Вадим Тарасенко - Любимец Бога

29 июня 2190 года. Вторник. 12.12 по местному времени.

Лучи летнего жаркого солнца, легко преодолев пуленепробиваемые стекла, прошмыгнув мимо отодвинутых портьер, безбоязненно разливались по строго охраняемой территории – рабочему кабинету президента Украины. Обласканный лучами, радостно блестел безукоризненно гладкий паркет. Массивный темный стол, всегда казавшийся несколько угрюмым от многочисленных государственных забот, в буквальном смысле возложенных на него, сейчас приобрел жизнерадостный вид. Зеленый огонек индикатора контроля блокирования информации еще более оживлял обстановку, настраивая присутствующих на спокойное обсуждение различных вопросов. Впрочем, вопрос был только один…

– Если астероид уничтожит гиперпространственный корабль, то это можно истолковать как нежелание Бога разрешать людям незваными являться к Нему. – Директор Службы безопасности Украины Олег Николаевич Пустовойтенко внимательно посмотрел на президента, пытаясь понять его реакцию.

Владимир Владимирович Грушенко свое мнение высказывать не спешил. Пустовойтенко продолжил:

– И в связи с этим, мне кажется, надо заранее продумать наши действия.

– В связи с чем? В связи с уничтожением «Прорыва» или в связи с тем, что кто-то попытается истолковать это так, как ты только что сказал?

«Ну почему большие политики все щекотливые вопросы предпочитают перепоручать своим подчиненным? Конечно, удобнее загребать жар чужими руками. А в случае неудачи сделать козлом отпущения другого». Директор СБУ, ругнувшись про себя, ответил:

– В связи с уничтожением «Прорыва», – и тут же добавил даже чуть вызывающе: – А истолковывать будем мы. До выборов президента Объединенной Руси, господин президент, осталось чуть больше полугода. Пора, выражаясь спортивной терминологией, начинать делать финишный рывок.

– И как ты себе это мыслишь? – Грушенко спросил спокойно, будто не заметив почти вызывающего ответа Пустовойтенко.

– На следующий же день, когда будет уничтожен гиперпространственный корабль, несколько десятков тысяч людей, сторонников движения «Жизнь только от Бога», собираются на центральной площади Киева на митинг. Основные его лозунги: «Бог этого не желает» и «Хватит испытывать терпение Бога». На этом митинге выступит, естественно, отец Сергий с гневной речью, в которой он осудит аморальную власть, позволяющую себе лезть к самому Богу. Он скажет, что это все равно что ворваться в операционную прямо с улицы, в чем есть, чтобы просто поглазеть, что там делается.

– Если операционная – это обитель Бога, хирург, естественно, сам Господь, то кто тогда лежит на операционном столе? Человечество? Мне понравилось твое сравнение, Олег Николаевич. – Грушенко весело усмехнулся.

«Сейчас тебе станет еще веселее».

– Но выступления одного отца Сергия недостаточно. Необходимо, чтобы выступили и вы. Это самый благоприятный момент публично заявить о своем желании баллотироваться на пост президента Объединенной Руси и одновременно возглавить это движение. И, опираясь на него, пойти на выборы.

И вновь президент Украины отнесся к словам директора СБУ спокойно:

– И что же я должен буду говорить?

– То же, что и отец Сергий, только акцент сделать на том, что такую аморальную власть необходимо менять. И пообещать народу, что в случае избрания вас президентом Объединенной Руси вы прекратите позорную практику дарить незначительной кучке людей вторую жизнь.

В кабинете надолго повисла тишина. Казалось, в нем вообще остановилось время. Ни звука, ни шороха, ни малейшего движения. Только, пульсируя, светился зеленый огонек индикатора контроля блокирования информации. И может быть, поэтому две пары глаз скрестились на нем. А огонек безмятежно продолжал пульсировать, словно на столе билось чье-то сердце. Сердце… жизнь… вторая жизнь, практически гарантированная вторая жизнь. Главный Компьютер не знает о твоих грехах, ему мешает вот этот пульсирующий, словно сердце, огонек…

– Давайте говорить откровенно, Олег Николаевич, – прервал тишину президент Украины.

«Наконец-то! Будто я этого не хочу».

– Вы предлагаете мне рискнуть своей второй жизнью, – кивок в сторону работающего индикатора контроля блокирования информации, – ради попытки занять пост президента Объединенной Руси. Я правильно вас понял?

– Совершенно, – ответ последовал тут же, без колебаний.

– А игра стоит свеч?

– Вы просили откровенно, Владимир Владимирович. Что ж, я говорю откровенно. Стоит ли игра свеч? То есть стоит ли кресло президента Объединенной Руси второй жизни? – Пустовойтенко сделал паузу.

Президент Украины согласно кивнул головой:

– Вы правы, Олег Николаевич. Именно это я и имел в виду.

– Это зависит от того, кто добивается этого кресла. От его характера. Что для него, как личности, ценнее – ощущение власти или спокойный, долгий комфорт обывателя. Вы же знаете, Владимир Владимирович, по закону запрещено занимать высокие государственные посты во второй жизни. И скажу еще более откровенно. Вы не ученый, не писатель, словом, вы не подпадаете под определение «человек творческой профессии». Вы – талантливый чиновник. Но во второй жизни вы не сможете реализовать себя на этом поприще. Следовательно, – директор СБУ сделал паузу, твердо взглянул в глаза высшему должностному лицу Украины и закончил. – Третья жизнь вам не светит.

– То есть вы мне предлагаете выбор между сильными, но относительно непродолжительными ощущениями и долгой, спокойной преснятиной?

– Плюс гарантированное попадание в историю, в большую историю, как человек, отменивший в огромной европейской стране право второй жизни.

– А вы, Олег Николаевич, неужели вы не хотите лично для себя второй жизни? Только откровенно.

– Хочу, но еще больше я хочу занять пост премьер-министра Объединенной Руси.

– Который к тому же является по Конституции и вице-президентом, – тут же дополнил своего подчиненного президент Украины.

– Точно. Тем более, мне не хочется провести свою вторую жизнь в психушке с диагнозом «Синдром внезапного слабоумия». Секретную статистику этой болезни среди живущих по второму разу вы знаете.

– Что ж, – президент Украины сделал паузу и посмотрел в глаза взволнованному директору СБУ, – меня, наверное, такой откровенный премьер-министр устроил бы.

Мужчины скупо улыбнулись друг другу.

– Есть, правда, одно но, – неожиданно сказал президент.

Улыбка мгновенно исчезла с лица директора СБУ. Он вопросительно посмотрел на своего шефа.

– Дело в том, что информация об этом полете и все, что с ним связано, включая информацию о Боге, имеет гриф «Особо важная государственная тайна». И если об этой «тайне» заговорят на улице, то вы, как глава СБУ, будете обязаны начать расследование.