туземное поселение, которое мы сделали своей собственностью, когда у нас кончился запас наложниц.

Саанаэ же мы дали понять, что они здесь не совсем желательны.

Взявшись за дело, мы обучили аборигенов делать пиво, бренди, причем довольно крепкое, и показали, как измерить в нем градусы. Бренди изготовлялось из их ягоды, по вкусу напоминающей виноград. Затем заставили карсвааоитян организовать шоу — тонкие, сверкающие особи обоих полов танцуют под записанную на пленку человеческую музыку — хиты с 2140 по 2150-е годы. Мне казалось, что такое шоу будет лучше, чем секс между представителями различных цивилизаций в грязных пивнушках.

Очень скоро это место люди спокойно могли назвать своим собственным. Здесь было тихо, в воздухе витала дьщовая завеса. Народ сидел за столиками, пил, ел, спокойно беседовал.

— Как, — хотела знать Кэти Ли, — могло произойти, что планета Key так долго избегала обнаружения? Как? Скажите мне.

Соланж развалилась в кресле, вытянув свои длинные ноги. Она называла такую позу «североамериканской». В руках женщина держала двухлитровую бутылку «Механиквилль Скраб» — один из новых сортов пива.

— Черт, — говорила она, — галактика велика, звездолет должен лететь долгих три года, чтобы от одного ее края добраться до другого.

Мне кажется, Соланж что-то приврала, потому что у Вселенной нет четко обозначенной границы.

Но ее точка зрения пошла на «ура». Сколько звезд всего, сотни биллионов? Я попытался посчитать. За последние пять лет я осчастливил своим присутствием шесть дюжин звездных систем.

В ответвлении спирали галактики, в удалении от центра мироздания, на Key тихо и спокойно развивалась цивилизация. Это примерно в пятнадцати тысячах парсеков отсюда; путешествие туда займет около года, столько же, сколько от Боромилита или Земли. И Кэти Ли хотела знать, как так получилось, что они строили и совершенствовали космические корабли, летали на соседние планеты, начали колонизацию близлежащих миров и все это без ведома расы господ?..

By Чингда поставила свой стакан сладкого красного эля, ее лицо было спокойным и серьезным.

Глаза-щелочки, как всегда, были непроницаемы.

Проведя одной рукой по длинным, прямым волосам, она произнесла:

— Гипертяга.

Остальные смотрели теперь только на нее. Это было магическое слово. Ни одна органическая цивилизация в галактике никогда не слышала об этом.

Корабль на гипертяге движется со скоростью, превышающей скорость света. Когда появились повелители, у людей и в мыслях такого не бьио, так же, как и у хруффов, саанаэ или других технически высокоразвитых цивилизаций.

Я слышал по этому поводу разные слухи, дикие, буйные фантазии и научно обоснованные версии. Гдето в квантовых процессорах своего искусственного разума повелители уже давно обдумали это, подобрали варианты. Никакие другие цивилизации на это не были способны, а уж заглянуть в глубины мозга машин и подавно никто не мог. Поэтому мы, люди, не чувствуем себя ущемленными.

— Хруффы думают, что жители Key вплотную подошли к созданию на краю Вселенной автоматической станции, а господа мечтают о том, чтобы, используя новейшее оборудование, добраться до нее. Следующие несколько столетий они усиленно будут готовиться к этому, — начал я.

В интерпретации Шрехт все оказалось не так сложно. Разведывательный корабль расы господ, исследуя районы, оказавшиеся колонией Key, были обнаружены. Судно скиталось в тех космических далях, где никого не предполагалось обнаружить. Экспедиционный корпус хруффов, состоящий из пяти крейсеров-конвекторов, был пойман среди звезд, и их уничтожили, за исключением одного корабля, которому удалось пробраться через гиперпространство, несмотря на почти полную потерю энергетических установок. Его вывело из строя какое-то неизвестное устройство.

— Они знали, — продолжал я, — что мы едем к ним.

Соланж вопросительно приподняла бровь: — Ты знаешь старую шутку, белый человек…

Я усмехнулся.

Вмешался Джимми Диц:

— Шеф, как ты думаешь, это действительно так плохо, как кажется? — Он пил итальянское виски, которым были забиты его погреба, и выпил раз в пять больше нашего. Поэтому неудивительно, что нос Дица довольно здорово покраснел, Я пожал плечами: — Ксуитяне знают, что мы здесь. Спорю, они не имеют понятия, сколько нас. У них было время порыскать по галактике и хорошенько все разнюхать.

Может, даже успеть испугаться, но времени подготовиться у них не оказалось. Поэтому они не готовы.

By Чингда допила последние капли эля и облизала пену с губ.

— Плохо, — прошептала она.

Никто никак не отреагировал на ее слова. Я разрядил напряженную тишину, рассмеявшись: — Черт, теперь мы поймем, что такое настоящая борьба.

Последнюю ночь перед отправкой я провел в обществе Майры, самой нелюбимой моей наложницы. Не знаю, почему так получилось. По сравнению с другими ее коллегами, она оказалась наиболее изобретательна. В постели с ней было хорошо; ей нравилось то, чем мы занимаемся; она смеялась и наслаждалась вместе со мной. С другой стороны, Майра была не очень внимательна, иногда даже засыпала в самый неподходящий момент. Вообще-то столь придирчивое к ней отношение, как мне кажется, никак не украшало, но и никак не умаляло моих достоинств.

Итак, на Карсваао была середина темного времени. Майра свернулась калачиком рядом со мной, отвернувшись, дыша в матрас, а я между тем гладил ее нежную кожу, ворошил густую темную гриву и размышлял, разбудить ли мне ее или нет. От того, что Майра уснула, чувствовалось какое-то раздражение.