Вн. Аверкиев - Хождение за три неба

— Шустрый ты парень, Афанасий… Хотя, на самом деле ведь? А, Тимофей Иваныч?

— И это пойдёт тоже. И другие вопросы рассмотрим. Хорошо придумали, теперь бы запустить всё в дело. Когда вылетаем?

— Э-э… может, подвезти вас?

— Нет, Афанасий, не надо. Не будем совершать мальчишеские глупости. Сами доберёмся. А ты тут не дури — на планету ни ногой. Понял? Жди нас. Ну что, закрываем наше собрание? А то Егор там весь морс уже выпил, мается на солнце, бедняга.

Глава 4

Быстро только кошки родятся, да котята слепые получаются. Я долго ломал себе голову над этой народной мудростью, катая её на языке и натужно пытаясь найти новые, более глубокие, и скрытые смысловые слои. Делал я это всё, разгружая очередную фуру, закрывшую своей задницей вход в мой промежуточный склад металлопроката и спортинвентаря.

Конечно, мне из груза фуры причиталось сравнительно немного, основной груз шёл на нужды лагеря. Вот заберу своё, и фура уйдёт разгружаться на другой склад. А специальные грузы, в том числе оружие и боеприпасы, мы вообще получали тихо-скрытно, в идеале — по ночам. Но сейчас мы с Егором разгружали очередную поставку неугомонного Петровича, который, видимо, проникся моим хомячеством и искренне поверил в пресловутые тридцать тонн грузов, которые необходимо закинуть на чудо-планету. Вот и грёб всё согласно составленному и утверждённому списку.

Быстро только кошки родятся… Что же имели в виду мудрые предки? Что любое дело нужно делать качественно и основательно? Чтобы не получились в результате слепые котята? Или то, что беспорядочные половые связи… Тут я взвыл и покрыл матюгами Егора — этот нехороший человек врезал мне по ноге углом ящика. Да, тяжела ты ноша первопроходца! Я уже пожалел о своём особом мнении по подготовке первого выхода на планету, но было уже поздно. Оно попало в протокол. А как гласит другая народная мудрость: «Написанное пером — не вырубишь топором». Вот так-то!

— Всё, Егор! Хорош из меня инвалида делать. Я и так ещё на ноги толком и не встал. Давай, гони водилу на нижний склад. А я тут сам приберусь.

Машина ушла, густо завоняв всё вокруг солярным выхлопом. Я вытер трудовой пот с лица, перетащил пару увязанных в кубы со стороной один метр (наше непременное требование к поставщикам!) и обтянутых сеткой из строп грузов поближе к основной куче и мельком взглянул на приклеенную карточку. Одежда и обувь. Хорошее дело, а то я свой камуфляж, считай, уже угробил, менять надо. Приказав Шарику стащить весь груз вниз, поближе к нулевому уровню шахты, я пошабашил и уселся у входа, хлопая по карманам в поисках сигарет и рассматривая мирную картинку нашего спортивного лагеря, красиво разлёгшегося ниже моего склада. В лагере было тихо. Все работы были уже закончены, строиться продолжали лишь станция для подводников и конный двор.

Я вспомнил бурные дебаты по поводу торжественного открытия лагеря. Планировалось пригласить начальство из Москвы и области, певцов и музыкантов, телевизионщиков и журналистов. В общем — показуха чистейшей воды. Хорошо, что Костя, выслушав всё, всё разом и пресёк. Он быстро поставил по ведёрной клизме с патефонными иголками самым крикливым и безбашенным энтузиастам, сурово обратил внимание на отставание по срокам сдачи оставшихся объектов, и предложил всем не надувать щёки, а исполнять порученное дело и свои должностные обязанности. А торжественная сдача спортлагеря в эксплуатацию ещё будет. Следующим летом. А пока — готовьтесь к визиту группы специалистов из Минобороны, МЧС и ряда специальных служб. В зиму наши площади и возможности будут предоставлены профессионалам. Они-то и проверят, насколько полезен и интересен спортлагерь для широких масс спортсменов-экстремалов, привыкших ходить строем.

Уже заехали две группы… Скромные, неразговорчивые ребята с короткими стрижками и загорелыми обветренными лицами. А вокруг глаз белые пятна от очков. Это горные стрелки. Вот кто их искренне полюбил, так это наши поварихи. Ребята рано-рано утром уходят в горы, приходят с темнотой, зато так метут в столовке, что девчонки бегают от раздачи к столам как наскипидаренные. Жаль, что романтических посиделок под луной практически нет — выматываются ребята страшно, после ужина и негромкой команды все расползаются спать. Ну, ничего! Зато другие туристы-аквалангисты в тельняшках, кажется, не прочь побороть девичью тоску и печаль. По крайней мере, они всегда остаются помочь поварихам и официанткам навести морской порядок на пищеблоке.

Я докурил и отдохнул. Пойти, перекусить, что ли? Завтра прилетают Костя с дедом и Петрович. Завтра погрузочно-разгрузочных работ не будет. Завтра мы высаживаемся на чудо-планету.

Я ещё раз осмотрел лужок через перископ, автоматом отметил здоровенных птиц, парящих вдалеке, над шевелящим кронами лесом, и повернулся к старикам.

— Ну что? Будем выходить?

— Будем, будем… — пробурчал дед. — Товарищи офицеры, оружие к осмотру… Примкнуть магазины. Заря-жай! Оружие на предохранитель.

После лязга и щелчков дед ещё раз посмотрел нам в глаза.

— Что хочу сказать, сынки… Оружие в руках иногда внушает ложную уверенность в своих силах. Мол, нажал на спуск — и все проблемы решены. Это не так. Иногда бездумно выпущенная пуля может вернуться тебе в грудь… Или твоему товарищу. В общем, думайте, сынки. Мы на другой планете, и кто тут волки, а кто зайки — ещё не знаем. Вот так…

— Выходим, Афанасий, — буднично сказал дед.

Странно как-то. Никогда дед в начальство не лез, авторитетом не давил. А тут как-то само по себе так получилось, что он взял на себя командование. А Константин и Петрович как будто и ждали этого. Хотя дед всего лишь полковник, а Костя — генерал-лейтенант. Да-а…

Я подошёл к огромному люку.

— Подожди, — предупредил меня «Скаф», — видишь, пластина такая светится?

Я присмотрелся. В самом неудобном месте, прямо под одним из штурвальчиков, слабо светился небольшой экран.

— Вижу. Ну и что?

— Приложи к нему руку. Тебя надо прописать как исследователя с полным приоритетом. Нам ещё эту дверь снаружи открывать придётся, так ведь?

— Ну, да… Приложил.

— Держи пока, я посмотрю контрольные записи… Есть. Готово. Всё, руку можешь убрать. Смотри: всего зафиксировано одиннадцать выходов на поверхность планеты. И восемь входов в пещеру. Ты понял?

— Группа майора Октябрьского вышла, но не вернулась.

— Или вернулась, но не смогла открыть дверь. У них ведь не было «Скафа», и они не знали процедуры. Теперь открывай!

— Открываем! — повернулся я к старикам.