Стивен Кинг - Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)

Кроме тех, кто стал в эту ночь вампиром, почти никто в Джерусалемз Лоте, не знал правды. И все же некоторые поизвлекали из старых сундуков большие кресты и изображения святых. Люди инстинктивно старались уберечь себя от чего-то. Они просыпались в холодном поту, включали во всем доме свет и, боясь уснуть, бродили из комнаты в комнату.

И все они боялись выглянуть в окно.

Боялись посмотреть в глаза Горгоне.

- Эй, - сказал водитель автобуса, - приехали. Это Харт-форд.

Кэллахен выглянул в окно. Занимался рассвет. Вампиры в Салеме, должно быть, начинали забиваться по щелям.

- Я знаю, - сказал он.

- Стоянка двадцать минут. Не хотите ли вы выйти и перекусить?

Порывшись в карманах, Кэллахен извлек двадцатидолларовую купюру.

- Не могли бы вы мне купить бутылку?

- Мистер, правила...

- Сдачу, конечно, оставьте себе.

- Я не могу оставить без присмотра автобус, мистер. Через два часа мы будем в Нью-Йорке. Там вы сможете купить все, что вам угодно.

"Ты ошибаешься, приятель", - подумал Кэллахен.

Он добавил к двадцати долларам еще десять:

- Так принесите же мне бутылку. Сдачу оставьте себе.

Шофер завороженно смотрел на деньги. Наконец он улыбнулся:

- Что ж, мистер, как вам угодно. Только не сделайте ничего с автобусом.

Кэллахен послушно кивнул. Водитель повернулся и вышел.

"Выпить... - думал Кэллахен, - немедленно выпить...

Скорее, водитель!"

Он выглянул в окно. На мостовой неподвижно сидел подросток. Кэллахен не сводил с него глаз, но даже когда автобус тронулся, тот не пошевельнулся.

Мерс проснулся от голоса Марка, прямо в ухо сказавшего ему:

- Утро!

Бен сонно заморгал, не сразу вспомнив, где находится, и выглянул в окно. Моросил редкий осенний дождик. Деревья наполовину потеряли листву. Мостовая, казалось, была по колено залита водой.

Бен встал и оглянулся. Мэтт спал; его грудь вяло, но ритмично вздымалась при каждом вдохе. Джимми тоже спал, сидя на стуле.

- Пора вставать, верно? - бросил Марк.

Бен кивнул. Он подумал о предстоящем дне и вздохнул. Потом он подошел к Джимми и потряс его за плечо.

- А? - встрепенулся Джимми. От неожиданности он подскочил со стула и теперь неузнавающими глазами глядел на Бена. Потом сознание вернулось к нему, и он несколько расслабился. - Уже утро! - удивленно сказал он.

Потом он подошел к кровати Мэтта и нащупал пульс.

- Ну как? - спросил Марк.

- Несколько лучше, чем ночью. Бен, мне кажется, нам лучше спуститься на служебном лифте, чтобы никто не заметил Марка. Так мы меньше рискуем.

- А мистер Берк? С ним все будет в порядке? - спросил Марк.

- Думаю, что да. Пора заняться Барлоу.

Никем не замеченные, они спустились вниз.

- Итак, - спросил Джимми, - куда сначала? В школу на Брок-стрит?

- Нет, - ответил Бен. - Сейчас на улицах слишком людно. Сперва домой к Марку. Чеснок.

Чем ближе подходили они к дому, тем больше сгущалась атмосфера.

- Боже, - прошептал Джимми, - я, кажется, просто нюхом чую это.

"Не ты один", - подумал Бен.

Перед домом Петри стоял старенький "седан" отца Кэллахена. При виде его Марк закрыл лицо руками и отвернулся.

- Я не могу, - прошептал он, - не могу войти. Мне очень жаль. Я подожду вас в машине.

- Поступай, как хочешь, - потрепал его по плечу Джимми. - Смотри, чтобы все было в порядке.

