Кир Булычев - Перевал (сборник)

— Ну что, — спросил Олег, — пойдем туда?

— Пойдем, — сказал Дик, поднял лестницу, приставил к люку.

Потом сам поднялся по ней, сунул в щель нож Томаса, нажал, нож сломался.

— Может, он защелкнулся? — спросила Марьяна снизу.

— Совсем ножей не осталось, — сказал Дик.

— Старый сказал, что люк открыт, — заметил Олег.

— Старый все забыл, — сказал Дик. — Разве можно верить старикам?

— Томас бы знал, что делать, — сказала Марьяна.

— Глупо, — сказал Дик. — Глупо замерзнуть здесь, под самым боком у этой махины.

Дик толкнул люк, ничего не получилось, ударил по нему кулаком, и Олегу показалось, что должен раздаться глубокий и долгий звон, но никакого звука не было. Олег, шевеля губами, хотя хорошо читал, отлично умел читать, прочел врезанные в корпус золотые буквы «полюс».

— Правильно, — сказал он. — «Полюс».

— Ты думал, что мы другой нашли? — сказал Дик и спрыгнул с лестницы вниз, в снег. Надо подумать. Так ее не вскрыть.

Марьяна дрожала.

— Странно, — сказала она. — Не было холодно. А теперь стало холодно.

— Есть охота, — сказал Дик. — Там, наверно, еды до черта. В железных банках. Она не портится. Томас говорил.

Олег полез по лестнице наверх, к люку, достал, опершись одной рукой о ледяной металл корабля, счетчик радиации и приставил его к узкой щели. Стрелка чуть дрогнула, но до красной отметки не дошла, далеко не дошла. В котловине было очень тихо, он слышал не только разговор внизу, даже дыхание Марьяны.

— Жалко, что Томас не дошел, — сказала Марьяна. — Так жалко, ты не представляешь.

— Конечно, жалко, — сказа Дик. — Только он бы все равно не дошел. И мы бы из — за него не дошли.

— Не надо так говорить, — сказала Марьяна. — Он услышит и обидится.

— Он мертвый, — сказал Дик. — Мертвые не слышат.

— Я не знаю, — сказала Марьяна. — Может, и слышат.

Олег нажал на дверь люка, и дверь не поддалась. Как ее потянуть на себя?

— Не получается? — спросила Марьяна. Облака затянули солнце, и сразу стало темнее, привычнее.

— Погоди, — сказал Олег. — Почему мы тянем крышку на себя, почему толкаем, как дома? А если дверь в корабле открывалась иначе?

— Спускайся, чего уж там, — сказал Дик. — Я камень принесу.

— Камнем не одолеешь, — сказал Олег. Как может открываться дверь? Внутрь? Внутрь мы ее толкали. Дверца была немного утоплена в стене корабля, она уходила под обшивку. А что если попробовать толкнуть ее вбок? Так не бывает, но если корабль летит, лучше, чтобы дверь сама случайно не открылась. Олег сказал Дику:

— Дай нож.

Тот кинул Олегу нож, сунул руки подмышки и принялся притоптывать. Замерз. Даже он замерз. Пошел сухой снег. Они были одни во всем мире, они умирали от голода и холода, а корабль не хотел пускать их внутрь.

Олег вставил кончик ножа в щель и постарался толкнуть крышку в сторону. Та вдруг громко щелкнула и легко, словно ожидала этого, отошла вбок и исчезла в стене. Все правильно. Олег даже не стал оборачиваться и не стал кричать, чтобы все видели, какой он умный. Он решил задачу. Он любил решать задачи. Пускай задача была несложная, но другие ее решить не смогли. Олег заткнул нож за пояс и снова вынул счетчик радиации.

— Ой! — услышал он голос Марьяны. — Олег открыл!

— Это хорошо. Иди тогда, — сказал Дик. — Иди, чего стоишь?

Счетчик показал, что опасности нет. Все правильно.

— Там темно, — сказал Олег. — Дайте факел.

Даже когда было очень холодно, в последнюю ночь, они не стали сжигать факелы. К тому же факелы давали мало тепла, зато долго горели.

— Там тепло? — спросила Марьяна.

— Нет, — сказал Олег. Он принюхался. В корабле сохранился чужой, опасный запах. Ступить внутрь было страшно. Но Олег вдруг понял, что теперь он главнее Дика, что Дику страшнее. Дик щелкал кремнем, разжигая факел. Факел занялся маленьким, почти невидимым в свете дня огнем. Дик поднялся до половины лестницы и передал факел Олегу. Но дальше не пошел. Олег принял факел и протянул руку внутрь. Впереди была темнота, под ногами начинался ровный, шероховатый пол. Олег сказал громко, чтобы заглушить страх:

— Ну, я пошел. Берите факелы. И за мной! Я буду ждать внутри.

Пол под ногами чуть пружинил, как будто кора живых деревьев. Но Олег знал, что пол неживой и что таких деревьев на земле не бывает. Ему почудилось, что впереди кто-то подстерегает его, и он замер. Но потом понял, что так возвращается к нему отраженное чем-то эхо собственного дыхания. Олег сделал еще один шаг вперед, и огонь факела, ставший ярче, осветил стену, круглящуюся кверху. Блестящую и светлую стену. Он дотронулся до стены. Стена была холодной, как камень.

Вот я и дома, подумал Олег. У меня есть дом — поселок. А есть еще один дом, называющийся «космический исследовательский корабль «Полюс», который мне тысячу раз снился, и снился совсем не таким, как оказался в самом деле. А я тут был. Я даже тут родился. Где-то в темной глубине корабля есть комната, в которой я родился.

— Ты где? — спросил Дик. Олег обернулся. Силуэт Дика почти заполнил собой проем люка.

— Иди сюда, не бойся, — сказал Олег. — Здесь никого нет.

— Был бы — давно бы замерз, — сказал Дик громко, голос его улетел по коридору. Олег протянул ему свой факел, чтобы Дик мог зажечь свой, потом подождал, пока Дик, уступив место Марьяне, зажжет ее факел.

С тремя факелами сразу стало светлее. Только очень холодно. Куда холоднее, чем снаружи, потому что там был живой воздух, а здесь воздух мертвый. Коридор вскоре закончился дверью, но Олег уже знал, как ее открыть, и Дик с Марьяной увидели, как он это делает, и поняли, что в действиях Олега появилась уверенность, может, еще не настоящая уверенность, но большее единство с кораблем, чем у них, которым корабль казался страшной пещерой, и если бы не голод, не страх перед ледяной пустыней, они бы остались снаружи. Дойди с ними до корабля Томас, все было бы иначе. Олег не мог взять на себя роль проводника и толкователя тайн, но лучше Олег, чем никого.

За дверью был круглый зал, такого они никогда не видели. В нем мог разместиться весь поселок. Несмотря на свет трех факелов, его потолок пропадал в темноте.

— Ангар, — сказал Олег, заученно повторяя слова Старого. — Здесь посадочные катера и другие средства. Но узел питания был выведен из строя при посадке. Это сыграло роковую роль.

— И вынудило команду и пассажиров идти по горам пешком, — продолжила Марьяна.

Старый на уроках заставлял их заучивать наизусть историю поселка, начало этой истории, чтобы не забывалась. «Без истории люди перестают быть людьми. Это касается отдельных особей и целых коллективов».