Тимур Алиев - Проект «Сколково. Хронотуризм». Хроношахид

– Да, спас, – хриплым, срывающимся голосом произнес астролог, – я спас тебя потому, что ты был мне нужен. Я ждал тебя почти три года… – И закашлялся, мотнул головой, на плитах пола появились темные размазанные полосы.

– Что? – не понял Кирилл. – Кого ждал? Зачем? Почему три года?

На все вопросы астролог странно улыбался. Кирилл поднял фонарь, посветил ему в лицо – все, можно не торопиться, это кровь. Белки глаз Хасана тоже в красных сосудистых точках, его рука неестественно вывернута и завалилась за спину.

– Тебя или другого – неважно. Ты помог мне, я помог тебе, мы в расчете, – еле слышно произнес астролог. – Я сделал то, зачем был послан сюда. Халиф мертв, ты сам привел меня к нему. Я оказался очень близко, и мне все удалось, все, о чем я мог только мечтать. Мой хозяин, хранитель секретов, будет доволен. Он не оставит моих наследников и окажет им такие же милости, как и мне. Они получат деньги и подарки, как получал их я. Хозяин завладел моей душой, и моя вина лишь в том, что я не доложу ему об успехе лично. – Хасан попытался поднять голову, но лишь слабо дернулся и то ли закашлялся, то ли застонал.

– Я привел тебя к халифу? – выкрикнул оторопевший Кирилл, но голос подвел, поэтому получился зловещий хрип.

Хасан улыбнулся, мотнул головой, и Кирилл увидел, как глаза астролога закатились, а по его щеке бежит тонкая темная струйка.

– Да, ты был инструментом в руках Всевышнего и моим проводником. Мой путь закончен, я заметил эту ловушку слишком поздно и останусь здесь. Впереди, – Хасан тяжело качнул головой, – выход на стену дворца, от ворот его не видно. Беги, ты еще можешь спастись. Я не ожидал, что ты побежишь за мной, так пройди теперь мой путь. Уходи!

Струйка на щеке превратилась в ручеек, астролог закрыл глаза и скрипнул зубами. Кирилл вскочил на ноги. Далеко, за грудами камней, слышались голоса людей и топот, на потолке заплясали рыжие всполохи огня.

– Беги, – хрипло повторил Хасан, – ты успеешь. Торопись, скоро рассвет… – Он проговорил еще что-то, но слова и кашель слились в вязкую кашу, лицо астролога посинело, тело дернулось – начиналась агония.

Кирилл бросился прочь, промчался вдоль стены, не глядя под ноги, свернул, следуя изгибу коридора, потом еще раз и еще. Главное – не останавливаться, бежать прочь, как можно дальше от умирающего под грудами камней астролога, или кем он там был на самом деле. Три года… Столько времени ему понадобилось, чтобы подобраться к халифу, обойти посты и кордоны и всыпать отраву в проверенное блюдо. Три года. Кирилл на бегу поднял рукав плаща, поднес часы к глазам. Пятый час утра, осталось немного, надо… Пол под ногами плавно шевельнулся, закачался и пошел вниз. Кирилл остановился, бросился назад, но поздно – опора стремительно уходила из-под ног, края плиты переваливались, подобно качелям, Кирилл балансировал на середине вздыбившегося пола. Вот так, еще немного, и он вернется в исходное положение, можно будет попытаться перепрыгнуть через опасное место…

Вдалеке раздался грохот, крики, стены и потолок тоннеля озарили всполохи огня. Кирилл обернулся, качнулся вправо, плита послушно наклонилась, ноги потеряли опору и поехали вниз. Кирилл рухнул на колени и пополз вверх, к краю плиты, но сил не хватило, и он полетел в разверзшуюся бездну. Но успел расставить руки и вытянуть ноги вперед – все для того, чтобы повиснуть над пропастью, как запутавшаяся в паутине муха. Фонарь упал, перекатился со звоном и остался в углу. Плита над головой медленно и жутко покачнулась, поехала вниз и захлопнулась мягко и глухо, накрыв собой ловушку.

Рюкзак повис на одной лямке, вторая с хрустом оборвалась еще в полете. Ноша упорно тянула его в пропасть, и Кирилл старался лишний раз не двигаться, вниз он посмотрел только один раз, но этого хватило. Батарейки в фонаре еще не сели, и света хватало. Бледно-синий луч освещал десяток тонких металлических пик, торчавших со дна ямы. А может, и не десяток, может, и больше – Кирилл пересчитывать их не стал, глянул мельком, взмок от ужаса и отвернулся. Посмотреть бы на часы – он сейчас полжизни отдал бы за эту возможность. Но последняя попытка оторвать от стены руку не удалась, он и так еле удержался и уже чувствовал, что конечности начинают затекать. Лучше не рыпаться, а думать о приятном – о том, как вернется домой, снимет эти тряпки, отмоется в горячей ванне. А потом ляжет спать и будет спать долго, может, даже и сутки. С ним так уже было однажды, после экзамена или сессии, – все сдал, пришел домой, упал на кровать и поднялся с нее только следующим вечером. Есть тогда хотелось зверски, но сначала пришлось напиться…

Над головой что-то громко ухнуло, заскрежетало по камню, потолок покачнулся и пополз вверх. Между плитой и полом образовался небольшой зазор, он быстро расширялся, на краю показался человек, потом еще один, за ним еще. Все одинаковые, как под копирку, – черные бороды, зверские лица, сведенные к переносице брови. А этот вообще красавец, еще немного – и испепелит взглядом. Кирилл глянул на мрачную, перепачканную, с ободранной щекой физиономию Ибрахима и отвел взгляд: «Иди отсюда!» Мысленный посыл не помог. Личный палач халифа оглядел зависшего над волчьей ямой иностранца, мотнул бородищей и что-то буркнул. Сверху змеей полетел канат, перехваченный узлом конец упал на грудь Кириллу.

– Берись, мы тебя вытащим! – прорычал Ибрахим, но Кирилл не шелохнулся.

«Ага, сейчас. Ищи дурака!» Он осторожно повернул голову и покосился вниз. Черт, как они близко, лучше туда не смотреть. Сколько же еще тут висеть?

– Выходи! Тебя ждет награда халифа и титул! – не унимался Ибрахим.

– Спасибо! Он меня уже наградил, мне хватит! – отозвался Кирилл, не поворачивая головы.

– Ты будешь богат и знатен! Правитель даже простит тебе преступление! – с придыханием посулил палач.

– Какое же? – Кирилл спросил просто так, без интереса, для статистики. Какое преступление можно простить человеку, отравившему правителя Аббасидского халифата?

– Ты зашел в дом, куда может заходить только халиф, и оставался там непозволительно долго! – объявил Ибрахим и присел на корточки у края ямы. – За спасение своей жизни халиф не пожалеет ничего, он приказал мне привести тебя к нему немедленно! Берись за веревку.

– Что? – Кирилл рывком повернул голову и едва удержался на стене.

Рюкзак дернулся, что-то слабо звякнуло внизу, подошвы и ладони поползли вниз.

– За спасение жизни? Так халиф жив?

– Да, милостью небес он не коснулся отравленного блюда, твое искусство заставило его забыть обо всем. Визирь Мунис ал-Фадли, мазалим, заведовавший жалобами, отведал отравленного блюда, яд разлился в нем, и он умер, – провозгласил палач.