Андрей Стригин - Ловушка для химер

Дом Семён построил у кромки леса. За оградой клетки со зверьём, на улице — целая толпа со своими питомцами. Семён организовал настоящую клинику для животных. Нанял штат квалифицированных помощников, и его больница, стала пользоваться оглушительным успехом.

Подъезжаю к воротам, требовательно стучу железным кольцом, кто-то из людей зло замечает, что очередь для всех, не стал спорить, вижу спускающегося с крыльца могучего Семёна — он оглядывает меня, лицо освещается радостной, как у ребёнка улыбкой.

— Это по блату, — мягко говорит он возмущённой очереди и ведёт в дом.

Смотрю на его литые мышцы, бугрящиеся под кожей цвета бронзы и, невольно сравниваю его тогда, когда только с ним познакомился: рыхлый, белокожий, но и тогда у него был удивительные глаза, словно расплавленный свинец.

— Никита Васильевич, по делу или в гости?

— Игорь дома?

— У Светочки в гостях. Вот только задерживается, переживать начал. А почему ты спрашиваешь? — в глазах нарастает тревога.

— Всё ясно, они решили спуститься с нашего плато. Ярик, с твоим шалопаем, спуск нашёл и даже зайца подстрелил. Боюсь, твой Игорёк, теперь и Светочку потащил к лесу, на саблезубых кошек посмотреть.

Семён каменеет, под кожей лица пробегают бугры, не говоря ни слова, снимает со стены свой чудовищный топор и смотрит свинцовым взглядом, с усилием спрашивает: — Ты знаешь, где этот спуск?

— Ярик рассказал, сдался под «пытками», — стараюсь шутить я, но на душе тяжесть, мне кажется, случилась беда. — Пешими пойдём, отсюда к тем склонам близко, пусть Шпоре воды нальют и сена кинут, загонял я его слегка.

— Да, конечно, хороший у тебя конь, — Семён ласково хлопнул его по крупу, Шпора хотел возмутиться, но передумал, ткнулся губами в могучую грудь моего друга.

— Тебя все животные любят, — с восхищением говорю я.

— Это потому, что и я их люблю, — очень просто отвечает друг.

Семён даёт задание своим помощникам и мы, почти бегом, устремляемся к краю плато. Приметы, про которые рассказал мой сын, мы нашли достаточно быстро: перелезли через поваленное дерево, едва не завязли в путанице из корней, змейкой пробежались по осыпи и с ужасом увидели, как после нас, образовалась лавина и с грохотом понеслась в пропасть. Вскоре заметили отколовшийся пласт от склона и щель внутри неё, заполненную пылью и мелкими камушками, а вот и верёвка, умело обвязанная вокруг камня и, даже узел завязан правильно, не иначе Светочка постаралась. Её батяня Аскольд, учит тому, что в обязательном порядке нужно знать девочкам: стрелять из лука, владеть рукопашным боем, лазать по деревьям, и никогда не плакать, если больно — вот Светочка и растёт как обычная, любознательная девочка.

— М-да, — Семён подёргал верёвку. — Меня выдержит?

— Кто его знает, — сознался я.

— Тогда вперёд! — Семён первым ухватывается за неё и резво, для своего огромного тела, проникает в трещину и, поднимая клубы пыли, умело сползает вниз. Немного подождав, пока он встанет на тропу, прыгаю и я.

Поразительно, как дети могут лазать по таким кручам! Иной раз у меня волосы поднимались дыбом… найду их, точно надаю по мягким местам!

Но вот мы спустились, перед нами шумит степь, а дальше виднеется тёмный лес. Заросли у тропы повалены, дети явно не потрудились скрыть свои следы, по ним легко найти тропу в Град Растиславль, совсем плохо. Как можно тщательнее маскируем место подъёма, а в расщелину кидаем останки какого-то дурно пахнущего животного, непрофессионала отпугнёт.

Судя по свежим изломам на сочных стеблях, Света и Игорь прошли совсем недавно, это радует, к лесу они подойти не успели… сорванцы. Я вглядываюсь в море травы и вижу, как вдали они расходятся в разные стороны, там точно наши дети!

— Они там, — указываю я Семёну, он кивает и как медведь вклинился в заросли.

Совсем не соблюдая осторожность, мне осталось лишь поспевать за ним, желание как можно быстрее добраться до детей, отодвигает всякую потенциальную опасность на задний план… а зря. Чем глубже входим в степь, тем неприятнее на душе, стебли становятся всё выше, а в них вплелись, раскинув колючие лапы, непролазные кустарники. Воздух наполнен всевозможными запахами трав и даже присутствие моря не ощущаю, а вроде оно близко. Хуже всего, часто пересекаем звериные тропы. Мы в охотничьих угодьях хищников, совсем не хочется попасться кому-то на обед. Двигаемся осторожно, часто останавливаемся, даже цикады нас не сразу замечают. Странно, но в том месте, где должны были быть наши дети, их нет, но тропа из поваленных стеблей стала неизмеримо шире и ведёт к лесу.

— Что скажешь? — спрашивает меня Семён.

— Сдаётся мне, здесь побывали взрослые, — я едва гашу в своей груди стон.

— Люди Вилена Ждановича? — с испугом выдыхает мой друг.

— Не знаю от кого они, но детей они взяли с собой.

— Их надо догнать! — Семён выхватывает чудовищный топор, в его глазах и ярость и отчаянье.

— Ты только не спеши, — я пытаюсь его остановить, но он уже рванул вперёд, и мне пришлось вытащить свой меч, и следовать за ним.

Вскоре выходим к лесу, повсюду корявые корни — здесь хозяйничают ящерицы и змеи, часто дорогу пересекают толстые полозы, разноцветные ящурки прячутся в камнях, а с ветвей срываются тяжёлые птицы и исчезают в непролазных зарослях.

Идём среди леса, довольно влажно, камни во мху. Едва заметная тропинка петляет между деревьями и целеустремлённо направляется в самую чащу. Внезапно меня пронзает резкое чувство опасности, запоздало смотрю вверх и… нас накрывает сетью. Пытаюсь разрубить её саблей, рядом рычит Семён, но ничего не может сделать своим топором. Сверху посыпались люди, они чувствительно бьют тупыми концами копий, с размаху лупят дубинами.

— Сволочи, детей отпустите! — кричу я, но получаю столь сильный удар по голове, что едва не отключаюсь.

Нас волокут как баранов на убой. Верёвки цепко впиваются в тело, шевельнуться невозможно. Постоянно бьют ногами и палками, больно, обидно, надо же так вляпаться. Хорошо, что детей не связали, бедняжки бегут следом, но даже не плачут.

Вскоре я замечаю большое скопление вооружённых людей и несколько телег, с запряжёнными в них прирученными дикими лошадями, из всего этого я делаю вывод, мы попались в лапы людям Вилена Ждановича.

— Вот это улов! Вот это улов!!! — худощавый мужик, пританцовывая от радости, подходит к нам. — Это же настоящие бойцы, какая удача!

— Чего так веселишься? — сплёвываю я кровавой слюной, от ненависти у меня темнеет в глазах.

— А как же иначе, у нас полоса препятствия простаивает!

— Какая полоса препятствия? — неподдельно удивляюсь я.