- Конечно.

Но по лицу Марка было видно, что отнюдь не все в порядке. Он весь дрожал, и в глазах его стояли слезы.

- Накройте их, хорошо? Если они мертвы, хотя бы накройте их.

- Конечно, - ответил Бен.

- Лучше, если они мертвы, - продолжал Марк. - Мой отец... он мог бы вполне успешно стать вампиром. Он... он всегда преуспевал во всем, чем занимался. Даже слишком преуспевал.

- Постарайся не думать об этом, - посоветовал Бен, ненавидя себя за этот совет. Марк посмотрел на него и вяло усмехнулся.

Бен и Джимми подошли к заднему крыльцу и вошли в дом.

- Кэллахена здесь нет, - тихо сказал Джимми, когда они обошли весь дом.

- Наверное, его забрал с собой Барлоу, - с трудом выдавил из себя Бен.

В руке он держал ставший бесполезным крест священника, еще вчера висевший на шее Кэллахена. Это все, что осталось от него в доме. Крест лежал возле трупов супругов Петри.

- Пойдем, - позвал Бен. - Мы еще должны укрыть их тела. Я обещал мальчику.

В гостиной они нашли одеяло и укрыли тела родителей Марка. Бен старался не смотреть на них, но это было невозможно. Рука Джун Петри торчала из-под одеяла, и ему пришлось ногой поправить ее. Бену вспомнились фотографии погибших во Вьетнаме.

Потом они спустились в подвал, встретивший их пыльным застоявшимся воздухом, и разбросали там чеснок.

- Что же дальше? - спросил Бен.

- Думаю, ты останешься здесь, - ответил Джимми.

- Почему?

- Потому что я знаю город, а город знает меня. Те, кто в Салеме еще сегодня жив, сидят сейчас за закрытыми дверями и дрожат. Если в их двери постучишь ты, они не откроют. Если же я - все будет иначе. Ты считаешь, что я не прав?

Конечно, Джимми был прав, но Бену очень не хотелось оставаться самому в доме Петри.

- Но ты вернешься к трем часам? Нам ведь еще нужно будет засветло попасть в школу!

- Хорошо.

Джимми начал подниматься по ступенькам. Внезапно что-то - то ли мысль, то ли предчувствие - заставило его оглянуться. Что-то... и это "что-то" тут же исчезло.

Он вышел.

Дождь моросил, не переставая.

Посреди улицы стоял автомобиль Роя Макдугласа, и это всерьез обеспокоило Джимми.

Они с Марком вышли из машины. Джимми нес в руке свою старую черную сумку. Подойдя к двери, они позвонили. Звонок не работал, и Джимми негромко постучал. На стук никто не вышел. Дверь была заперта.

Марк поднял камень и ударом выбил стекло на веранде. Они влезли в окно. Дверь изнутри была открыта.

В доме тоже был запах. Не такой сильный, конечно, как в Марстен Хаузе, но достаточно ощутимый - запах тлена и смерти.

- Они здесь, - сказал Марк. - Где-то здесь.

Джимми и Марк принялись обыскивать дом. Ни в комнатах, ни в кухне, ни даже в ванной ничего не было. Выходя из кухни, они заметили вдруг маленькую дверцу, запертую на огромный заржавленный замок. Ножом Марк попытался сделать щель между дверью и коробкой, и когда это ему удалось, все тот же запах резко ударил им в нос.

- Они здесь, - прошептал Марк.

Джимми сделал на двери отметку химическим карандашом и собрался уходить.

- Подождите, - остановил его Марк, - я хочу вытащить одного из них.

- Зачем?!

- Может быть, солнечный свет убивает их. Может быть, для этого не нужен осиновый кол.

В Джимми проснулась надежда:

- Что ж, хорошо. Которого?

- Не ребенка, - задумчиво сказал Марк. - Мужчину. Подтяните его за ногу.