Владимир Петров-Одинец - Лабиринты Гипербореи

Из-за дикой оливы им махали рукой. Друзья раздвинули кусты и попали на изумрудную полянку, которую рассекал ручей. Девушки в лёгких одеждах разных оттенков зелёного бегали по ней, играя в догоняшки. Тимур и Русана слегка оробели. Гектор заулыбался направо и налево, совершенно не теряясь и раздаривая комплименты.

Именинница полулежала, облокотясь на низкий валун, по пояс в воде. Серебристую кожу окутывал голубой хитон с волнообразным орнаментом по краю.

– Здравствуй, Элея, – обратился к девушке Славка, – а это мои друзья.

– Тима я знаю, Гектора видела, вот Русана у вас новенькая, – отметила наяда, приветствуя гостей, и хлопнула в ладоши, привлекая внимание. – Дриады, подружки, хочу песен, хочу танцев!

Девушки, имён которых Славка не успел запомнить, собрались в тесный кружок. Неведомо откуда появилась кифара, флейты и длинная двойная дудка. Полилась песня с незатейливыми словами о лете, солнце, цветах и любви. «Пастушок и дриада счастливы вместе», – примерно так понял Славка. Тимур и Русана пробовали подпевать, а Гектор чуть в стороне неуклюже танцевал с Мелиадой, вызывая смех.

Тимур выпросил у Каллирои двойную дудку, опробовал, остался очень доволен. Следующей песне он с успехом подыграл, потом взял флейту. Русана тоже освоилась, оживлённо беседовала со смуглой девушкой. Элея постоянно отвлекалась, переговаривалась с гостями. Славка оказался не при делах. От нечего делать он открыл корзинку с едой, предложил попробовать угощение. С визгом и хохотом нимфы мигом расхватали фрукты и печенье.

Неожиданно на поляне появился толстый неуклюжий мужик странного вида. По пояс голый, зато в меховых штанах, шерсть которых волочилась по земле, словно у яка, горного быка. Послышались восторженные крики дриад, аплодисменты.

– Силен, голубчик, ты всё-таки пришёл! Как я рада, – воскликнула именинница, протягивая руки навстречу гостю.

– Не просто так, девочка моя, – облизнул толстые губы Силен и хлопнул себя по лысине, – я умный, я вино принёс!

Действительно, пара худосочных подручных в таких же меховых штанах заволокла на поляну три здоровенных амфоры – сколько уместилось в их руках. Споро прикопав ёмкости острыми днищами в землю, подручные раскупорили первую и принялись разливать вино по кружкам.

Русана поморщилась, шепнула Славке:

– Теперь не могу выпивох. Похоже, нам пора уходить. Если это тот Силен, мифический, который сатир.

Тимур не согласился уходить так рано. Его поддержал Гектор, который уже стал душой компании. Он обрадовался сатирам, удовольствием выпил красное вино. Нимфы тоже пригубили, а вот мохноногая команда на вино налегла основательно. Силен пил из широкого рога и фальшиво пел. Потом устал, развалился на травке, взгромоздив ногу на ногу. Его здоровенные копыта, размером с коровьи, удивили Тима:

– Обалденно! Силен, ты с ними на чёрта похож, только рогов не хватает!

Сатир захохотал:

– Самая удобная обувь, не поскользнёшься, – и резво вскочил.

Он решил присоединиться к игре в пятнашки, которую затеяли нимфы. Элея потребовала, чтобы все стали в круг, и сама вылезла из воды. Ходить она не могла, но так ловко прыгала, опираясь на хвост, что Славка не сразу её догнал. Гектору вообще не удалось «запятнать» Каллирою. Дриада так искусно исчезала в любом деревце или кусте, что быстроногий воин пролетал мимо пустого места. А за спиной его нимфа возникала снова, дразня и показывая язык.

Дошла очередь и до Силена. Как ни странно, грузный и толстопузый сатир двигался стремительно. Он догнал Русану, но шлёпнул не по спине, как нимф, а чуть пониже – звучно, всей ладонью. И восторженно загоготал:

– Опаньки по попоньке!

Славка вскочил в негодовании, но его заступничество не понадобилось – сатир моргнуть не успел, как схлопотал по морде от рассерженной Русаны.

– Дура, я же любя, – Силен опешил, потом возмутился, – да что ты из себя корчишь? Подумаешь, человек! Ты знаешь, кто я?

Он замахнулся, Русана отшатнулась. Мохноногие подручные бросились на перехват Славки, но к тому присоединился Тимур. Крупный сатир удачно отмахивался от мальчишек, а мелочь получила пару плюх и струсила. Увидев драку, нимфы с визгом разбежались. Решительную точку поставил Гектор. Воин одним прыжком оказался в гуще схватки, с разворота влепил Силену удар, от которого тот с шумом улетел в кусты. И не вернулся. Поляна опустела.

– Свинья пьяная, – в глазах Русаны стояли слёзы обиды, – руки распустил… Всё испортил, скотина!

Сворачивая порванный гиматион, Славка спросил охранника:

– Что он к Русане полез, хамло это? Лапал бы свою жену…

– Он не женат. Да забудь, Силен всегда такой, с молодости… Вечно к нимфам пристаёт, пошлые песенки сочиняет.

– Вечно? Девушкам лет по двадцать, не больше!

– Тебе кажется. Наяды и дриады живут долго, и почти не старятся…

Гектор отыскал боковую тропку и вывел ребят на просёлок – не спускаться же по ручью? Хотя веселье испортили не они, смотреть в глаза Элеи никому не хотелось. Пересудов, объяснений и обсуждений хватило до самого храма, а расставаясь, все четверо условились помалкивать о скандале.

Глава 28

Пифийские игры

Утро началось рано, опять с побудки. Славка сбегал на озеро, искупался и попросил у Элеи прощения за вчерашний конфуз. Та расхохоталась, как ненормальная:

– Яр, это самое приятное воспоминание со всех дней рождения! Силена давно пора было хорошенько побить! Видел бы ты, какой у него фингал! Гектору передай привет и шепни – девочки от него в восторге…

Славка немедленно поделился новостью с друзьями, и настроение у всех поднялось – выше некуда. Особенно обрадовался Гек, даже немного возгордился, предложил снова сходить на ту поляну, типа, пикник устроить. Ребята бы с радостью помчались, но дела неотложные, представительские – требовали от них жертв.

Друзей ждал лёгкий завтрак, затем надевание праздничных нарядов под строгим руководством Ремы. Разнаряженные мальчишки вместе с Русаной отправились на Пифийские игры. Олен сдал троицу на попечение какого-то румяного толстяка, распорядителя конкурса.

– Я тащусь, – восторженно завопил Тимур, заняв почетное место в центре жюри, – как минута славы! Зацени, один в один, только кнопок нет!

И верно, тринадцать судей оценивали способности кифаредов и флейтистов, почти как на знаменитом телеконкурсе. Но удовольствие оказалось ниже среднего. Прослушав нескольких певцов, мальчишки заскучали. Претенденты талантами не блистали. Безголосым Тим сочувствовал: «Микрофончик бы, или под фанеру!»