Лоис Буджолд - Барраяр

Наверху они свернули в коридор. Ну вот. За этой дверью, согласно сообщениям верных людей, Фордариан держит захваченный репликатор. Поближе к себе, как живой щит – любая бомба, сброшенная на дворец, убьет и крошечного Майлза. Если, конечно, барраярец способен считать ее ребенка живым существом.

У двери стоял еще один охранник. Он подозрительно посмотрел на незнакомые лица, и его рука потянулась к кобуре. Корделия и Друшикко прошли мимо, даже не обернувшись. Приветственный салют Ботари мгновенно перешел в удар, отбросивший охранника к стене. Упасть он не успел – Ботари подхватил его и втащил внутрь, потом, шагнув назад, занял освободившееся место. Друшикко бесшумно закрыла дверь.

Корделия дико озиралась, отыскивая автоматические мониторы. Судя по отсутствию окон, прежде здесь была караулка или, может быть, что-то вроде чулана. Но сейчас посреди комнаты стоял покрытый скатертью круглый стол, а на нем – переносной маточный репликатор. Его огоньки по-прежнему вспыхивали зеленым и желтым. Ни один по-звериному красный глазок еще не предупреждал о неполадках. У Корделии вырвался вздох, исполненный муки пополам с облегчением.

Друшикко недовольно оглядывала комнату.

– Что случилось, Дру? – прошептала Корделия.

– Слишком легко все прошло, – пробормотала та.

– Мы еще не закончили. Скажешь «легко» через час.

Она облизнула губы, ощутив, что подсознательно разделяет сомнения Друшикко. Ничего не поделаешь. Схватить и бежать. Сейчас вся надежда на скорость, а не на конспирацию.

Корделия поставила поднос на стол, потянулась к ручкам репликатора – и замерла. Что-то… что-то было не так. Она всмотрелась в показания приборов. Монитор кислородонасыщенности не работает… И хотя огонек горит зеленый, уровень питательной жидкости стоит на нулевой отметке.

Пустой.

Она подалась вперед, еще пристальнее вглядываясь в нелогичную кашу фальшивых показаний. Преследовавший ее кошмар вдруг стал ужасающе реальным: неужели они выплеснули его на пол, вылили в водосток, в канализацию?.. Умер ли ее сын быстро, или они предоставили крошечному младенцу, лишенному жизнеобеспечения, биться в агонии у них на глазах? Может, даже и смотреть-то не стали…

«Номер аппарата! Проверь номер аппарата».

Безумная надежда – и все же… она заставила себя сосредоточиться, собрать бешено разбегающиеся мысли. Она вспомнила, как в задумчивости водила пальцем по номеру, стоя в лаборатории Ваагена и размышляя о далеком мире, где было создано это устройство. И номер был другим! Этот репликатор – один из оставшихся шестнадцати, и поставлен здесь в качестве приманки.

У нее оборвалось сердце. Сколько приготовлено таких ловушек? Она представила себе, как отчаянно мечется от репликатора к репликатору, словно ребенок в жестокой игре в «собачку», и ищет, ищет…

«Я сойду с ума».

Нет. Где бы ни находился репликатор, он наверняка недалеко от Фордариана, в этом-то можно не сомневаться. Опустившись на колени, Корделия приподняла скатерть. Вот он – датчик давления. Это идея самого Фордариана? Хитро, ничего не скажешь. Друшикко нагнулась, повинуясь ее жесту.

– Ловушка, – прошептала Корделия. – Если поднять репликатор, сработает сигнал тревоги.

– Если мы его обезвредим…

– Нет. Не трудись. Это – приманка. Не тот репликатор. Этот пустой, а лампочки мигают, чтобы он казался работающим.

Она попыталась заставить себя мыслить логически, преодолевая пульсирующую в висках боль.

– Нам придется идти обратно. Снова вниз – и вверх. Я не собиралась встречаться с Фордарианом, но уж ему-то точно известно, где Майлз. Небольшой допрос в добром старом стиле. Времени у нас в обрез. Если сработает сигнал тревоги…

В коридоре загромыхали шаги, послышались крики, прошипели выстрелы парализатора. Ботари спиной ввалился в дверь.

– Ну все, нас заметили, – констатировал он.

«…Все пропало…» – Сознание Корделии машинально закончило начатую фразу. Окна нет, дверь только одна, и они только что потеряли единственный путь к отступлению. Ловушка все-таки сработала.

«И да гореть Фордариану в аду!»

Друшикко сжала парализатор:

– Мы вас не сдадим, миледи. Будем сражаться до последнего.

– Глупости, – огрызнулась Корделия. – Наша смерть ничего не даст. Фордариан потеряет нескольких солдат, вот и все. Принимать сейчас бой просто бессмысленно.

– Вы хотите сказать, что надо сдаться?

– Слава самоубийц – утеха для дураков. Мы не сдаемся. Мы выжидаем, когда представится возможность победить. Но мы не сможем ею воспользоваться, если будем парализованы или поджарены нейробластером.

Конечно, если бы здесь стоял настоящий репликатор… «Я уже настолько обезумела, что могла бы пожертвовать жизнями этих людей ради своего сына, – с горечью подумала Корделия, – но все же не настолько, чтобы потратить их даром». Не настолько обарраярилась.

– Вы окажетесь у Фордариана в заложниках, – предостерег Ботари.

– Я и так у него в заложниках – с того дня, как он захватил Майлза, – горько ответила Корделия. – Это ничего не изменит.

Несколько минут переговоров, которые велись через дверь, – и им удалось сдаться живыми, несмотря на то что охранники были взвинчены до предела. Корделия, Ботари и Дру бросили свое оружие в приоткрытую дверь. На всякий случай проверив незваных гостей сканерами, четверо охранников ворвались в комнату; другие, с бластерами на изготовку, остались в коридоре. Всех троих тщательно обыскали. Охранник, который обыскивал Корделию, озадаченно нахмурился, когда подозрительный бугор под ее болеро оказался все-навсего детской сандалией. Он положил ее на стол рядом с подносом.

Командир, в коричневом с золотом мундире, проговорил в наручный комм:

– Здесь все в порядке. Доложи милорду. Нет, он велел его разбудить. Хочешь потом объяснять ему, почему ты этого не сделал? Спасибо.

Все еще не пришедшего в себя часового, которого оглушил Ботари, унесли. Охранники велели Корделии, Дру и Ботари стоять лицом к стене и не шевелиться. Корделия не теряла надежды. Карин все же придет к ней, пусть даже к пленной – не может не прийти. А на разговор с принцессой ей потребуется не больше тридцати секунд.

«Стоит мне увидеть Карин – и ты мертвец, Фордариан. Ты можешь ходить, говорить, отдавать приказы и еще несколько недель не знать о своей гибели, но я решу твою судьбу так же бесповоротно, как ты решил судьбу моего сына».

Причина ожидания наконец прояснилась: в дверь протолкался сам Фордариан, голый по пояс, в зеленых парадных брюках и шлепанцах на босу ногу. За ним вошла принцесса Карин, зябко кутаясь в красный бархатный халат. У Корделии отчаянно забилось сердце. Сейчас?