Лоуренс Дженифер - «Если», 1997 № 08

Евгений Харитонов

В ПОИСКАХ ГЕРОЯ

В предыдущем номере журнала мы начали публикацию серии очерков, посвященных истории европейской фантастики. Первой на нашей литературной карте представлена Восточная Европа. Читатели «Если» уже познакомились с чешской и венгерской НФ, а сегодня их ждет путешествие в Польшу, Болгарию и Румынию.

В отличие от фантастики Чехии польская НФ не может похвастать богатыми традициями, равно как многообразием ярких имен «отцов-основателей». Правда, время от времени фантастические мотивы (но не более того) заметны в творчестве писателей прошлого, таких как Болеслав Прус, Стефан Жеромский, Юзеф Игнаций Крашевский и Ян Потоцкий (известный, главным образом, авантюрным романом с элементами мистики «Рукопись, найденная в Сарагоссе», 1804). В отношении же того, кого считать основоположником польской фантастики, исследователи жанра единодушны. Это Ежи Жулавский (1874–1915), который создал моментально ставшую популярной «лунную трилогию» — «На серебряной планете» (1901), «Победитель» (1908) и «Старая Земля» (1910). И хотя, по собственному признанию автора, эти истории были в его творчестве явлением случайным, своего рода развлечением, такая случайность вписала имя писателя в «золотой фонд» истории НФ. Трилогия о космической робинзонаде землян, потерпевших крушение на Луне, и по сей день остается одной из самых популярных в Польше, а сами произведения известны во многих странах мира, в том числе и в России.

К числу пионеров национальной НФ принадлежит и Станислав Виткевич (1885–1939), писатель трагической судьбы, автор едва ли не первой в польской литературе антиутопии — романа «Прощание с осенью» (1925), в котором художник изобразил фантасмагорическую картину захвата власти коммунистами в недалеком будущем, тем самым предсказав реальные события. К НФ принадлежат и другие произведения писателя — романы «Ненасытность» (1930), действие которого отнесено в XXI век, «Гьюбал Вахазар, или По утесам абсурда» (1932), «Сапожники» (1948). В социалистической Польше произведения Виткевича долгое время оставались под запретом и только в 60-е годы вернулись к читателю, нисколько не утратив своей актуальности. В те же годы небезуспешно дебютировал в новом для себя жанре другой классик нефантастической польской литературы — Антони Слонимский (1895–1976); его романы «Торпеда времени» (1923) и «Два конца света» (1936) заслуживают внимания и сегодня. Первый из романов Слонимского в сатирическом ключе разрабатывает тему вмешательства в ход истории (так называемый «хроноклазм»); второй роман представляет собой одну из ранних польских антиутопий о тоталитарном будущем.

И все-таки фантастика в довоенной польской литературе оставалась, по большей части, неким придатком к мейнстриму, литературным приемом для решения чисто сатирических задач.

Однако если довоенная польская фантастика не вывела столь ярких имен, как, к примеру, К. Чапек и Я. Ар-бес в Чехии, то в послевоенные годы Польша стала едва ли не столицей европейской НФ.

Вероятно, в польской литературе не существует такого периода, который не был бы тесно связан с именем Станислава Лема, который не только вывел польскую фантастику на мировой уровень, но и подтвердил, что НФ — литература серьезная, способная глубоко анализировать состояние общества, мира и человека. И если дебютный НФ-роман Лема «Астронавты» (1951) трудно назвать большой удачей писателя, то последовавшие за ним «Магелланово облако» (1955), «Эдем» (1959), «Солярис» (1961), «Непобедимый» (1964), наконец, «Звездные дневники Йона Тихого» закрепили за Лемом репутацию не просто ведущего фантаста Польши, но одного из ярчайших философов современности. Пожалуй, не найдется той области в фантастической литературе (за исключением, быть может, фэнтези), где С. Лем не сказал своего решающего слова.

Думаю, не погрешу против истины, если заявлю, что в современной польской НФ существует два литературных явления: это суверенное государство, имя которому Станислав Лем, и вся остальная фантастика.

И все же к «поколению колумбов» польской НФ принадлежит не один Лем. В те же годы (середина 1950-х) в фантастику пришли такие разные авторы как Кшиштов Борунь, Анджей Трепка и Адам Холанек. Первые двое дебютировали написанной в соавторстве трилогией, которую можно рассматривать как «коммунистическо-космическую утопию» — «Утраченное будущее» (1954), «Проксима» и «Космические братья» (1959). В дальнейшем своем творчестве, уже самостоятельно, авторы работали в жанре социальной фантастики.

Адам Холанек дебютировал в 1958 году романом «Катастрофа на солнце Антарктиды» — одной из ранних антиутопий в послевоенной польской НФ. Следующие книги писателя — «Преступление великого человека» (1960), «Любимый с Луны» (1979), «Еще немного пожить» (1980), «Любить без кожи» (1983) и другие — вывели Холанека в категорию лидеров национальной НФ, а также принесли признание и за рубежом, чему свидетельство — специальная премия Всемирной организации профессионалов НФ (WSF). Кроме того, с 1982 года А. Холанек возглавляет журнал «Фантастика».

Если для НФ 1950 — начала 1960 годов был характерен излишне оптимистический взгляд на будущее, представляющееся большинству авторов вполне благополучным, равно как вера в благородные намерения ее величества Науки, то уже в 60-е годы зазвучали иные мотивы. В творчестве авторов этого периода стала преобладать социальная тематика. Писатели стали говорить о «благих намерениях, которыми вы-мощена дорога в ад». Окончательно тенденции социальной НФ закрепились к началу 70-х. Вообще, в 1960-е польская фантастика значительно расширяет свои жанровые границы, о чем свидетельствует, например, дебютная книга Чеслава Хрущевского «Очень странный мир» (1960), в которой собраны рассказы, мягко говоря, не укладывающиеся в представления о научной фантастике. Само название сборника говорит о том, что мотивы науки переплетаются со сказочной, поэтической образностью; писатель широко использует весь арсенал фантастики.

В 60-е в «фантастический цех» вливаются писатели «Новой Волны»: М. Паровский, 3. Дворак, А. Стофф, С. Вайнфельд, К. Фиалковский, Я. Зайдель, Я. Бялец-кий и другие. Свое внимание авторы сосредоточили не на описании технических чудес будущего, а на социальных и психологических проблемах общества. В 70-е годы к «Новой Волне» присоединяются Виктор Жвикевич, Яцек Савашкевич, Адам Висьневский-Снерг, Богдан Петецкий, Дарослав Торунь, Эдмуд Внук-Липиньский, Анджей Вуйцик.