Владимир Колышкин - Троянский конь

   Словно угадав мысли начальника, Ясон сказал: "Это еще что, вчера было минус 170". Его голос донесся через наушники, вспугнув жутковатую изолированность, которую испытывал Илар.

   Платформа остановилась, и они ступили на поверхность Тритона, сошли на вечный лед. Сделали пробные шаги. Вернее, это Илар делал пробные шаги, Ясон чувствовал себя уверенно. Сила тяжести на Титане была небольшой, почти такой же, как на Луне. Поэтому двигаться здесь можно было либо вялой подводной походкой, чтоб не взлететь ненароком, либо умышленными скачками, высоко подпрыгивая и медленно опускаясь. И здесь нужна была определенная сноровка.

   Мела поземка. Но это был не обычный снег, а замерзшая углекислота - сухой лед. Целые сугробы его были наметены в местах, где торчали обломки скал и лежали камни. На остальных же участках поверхность блестела вечным ледяным монолитом.

   Из-за отсутствия Солнца, вид неба казался непривычным. Солнце, впрочем, было - самая яркая звезда, в несколько раз ярче Венеры на земном небосклоне. И все же на светило она как-то не тянула - не более чем звезда среди прочих звезд. Зато хозяин местной системы - Нептун, раздутый на полнеба, важно пытался заменить собой солнце. Аквамариновый гигант, как мог, освещал голубым призрачным светом свой спутник, зеленый его лед, похожий на застывший океан, кое-где различно расцвеченный солями металлов.

   Ясон любезно объяснил новичку, что Тритон всегда повернут к своему хозяину одной стороной. Это характерно для многих спутников, в том числе и для земной Луны. Поэтому Нептун вечно висел в небе на одном месте, менялись только фазы. Сейчас было "полнонептуние".

   Пройдя метров двести, Илар оглянулся.

   Станция напоминала огромную морскую звезду, которая, прогнувшись, опираясь на длинные лучи, подняла свое тело на двадцатиметровую высоту. В такой конструкции Поста не было ничего от архитектурного модернизма, разработчики и строители руководствовались голым расчетом - корпус станции не должен был касаться вечной мерзлоты, чтобы не тревожить её своим теплом.

   "Пойдемте, я покажу вам наш парк машин и взлетно-посадочную площадку", - сказал Ясон, которого местные ледяные красоты уже не волновали.

   Подобно кенгуру он прыгнул вверх, описал в воздухе плавную дугу, ловко приземлился на обе ноги и вновь без задержки прыгнул. Илар поспешил за своим проводником, стараясь, как говорится, не ударить в грязь лицом, а правильнее сказать - мордой об лед.

   Прыгая так, они миновали гряду невысоких скал, и увидел Илар горящие на стойках огни. Подойдя ближе, понял, что это и есть местная взлетно-посадочная площадка - три круга из керамита, каждый диаметром около двадцати метров. На двух пятачках, в полной готовности стояли МВ, один аппарат - легкий хроноскаф "Инадзума" [молния (яп.)], японского производства, другой тяжелый - грузовой, русский, хроноджет "Аврора S-P". Третья площадка пустовала, но плитки имели слой нагара, ясно, отсюда запускали автоматические хронозонды.

   В отдалении находились несколько ангаров, которые использовались под ремонтные мастерские, стоянку различной техники, а так же для временного убежища, на случай эвакуации персонала, если на станции случится авария.

   - Пока позволяет погода, мы могли бы съездить на объект, - сказал Ясон, когда хозяйство было осмотрено.

   - На объект?

   - Ну да, здесь так говорят.

   - Что он из себя представляет?

   - Да как вам сказать... - замялся Ясон. - Похож на башню... В общем, увидите.

   Они вывели из ангара двухместный птер с крыльями из углеродистого волокна. Низкая гравитация и плотная атмосфера Тритона позволяли с успехом использовать этот вид транспорта.

   Кокпит был открыт, продувался всеми ветрами и холодами, но для человека в скафандре это не имело значения - он сам себе кабина. Ясон сел впереди, пристегнул ремни. Илар последовал его примеру, неловко работая одетыми в перчатки руками.

   Молодой грек включил движок, крылья завибрировали, птер подпрыгнул и полетел, наклонив нос, потом выровнялся, стал набирать высоту. Минуты две летели молча, пока парня это не стало угнетать, и он продолжил объяснения:

   - Профессор Глокенхаммер - научный руководитель работ - полагает, что это памятник архитектуры какой-то неизвестной космической расы. Физик Свенсен допускает, что найденное сооружение - межгалактическая ВТТ-станция, построенная в незапамятные времена некими космическими путешественниками, прилетевшими к нам из Туманности Андромеды или Магелланового облака. Идо Ватару - наш планетолог - утверждает, что это могила внеземного астронавта... А я думаю, что это маяк.

   - Почему маяк?

   - А так, знаете ли, романтичнее.

   - Действующий?

   - Кто ж его знает. По виду не скажешь. Теперь это пустое замерзшее здание. Наша с вами задача заключается в том, чтобы выяснить, когда его установили и, если повезет, то - кто? Я уже отправлял несколько беспилотников в Прошлое, примерно - на полторы тысячи лет, но камеры никакого движения не зафиксировали. Картина все та же... Теперь, наверное, придется прыгать до минус десяти тысяч или еще дальше - на миллион лет. Не исключены и пилотируемые полеты. Впрочем, на все воля профессора Глокенхаммера... Вы ведь уже знаете его?

   Илар кивнул, но сидящий впереди техник-пилот этого, разумеется, видеть не мог, пришлось отвечать: "Да".

   Он видел, но не общался с Томасом Глокенхаммером - долговязым англичанином, с редеющими волосами и серыми мешками под глазами, висящими, как уши гончей. Этот ученый муж был слишком озабочен своими проблемами, чтобы обращать на кого-либо внимание.

   - А какие будут инструкции, на случай, если я, допустим, встречусь с неведомыми строителями? - спросил Илар.

   - Стратегия поведения в этом случае еще не выработана, но профессор Глокенхаммер вам даст кое-какие инструкции.

   Они летели уже минут пять на высоте тысячу метров. Изредка над ними проплывали желтые клочковатые облака, а иногда и зеленые. Внизу стелилась белая скатерть снежного покрова, перемежаясь пространствами чистого льда. Илар понял: чистые участки возникают оттого, что там нет достаточных препятствий для задержки и накопления снега, и ветер сдувает его.

   Слева на грани видимости, на белом фоне виднелась узкая темная лента, которая, виясь меж снежных торосов, терялась вдали. Илар спросил об этом Ясона, и пилот охотно отозвался:

   - Это река.

   - Как река? - удивился новичок.

   - Река из жидкого аммиака, - буднично пояснил Ясон Аркадос.

   Ветер был встречным, и все крепчал, птер еле тащился, норовя сорваться в штопор.