Джон Мини - Фактор жизни

– Что-то сегодня с твоим духом не в порядке.

– Я знаю.

Слишком рано наноциты начали свою работу.

Что-то… радостное.

Действительно, она почти плыла сквозь удары. Когда тренировка была закончена, она направилась в раздевалку. Сняла с себя пояс оби и черные штаны хакама, посмотрела в сторону душа. И тут неожиданный приступ заставил ее рвануться в туалетную кабинку, и там ее вывернуло наизнанку.

И было так плохо, что ей показалось, будто она умирает.

Система походила на корабль-матку, окруженную множеством странных суденышек, каждое из которых имело собственные задачи.

– Это же преступление, черт возьми! – Доктор выглядел не просто рассерженным, а откровенно разъяренным.

Более мелкие суденышки были валдофагами, направляемыми по своим целям нановектором. Они уже разворачивали мономолекулярные манипуляторы, готовые провести самые тонкие хирургические процедуры: заложить новый субстрат, внедрить предшествующие РНК, которые смогут дуплицировать существующие нейроны, создать щит Купера, если простое реиннервирование коры будет недостаточной мерой.

– У вас необычный подход к больному, док, – сказала Карин.

Наноциты уже вовсю работали внутри ее нервной системы. Казалось, углы кабинета кружились и искажались в странной перспективе, свет изменялся от дневного до серого, а затем до цвета, который невозможно было описать.

Слишком уж скоро. Это просто истерия, и ничего больше. Должны пройти дни прежде, чем проявятся когерентные макроэффекты.

– Помолчали бы… – главный врач вдруг замолк, вытер тыльной стороной ладони густые усы. – Черт, вы и не знаете, правда?

Удивленная Карин попробовала привстать, но он потянул ее назад.

– Фрэн! Черт возьми! – Врач сердито нажал пальцем на сенсор, и прибежал другой врач, женщина.

– В чем дело?

– Проверьте это!

Возникла пульсирующая голограмма. Текст на экране был закодирован знаками, которых Карин не знала.

– Черт! – Врач Фрэн пристально посмотрела на Карин. – Подтверждается… подтверждается… – бормотала она, затем сказала: – Неужели вы подверглись второй фазе в вашем состоянии?

– В каком состоянии?

– Она ничего не знает. – Главный врач слегка тронул Карин за плечо. – Правда, дорогая?

Карин закрыла глаза и втянула в себя побольше воздуха. Если нановирусная инсерция провалилась, то Дарт уже мертв.

– Ну, хорошо, – говорит Фрэн. – Обычная процедура вызвала бы у вас аборт, без сомнения. – От гнева ее голос стал твердым. – Неужели это было сделано сознательно?

«Как аборт? – подумала Карин. – Почему аборт?»

– Вы говорите фигурально? – пробормотала она, но внутри нее уже все оборвалось от страха.

– Вы беременны, дорогая. – Главный врач, похожий на тюленя со своими усами, был серьезен как никогда. – В этом нет никакого сомнения.

Но Фрэн смотрела внимательно, поворачивая дополнительные дисплеи.

– Вторичная концентрация, прямо здесь. – Она указала. – Нельзя ли увеличить?

Карин почувствовала какое-то волнение, в животе будто завертелись и начали расти биллионы светящихся точек.

«Дарт, – подумала она с радостью. – У нас будет ребенок. – И тут же спохватилась: – Ничего глупее не придумаешь!»

– Ублюдки! – сказала вкрадчиво Фрэн. – Боже мой, какие ублюдки!

– У нас есть выбор. – Главный врач вздохнул глубоко и посмотрел на Карин. – Мы можем…

– Стойте! – Карин села на кушетку, оттолкнув их Руки. – Не говорите больше ничего!

– Но ребенок…

На дисплее двигающиеся тени, сотни голубых теней, крохотная форма: почти не заметная, но Карин знала, что она выражает. На одном конце пучок белых искр света.

– Наноциты в мозгу моего ребенка. Я правильно поняла? – И добавила мысленно: «Так вот что теперь понимается под проектом «Трансформация»!

И она подписала контракт. Но ведь это не давало им юридического права…

Лицо Фрэн побелело и заострилось от страха и ярости. Но главный врач медленно кивнул головой:

– Их невозможно удалить, ничего не нарушив. Слишком поздно…

– Я представляю собой еще один эксперимент. – Спустив ноги с кушетки, Карин встала. – Чудесно! – Голос ее отразился от стен резким эхом. – У меня нет выбора! Что бы они ни сделали со мной, я должна завершить свою миссию.

– Согласен. – Главный врач поднял руку, чтобы остановить возражения Фрэн. – Но если вы решите возбудить судебный иск, когда вернетесь, я выступлю свидетелем с вашей стороны.

Фрэн молча кивнула в знак своей поддержки.

– Спасибо, – сказала Карин. – Не могли бы вы мне дать что-нибудь от тошноты?

– Конечно. – Главный врач приклеил ей на запястье полоску.

Она была на полпути к двери, когда внезапная мысль остановила ее:

– Ребенок. Я имею в виду эмбрион. Они сами не могли…

Она была не в состоянии продолжать. И только следила за тем, как двое врачей мрачно смотрят на мониторы. Фрэн получила доступ и вышла в базу с данными Пилотов УНСА, быстро пробежала по ним.

Внезапная усмешка появилась на ее лице.

– Нет, – сказала она. – Это ваш и Пилота Маллигана. ДНК соответствуют, все в норме.

«Все в норме, – подумала Карин. – За исключением тех наноцитов, которые проникли в нервную систему ребенка».

– Спасибо! – Она кивнула им обоим.

Оставив медицинский центр, она вышла в обжигающую жару летнего аризонского утра. На одном из проходящих мимо врачей была надета футболка с голограммой двух скелетов. Скелеты лежали на узкой полоске раскаленного красного песка и частично были погружены в тело врача.

Когда Карин проходила мимо, сработал сенсорный датчик голограммы, запуская видео- и аудиоэффекты.

Один скелет повернул череп к другому и сказал:

– Ну и жарища!

Эхо его голоса отразилось от рекламного щита, воспевающего местные красоты.

Сдавленный звук, представляющий собой нечто среднее между рыданием и смехом, вырвался у Карин.

Сооружения Стартового Центра «Финикс» в конце длинной дороги, дрожащей на горячем воздухе, выглядели четкими и массивными, олицетворяющими силу и блестящими, как зеркало.

Но абсолютно безликими.

Глава 49

– Братья! Кто мы – люди или черви?

Сердитый ропот поднялся в толпе бедняков. Здесь были докеры и прочий рабочий люд самых разных профессий, у одних были большие руки и животы, другие, наоборот, – кожа да кости. Цветные и белые, большинство покрыты толстым слоем грязи.

– А как насчет баб? – выкрикнула крупная женщина, стоявшая, скрестив руки на могучей груди, такая же мускулистая, как и мужчины.

– Да, поясните, пожалуйста, – выкрикнул кто-то, и смех прокатился по толпе.