Дмитрий Шубин - Тигр на свалке

– Поэтому, – продолжил Полиевски, – чтобы не тратить наше, да и ваше драгоценное время, я предлагаю совершившему или совершившим эти злодеяния, признаться самим. Все равно никому не уйти от наказания. Мы вычислим и накажем убийц. Или же убийцу.

Роберт, поняв, что никакие ухищрения его уже не спасут, сжался в комок и стал нервно, лихорадочно соображать. Кто-то выкрикнул из зала:

– Какое наказание может быть хуже, чем прозябание в «Чистилище»?!

– Кто это сказал? – спокойно спросил Атон.

Из толпы вверх взметнулась рука.

– А что, уже и спросить нельзя? – Низенького, лысоватого парня практически не было видно из толпы. – Я просто хотел узнать, ну так, для информации.

– Ты что, располагаешь какими-то сведениями об этих убийствах? – Священник привстал, чтобы лучше видеть лысого.

– Нет, сэр! Конечно, нет.

– Тогда заткни свое поганое хайло! – Атон показал всем, что церемониться ни с кем не станет. – Итак, еще раз спрашиваю: кто хочет добровольно признаться в этих преступлениях? – Полиевски выжидательно осмотрел зал.

– Я, – парень, стоявший у стенки, вытянул вверх руку. – Это я их порешил!

– Он врет… – донеслось из центра зала. – Это я прикончил Дорса. Верьте мне.

Глава комиссии присел от таких откровений. Еще через минуту в убийствах призналось ни много ни мало – пятеро. К Атону подошел старший надсмотрщик и что-то прошептал на ухо. Видимо о том, что больных на голову здесь хватает. Поэтому, чтобы не лишать морального удовлетворения и больного самомнения признавшихся, Полиевски сказал:

– Значит, так, проверку начнем с тех, кто пожелал видеть себя на месте убийц. Очень хорошо, что вас так много, но и поблажек не ждите.

– Поблажек не надо, – донеслось из зала.

– Пожалеете, – произнес Атон и добавил: – Остальных обследуем позже. Начнем проверку сейчас же и, пожалуй, с Западного сектора. К сожалению, на каждого человека нам придется тратить около часа, поэтому обследование всех займет не одну неделю. Все работы, запланированные графиком, на этот период отменяются. – Последнее замечание вызвало в зале одобрительный ропот. – Итак, – продолжил Полиевски, – персоналу организовать очередность, охране быть на стороже, чтобы ни один не ушел. Хотя, куда тут уходить-то? Все должны сидеть в своих помещениях и ждать приглашение в лабораторию для проверки. Завтрак, обед и ужин по расписанию. После – находиться в камерах.

Ругу это вновь не понравилось. Он стал осторожно отодвигаться назад. И когда священник с высокими полномочиями сказал, что все свободны, он уже был у выхода. Торопливым шагом Роберт по коридору рванулся в ближайший общий туалет. Он заскочил внутрь, убедился, что тут никого нет и просто сунул голову под струю холодной воды, потом посмотрел на свое лицо в зеркало.

– Соображай! – крикнул он мокрому отражению своего лица, но то, естественно, не ответило. Он напряженно смотрел в зеркало, и тут изображение поплыло, поплыло зигзагами. Руг попытался настроить зрение, но туалет стал наполняться туманом, клубы которого начали вырисовывать непонятные образы каких-то животных, знакомых, но забытых. Клыкастые пасти со звериным оскалом. Мир стал пропадать, лишь молочный туман, твари, меняющие облик, и зеркало впереди. Ругу казалось, что надо только шагнуть вперед, только пролезть сквозь идеально гладкое стекло и соединиться со своим отражением. Так он оставит всех и вся на этой стороне, на стороне загнившего пространства. А там – свобода. Там море, там свежий морской ветер, но там и когти, и стальные зубы хищника. Куда бежать? От какого хищника? Неизвестно. Но там зубы и когти, уж это точно. Сзади из туманной пелены проявился силуэт человека. Темный силуэт. Лицо его приобрело форму лица священника Атона, на голове – монашеский капюшон, его пурпурные губы зашевелились, и в мозгу Боба ехидным шепотком проплыли слова:

– Я твое memento mori [51].

– Нет! – закричал Роберт.

– Я твое memento mori… твое memento mori… memento mori…

– Никогда! – Руг зажмурил глаза, закрыл руками уши и присел, съежившись в комок. Он всей своей сущностью ощутил себя зародышем. Больным выкидышем…

…Отпустило.

Тишина, полная тишина. Боб убрал руки. Ни звука, кажется, дерни струну – и перепонки лопнут, вылетят наружу мелкими кусками. Он открыл глаза, никакого тумана. Он встряхнул головой – и зажурчала вода в писсуарах. Хлоп, стукнула дверь об косяк – и Роберт с испугом обернулся, уставившись на вход. Никого. Черт бы вас всех побрал! Никого! Это галлюцинация. Это самый настоящий глюк. До чего же вы все меня довели. Боже мой, до чего меня довели! Я никогда не принимал ни одного наркотика! Но у меня уже просто едет крыша. Бежать! Надо бежать. Иначе конец. Лучший выход – это корабль ревизоров. Надо же, как я раньше до этого не додумался. До него же – руку протянуть, до него лишь толстый слой породы, который легко преодолеть, просто сев в кабину лифта.

Руг поднялся на ноги и, боясь вновь посмотреть в зеркало, вышел из туалета и направился к себе в келью. К побегу надо подготовиться.

Глава 10. Попытка к бегству.

Роберт сунул руку под матрац и вытащил оттуда початую бутыль с мхатом. Откупорив, он сделал большой жадный глоток. Пищевод обожгло, внутрь потекло приятное опьяняющее тепло.

– Будешь? – Боб протянул бутылку, предлагая самогон Сэму. Тот не ответил. Он сидел на своей кровати и ритмично качался взад-вперед. Сэм Ди уже давно был не в себе. – Я предлагал. – Роберт сделал еще один глоток, расстегнул молнию комбинезона и сунул мхат за пазуху. Он выдернул спинку-перекладину кровати и осторожно, двумя пальцами выудил из полой трубы новую длинную, самолично изготовленную из ложки заточку. Всунув ее в накладной карман брюк, Руг встал и быстрым, решительным шагом направился к выходу. Оказавшись в коридоре, он повернул налево и не спеша, насвистывая незатейливую мелодию, двинулся в ту часть колонии, где находились лифты, ведущие наружу. Он не встретил никого по пути и уже подходил к отсеку со скафандрами, когда его окликнули сзади:

– Эй, ты!

Роберт обернулся. Прислонившись к стене и держа в руках автомат, неподалеку стоял один из работников многочисленной в «Чистилище» охраны. Скорее всего, парень этот был из другого сектора или того хуже из тех, кто прилетел вместе с инспекцией, Руг его совершенно не признал. За полтора месяца он пригляделся лишь к новой смене своего сектора, поэтому в лицах остальных охранников не был уверен.

– Че ты тут шляешься? – зло бросил парень. – Разве не слышал, что все в колонии должны сидеть по комнатам и ждать дальнейших указаний?

– Сэр, – покорно ответил Боб. – Мне надо в туалет. Меня тошнит, да и живот болит. Видимо съел что-то.