Сергей Герасимов - Сострадание к врагу

Йец улыбнулась снисходительно и прочла:

Звонкою песнью своею его очаруют сирены,Сидя на мягком лугу. Вокруг же огромные тлеютГруды костей человечьих, обтянутых сморщенной кожей.Мимо корабль твой гони. Залепи товарищам уши,Воск размягчив медосладкий, чтоб их ни один не услышалСпутник. А если ты сам пожелаешь, то можешь послушать.Пусть лишь товарищи, руки и ноги связав тебе крепко,Стоя привяжут концами тебя к основанию мачты,Чтоб наслаждаться ты мог, обеим внимая сиренам.Если ж ты станешь просить и себя развязать им прикажешь,Пусть они еще больше ремней на тебя намотают.

– То есть, Одиссей не заклеивал себе уши воском? – спросил Денисов.

– Нет. Он заклеил уши своим товарищам, а те привязали его к мачте. И он проплыл мимо сирен и слышал их песни, и остался жив.

– То есть, ты предлагаешь?

– Если у меня появятся первые признаки болезни, вы свяжете меня, и, что бы я ни говорила, наматывайте на меня больше и больше ремней. Так вы меня спасете.

– Это тоже вариант, – согласился Капитан. – Теперь скажи, у всех жителей Тибера имплантаты одинаковы?

– Нет, конечно. Есть очень сильные системы, прямо выходящие на инфо-сеть, а есть простые, как у меня, они служат для быстрого усвоения больших объемов знаний.

– Меня интересуют самые простые.

– Самые простые ставят торговцам с других планет. Эти имплантаты снимают языковой барьер, и больше ничего не дают.

– То есть, мы смогли бы заговорить на языке Тибера.

– Это не трудно сделать, – согласилась Йец.

– Тогда мы сделаем это. И сразу же после этого отправимся в Акану.

Устройства, о которых говорила Йец, оказались даже не имплантатами, а накладными пластинками, которые прочно присасывались к виску. Как она объяснила, эти пластины проращивали сквозь кость тонкие силиконовые связи, которые служили для прохождения информационных потоков. Для того, чтобы пластины заработали, требовалось несколько дней. Эти устройства нашлись в первом же магазине, торговавшем медицинскими принадлежностями. К сожалению, имея такую пластину на виске, невозможно было сойти за коренного жителя Тибера. Каждый мог признать в тебе чужого.

Для перелета в Акану они воспользовались дисковым магнитолетом, одной из роскошных машин, которые были припаркованы у космопорта. Внутри было множество сложных устройств, которые, по всей видимости, должны были сделать путешествие приятным и легким. Назначение большинства из этих устройств не было известно даже Йец, которая никогда не летала на подобных машинах. К счастью, магнитолет управлялся голосом.

Когда диск поднялся над городом и сделал плавный разворот, направляясь в сторону гор, Денисов откинулся в кресле и попытался найти в кабине кнопку, которая бы включала музыку.

– Ничего не выйдет, – сказала Йец, – я ведь говорила, что популярной музыки у нас не существует. То есть, она существует, но для очень личного использования. К ней здесь относятся примерно так, как вы к порнографии.

– В ваших барах и кафе тоже не слушают музыку?

– Только в особенных барах, но приличные люди туда не ходят.

– Тогда я хочу в неприличный бар. Кто со мной?

– Тебе будет предоставлена такая возможность, – сказал Капитан.

– Правда?

– Что вообще мы собираемся делать в Акане? – спросила Йец.

– Для начала – собрать информацию. Я хочу, чтобы ты походила и поспрашивала людей. Что они думают о том, что происходит. Как они относятся к этому. Может быть, кто-то из них имеет собственное мнение. Я хочу, чтобы ты порасспрашивала людей в самых разных местах, и в музыкальных барах в том числе. Задание понятно?

– Вполне. При чем здесь Денисов?

– Он пойдет с тобой. На всякий случай. Для охраны.

– Жители Тибера неагрессивны, – возразила она и добавила несколько слов на местном языке, заставив магнитолет ускориться.

– За пятьдесят лет многое могло измениться.

– Я сумею за себя постоять.

– Конечно. Я не сомневаюсь в этом.

– Тогда зачем мне провожатый?

– Чтобы вовремя накинуть на тебя ремни и привязать тебя к основанию мачты. Если голоса сирен зазвучат слишком громко.

В этот момент по стеклу кабины громко застучало что-то, напоминающее черные точки. Несколько сотен точек ударились о стекло и осыпались вниз.

– Это мохусы, – сказала Йец, – насекомые-пули. Они летают с такой скоростью, что простреливают насквозь птиц и мелких животных. В тело человека они входят сантиметра на три или четыре. Это больно, но не смертельно. Другие дело, если тебя атакует целый рой мохусов. Тогда спасения нет.

– И много их на Тибере? – спросил Капитан.

– Осталось немного. Большие популяции есть в пустынях и в районе болот. Там их целые тучи. Но в населенных районах мохусов нет вообще, они здесь уничтожены. Эти насекомые хищники. Один из них убивает добычу, а потом весь рой ее пожирает. Мохусы водятся на многих планетах, не только у нас. Некоторые считают их разумными, потому что большой рой проявляет явные признаки интеллекта.

– Как они могли попасть на другие планеты?

– Их могла разнести некоторая древняя цивилизация. Или они сами выродившиеся остатки такой цивилизации. Этого никто не знает.

Серебряный диск магнитолета набрал высоту и оставил горы позади. Горный кряж обрывался в море, неглубокое, светло-зеленое, полное бегущих солнечных бликов.

– Пару часов над океаном, – сказала она, – потом еще столько же, и мы на месте. Две тысячи миль, рукой подать.

Они остановились в большой пустом доме на окраине Аканы. Здесь было множество брошенных домов, и они могли выбрать любой из них. Первые два дома оказались разграбленными, зато третий был в отличном состоянии. Том отказался спать в помещении, он лег прямо на траву во дворе.

– Что мы будем делать с ним? – спросила Йец. – Мейрсы не должны находиться на Тибере.

– Пусть пока не выходит из дому. Там посмотрим. Надо бы найти для него подходящую одежду.

– Когда этот твой электронный переводчик заработает? – спросил Денисов. – Я прицепил его еще вчера, но до сих пор не понимаю ни одного тиберианского слова.

– Аурйуп, – сказала Йец.

– Что это значит?

– Это значит «бестолковый нетерпеливый человек». Но, в принципе, это ласкательное прозвище. Так называют только родных людей.

– Спасибо.

– Я собираюсь сегодня спать на веранде. Приходи, когда звезд будет много, и я научу тебя некоторым словам.

– Можно, я сам выберу те слова, которым хочу учиться?

– Аурйуп, – снова сказала Йец. – Ты хочешь все и сразу. Так не бывает.

– Приятно послушать вас, молодых, – сказал Капитан, – но возраст есть возраст. Когда звезд становится много, лично мне больше всего хочется спать. С тем вас и оставляю. Кстати, ваши ночи очень много теряют оттого, что нет луны. Совсем не та романтика.