Дмитрий Биленкин - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 11 (1972)

Последние суждения особенно приводили в негодование Петра Георгиевича: "Как нет надобности в сооружениях подобного рода, когда лишь только таким путем может стать обширнейшая и величественнейшая из наук — геология действительно на свое место, а не скользить на поверхности?! В чем же бесполезность подземной железной дороги, когда при почти ничтожной затрате искусственной силы, благодаря уже существующей — в виде силы тяжести, действующей по наклонной плоскости, — скорость подземной железной дороги далеко оставит за собою скорость обыкновенных железных дорог, да и в отношении безопасности, при постройке двойного пути и отсутствия закруглений, эта дорога сыграет благословенную роль?!"

"Что же касается до внутреннего жара, служащего якобы препятствием к пробитию тоннеля, постепенно проникающего в глубину почти до 71/2 верст, то жар не так силен, как кажется, или правильнее сказать, как казалось. Действительно, когда господа ученые с ледяным равнодушием слегка затрагивали вопрос о состоянии жара внутри земли, земля с необыкновенным жаром роптала на такую невнимательность, а лишь только господа ученые горячо приступили к сему вопросу и с жаром принялись за разработку его, как земля подарила их лишь только теплым вниманием. Так все на свете сем превратно. А что касается воды и духоты, то…"

Но далее продолжать Петру Георгиевичу не пришлось; жара и духота в зале делали понемногу свое дело, и комиссия с подкомиссией, не будучи более в состоянии бороться с ними, вдруг признали, что, в сущности говоря, не стоит продолжать беседу. Не все ли в самом деле им равно, будет ли строиться тоннель или не будет: капиталов ведь они не отпустят, а отчуждений земли для такой дороги не потребуется.

Прошло еще несколько дней, и вот, наконец, появилась возможность приступить к выполнению давно задуманного предприятия. Радостное настроение, охватившее все существо Петра Георгиевича, не давало ему покоя, и он поехал к своему другу Павлу Алексеевичу Демидову, чтобы поделиться с ним веселым настроением и побеседовать о дальнейших планах.

Петр Георгиевич Таманов подружился с Павлом Алексеевичем Демидовым в последних классах реального училища. С тех пор их дружба не прерывалась, несмотря на несколько различные выбранные ими пути жизни. В то время как Петр Георгиевич посвятил себя деятельности инженера путей сообщения, Павел Алексеевич избрал для себя горную деятельность и стал горным инженером. Служба разъединила их, но недолго были друзья в разлуке и переписка между собою: у Петра Георгиевича явилась творческая мысль о новом пути сообщения, оба друга вновь свиделись и совместными силами стали приводить план в исполнение. Пока Петр Георгиевич хлопотал о разрешении постройки, Павел Алексеевич, человек весьма состоятельный, прикупил к своему подмосковному имению, лежащему близ полотна Николаевской железной дороги, землю вплоть до самой дороги и также приобрел несколько десятин земли близ полотна той же дороги под Петербургом. Все это было сделано в виду будущих планов, по которым эти два имения должны были быть соединены между собою тоннелем, а близость выходов из тоннелей к полотну Николаевской железной дороги дала бы возможность новой дорогой воспользоваться Петербургским и Московским вокзалам.

Друзья радушно встретились и между ними началась живая беседа о начале предприятия. Петра Георгиевича несколько тревожил вопрос о недостаточности капитала в 400 тысяч, имеющегося у них на это дело, но Павел Алексеевич пришел к тому заключению, что не стоит и приглашать новых компаньонов в это предприятие в виду того, что эта сумма вполне достаточна для начала дела; что же касается дальнейшего, то ведь мы имеем дело с землею, а земля есть капитал. Сама работа будет все время окупать себя, так как пред нами горные богатства, мало того — научные сокровища! Мы обогатим не только себя, но и науку, искусство! Притом не надо забывать, что устройство тоннеля не представит особых затруднений в виду небольшого уклона: всего лишь на каждые 40 сажен длины подземный путь будет спускаться в глубину на 1 сажень. Так что вывозить ценную почву из этих новых горных шахт будет несравненно легче, дешевле и проще, чем это делается на ныне существующих горных рудниках, несмотря даже на то, что глубина, до которой мы дойдем, достигнет 71/2 верст.

Да что разговаривать, приступим-ка лучше к самому делу, а земля научит нас многому чему, чего и не снилось еще нам, горным инженерам и путейцам.

И друзья, как водится, приступили к делу, то есть стали чокаться пенистыми бокалами шампанского…

Дело закипело

Не прошло и месяца, как в имении под Петербургом на пространстве около семи десятин по заранее вычисленному направлению было устроено полотно железной дороги длиною в 400 сажен с определенным уклоном; так что в конце этого полотна, имевшего две пары рельс для двойного пути, образовался откос вышиною до 10 сажен. Далее, предстояло уже войти в этот откос и начать работы по тоннелю, который решено было устроить до 10 саженей в ширину и до 7 саженей в вышину.

Понемногу имение украсилось законченными домиками для рабочих и инженеров вдоль полотна железной дороги и оживилось двумя изящными электровозами, предназначенными для вывоза почвы из тоннеля. Все же имение, обнимавшее площадь в 250 десятин, было разделено дорогами на несколько частей для складов материала, добываемого при работах в тоннеле, как то: песку, глины, мела, известкового камня.

Когда же было припасено изрядное количество цемента для укрепления сводов в тоннеле и непроницаемости их от воды, а также стальных сводов для безопасности работ в тоннеле, и были приобретены сверлильные машины, то работы по тоннелю вступили в свои права, и дело закипело. Тройная смена рабочих и техников давала возможность производить работу непрерывно день и ночь.

Внутренность тоннеля постоянно была освещаема электричеством. Из домов инженеров в тоннель были проведены телеграф и телефон, так же, как и по всему имению и окрестностям, где уже выросли, как грибы, кирпичные и цементные заводы, обрабатывавшие глину, песок, мел и известковый камень, которые давали самую подходящую пищу для их существования.

По мере удлинения тоннеля стала давать себя знать духота и мало-помалу увеличивавшаяся теплота, которая при длине в 8 верст и, следовательно, глубине до 100 сажен достигла 10°; поэтому заранее были приняты меры для борьбы с духотою и увеличивавшеюся теплотою при помощи введения в тоннель к месту работ жидкого воздуха, который сразу достигал цели, обладая ценным свойством охлаждения. При дальнейшем вхождении внутрь почвы температура несколько понизилась, что служило признаком близости воды. Уже и раньше встречались на пути работ песчаные пласты, пропитанные водою, но в виду будущих и, по всем вероятиям, лучших вод предпочли пройти их мимо, закрыв воде доступ бетонными сооружениями. Новый водоносный слой не заставил себя долго ждать; из-за пробуравленного известкового камня — мрамора прекраснейшего качества, выбилась сильная и тонкая струя воды, качество которой немедленно подвергли исследованию, а отверстие закрыли длинною металлическою полою трубкою, дошедшею до противоположной стенки водоносного слоя благодаря своей 4-х саженной длине, причем конец трубки ввинтили в противоположную стену почти на фут. Ширина водоносного слоя оказалась более 2 сажен.