Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома

Джанверт вышел из туннеля на узкую, огороженную перилами платформу, расположенную на половине высоты огромной круглой комнаты с куполообразным потолком. Она простиралась в ярком бело-голубом свете, по меньшей мере, ярдов на двести. Пол, слегка вогнутый к центру, казался живым — так много мужчин и женщин совокуплялись там.

Джанверт смотрел на них в немом удивлении. Комната была наполнена стонами и звуками соударявшихся друг о друга тел. Пары разъединялись, находили новых партнеров и потом продолжали заниматься своей удивительной сексуальной деятельностью.

Совокупление!

И тут ему припомнилось поразительное сообщение Перуджи о ночи, проведенной им с Фэнси. Она так и назвала это: размножение.

Пожалуй, лишь это слово точно подходило для описания удивительной сцены. Однако никакого возбуждения он не испытывал. Его даже подташнивало. Здесь стоял особый запах жуткая смесь пота и чего-то липкого, что напоминало ему о слюне, накладываясь на изначальную вонь этого муравейника. Он заметил, что пол был сырым и как будто упругим. Голубовато-серого цвета, он поблескивал в местах, не занятых корчащимися парами. В просветах двигавшихся тел Джанверт заметил широкий круг более темного материала, оказавшийся дренажным стоком… с решеткой. Господи! На нескольких телах были ее отметины.

Размножение! Что может быть более эффективным?

Все еще в состоянии легкого шока, Джанверт попятился назад в туннель, закрыл дверь и продолжил подъем. Но эта дикая картина запечатлелась в памяти. И вряд ли когда-нибудь ему удастся забыть ее. Впрочем, все равно никто не поверит. Чтобы поверить в такое, нужно увидеть.

Он понимал, что находится на грани срыва. Так вот что они называли «сексуальным конгрессом».

Джанверт предполагал, что спустись он вниз, в эту комнату, и присоединись к оргии, никто бы не обратил внимания на его появление — просто еще один мужчина-воспроизводитель.

Джанверт прошел еще две двери с ручными колесами, прежде чем к нему вернулось прежнее спокойствие. Он с отвращением смотрел на каждую дверь, пытаясь представить себе, что же он обнаружит по ту сторону. Это был проклятый Богом людской улей! Он неожиданно остановился, замерев от полноты всего того, что несла эта мысль.

Улей.

Он посмотрел на тускло освещенные стены туннеля, ощущая слабое гудение машин, запахи, всё признаки жизни, кишащей вокруг него.

УЛЕЙ!

Джанверт сделал три глубоких, нервных вздоха, прежде чем продолжил подъем. Они живут здесь по образу и подобию насекомых. Как же живут насекомые? Они делают то, что не захочет делать ни один человек — и что ни один человек не сможет делать. У них сеть трутни, рабочие — и матка, — они едят, чтобы жить. Они едят то, что отторгнет человеческий желудок, если прежде человеческое сознание не сделает это. Для насекомых совокупление — это просто… размножение. И чем больше он думал об этом, тем стройнее выстраивалась картина. Никакой это не секретный правительственный проект! Нет — это ужас, отвращение, нечто, что необходимо сжечь!

Отчет Службы Безопасности Улья 16-А: Джанверт.

«Тело специалиста по турбинам, убитого парализатором, было найдено неподалеку от центра первичного водного потока. Нет сомнений, что это работа Джанверта. У всех входов и заграждений турбин удвоена охрана, хотя ни один человек не может пройти живым энергетическую установку. Более вероятно, что он проник в старые входные туннели, переоборудованные в аварийную систему вентиляции. Там мы и сосредоточили свои поиски».

Джанверт остановился у следующей двери, прижался к ней ухом. Он слышал слабое ритмичное постукивание с той стороны — какая-то машина, предположил он. Этот стук сопровождало странное шипение. Он повернул колесо, с щелчком открыл дверь и заглянул внутрь. Комната оказалась намного меньших размеров, чем предыдущие, однако все равно была огромной. Низкий потолок, и сразу за входной дверью следовала еще одна. В смутном красном свете, идущем от длинных ламп на потолке, можно было разглядеть невысокие стеллажи, на каждом располагалось переплетенье стеклянных трубочек в виде колонн — прозрачных, пульсировавших жидкостями ярких цветов, — и это на секунду отвлекло его от того, что находилось между колоннами.

Он, не мигая, смотрел на эти предметы, не желая поверить своим глазам. На каждой лавке лежало то, что выглядело как обрубок человеческого тела — от колен до талии. Одни обрубки принадлежали мужчинам, другие — женщинам. Среди последних было несколько с выпирающими животами, как при беременности. Дальше колен и талии ничего не было — только эти трубочки с пульсирующими жидкостями. Неужели то, что он видит, не обман зрения?

Джанверт вошел в комнату, коснулся ближайшего мужского обрубка. Плоть была теплой! Он отдернул руку, чувствуя, как тошнота подступает изнутри. Он отступил обратно к двери в туннель, не в силах отвести глаз от этой картины — пяти живых обрубков человеческих тел. Это действительно не было обманом зрения!

Его внимание привлекло какое-то шевеление в противоположном углу комнаты. Он оглянулся и увидел людей, прохаживающихся между стеллажами, наклоняющихся, чтобы рассмотреть эти обрубки и изучить трубочки. Какая-то пародия на врачей, совершающих обход больных. Джанверт выскользнул обратно в туннель, прежде чем его успели заметить, закрыл дверь и постоял, прижавшись лбом к ее гладкой холодной поверхности.

Там находились воспроизводящие части человеческой плоти. Его воображению предстал улей, поддерживающий жизнь в этих чудовищных обрубках для воспроизводства. По спине побежали мурашки от одной мысли, что его тело тоже будет подвергаться такому унижению. Спина, шея и плечи дрожали, колени отказывались держать. Обрубки для воспроизводства!

Откуда-то снизу донесся глухой стук, и он почувствовал, как изменилось давление воздуха. Послышалось шлепанье босых ног по полу туннеля.

«Они преследуют меня!»

Подгоняемый страхом, он открыл дверь, прошел внутрь и закрыл ее за собой. Теперь медицинский персонал заметил его, но едва в глазах людей в белых халатах мелькнул проблеск удивления, как они начали падать, сраженные парализатором. Джанверт пронесся сквозь эту кошмарную комнату как пуля, стараясь не смотреть ни на один из обрубков. Из арочного прохода он попал в огромную галерею, в толпу людей. Страх все еще гнал его вперед, и Джанверт бросился влево и стал проталкиваться сквозь это столпотворение, помогая себе плечами и нисколько не беспокоясь о смятении, которое вызывали его действия. За собой он оставлял взбаламученный след и немые выкрики. А один странный женский голос обратился к нему: