Квантовый вор - Ханну Райяниеми
— Нет.
Я не могу удержаться от смеха. Я как будто никуда и не уезжал. Я так и вижу, как целый день льется водка, а мы сидим и пьем, пока Исаак не начинает читать свои стихи, разглагольствовать о теологии и вести бесконечные разговоры о женщинах, не давая мне вставить ни слова. Не могу даже представить, чтобы я сумел его прервать.
И это, конечно, тоже включено в цену.
— Извини, — говорю я и ставлю свой стакан. — Но мне действительно пора уходить.
Он пристально смотрит на меня.
— Все в порядке? У тебя какой-то странный взгляд.
— Все отлично. Спасибо за выпивку. Я бы остался, но…
— Пф. Значит, это все-таки женщина. Ничего. К твоему следующему приходу я здесь приберусь.
— Извини, — повторяю я.
— За что? Не мое дело тебя судить. Вокруг и без того хватает желающих бросить камень. — Он хлопает меня по плечу. — Вперед. В следующий раз приведи мне подружку из другого мира. Зеленая кожа меня устроит. Мне нравится зеленый цвет.
— А что на этот счет говорится в Торе? — спрашиваю я.
— Я рискну, — говорит Исаак. — Шалом.
Отыскивая дорогу к квартире Раймонды, я чувствую себя немного пьяным.
— Я не ждала тебя так рано, — говорит она, открывая дверь.
Я протискиваюсь мимо синтбиотических дронов, наводящих порядок. Повсюду, словно тенета, висят покрывала из недолговечной материи.
— Извини за беспорядок, — говорит Раймонда. — Но ты сам виноват.
— Я знаю.
Она внимательно смотрит мне в глаза.
— Итак?
— Дай мне на него посмотреть.
Я сажусь на недавно сфабрикованный, довольно хрупкий на вид стул и жду. Раймонда возвращается и протягивает мне завернутый в ткань предмет.
— Ты никогда не говорил мне, как он работает, — говорит она. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Я беру револьвер и рассматриваю его. Он кажется мне более тяжелым, чем в прошлый раз, когда я держал его в руке, и уродливым из-за короткого дула и объемного барабана с девятью пулями, девятью достоинствами Бога. Я кладу револьвер в карман.
— Я должен идти, надо еще кое-что сделать, — говорю я Раймонде. — И если мы больше не увидимся, спасибо тебе.
Она не отвечает и отводит взгляд.
Я закрываю за собой дверь и на лифте возвращаюсь на уровень улицы. Мой гевулот как-то странно подергивается, и внезапно рядом со мной на проспекте появляется молодой темноволосый парень. Он шагает в ногу со мной. У него мое лицо, но чужая непринужденная улыбка. Я жестом предлагаю ему показывать дорогу, а сам шагаю следом.
Интерлюдия. Добродетель
Джилбертине опять снится кот в сапогах. Это полосатый кот на двух лапах, в широкополой шляпе и тяжелых ботфортах. Он ведет ее по мраморно-золотым коридорам дворца, вдоль которых с обеих сторон тянутся ряды дверей. Одна дверь открыта.
— Что там? — спрашивает она кота.
Он оглядывается, и его глаза странно мерцают.
— Ты все узнаешь, — отвечает он пронзительным вибрирующим голосом, — когда вернется господин.
Она просыпается в своей квартире в парке Монгольфье, рядом с теплым и посапывающим очередным любовником, чье имя уже тускнеет в памяти. Ее гевулот-контракты всегда составлены очень тщательно, чтобы никому не доставлять лишних хлопот, и от встреч остаются только милые воспоминания о плотских наслаждениях, сопровождаемые вспышками эмоций, связанных с приятными ароматами и местами.
В последнее время сны стали повторяться довольно часто. И ее собственные воспоминания кажутся зыбкими и неуютными. Возможно, она стареет, хотя и не в обычном, древнем смысле этого слова. Недуг бессмертных, о котором столько твердит Батильда, вызван тем, что ее сознание много раз стиралось и переписывалось заново.
Фрагмент памяти приходит в тот момент, когда она принимает душ вместе со своим любовником и его безымянные руки намыливают ей спину. Послание говорит о срочности и внезапном беспокойстве. Раймонда.
Она исчезает из его объятий под покровом своего гевулота. В любом случае так и было задумано с самого начала. Перед уходом она задерживается лишь для того, чтобы забрать с тумбочки свои Часы: Джилбертина ненавидит носить их, занимаясь любовью. Слово Virtus, выгравированное на крышке, всегда казалось ей дурной шуткой.
Раймонда ждет ее в Чреве, в своей квартирке. Она побледнела и осунулась, так что веснушки на ее коже выступили еще ярче.
— Что случилось? — спрашивает Джилбертина.
— Поль. Он пропал.
— Как?
— Он ушел. Я не знаю, где он. И не знаю, что мне делать.
Джилбертина обнимает подругу, ощущая поднимающийся в груди гнев.
— Ш-ш-ш. Не беспокойся. Все будет хорошо.
— Будет хорошо? — У Раймонды вздрагивают плечи. — Как может быть все хорошо?
Батильда решает отыскать его и заставить заплатить за слезы подруги.
Ее гевулот-контракты, даже очень старые, всегда составлены тщательно. И в них имеются пункты на все случаи жизни.
Она довольна тем, что смогла его удивить. Он находится в странном саду роботов в Лабиринте, сидит на небольшом багажном контейнере и улыбается, глядя в пустоту. Одет в изящный темно-голубой костюм в стиле зоку, а в руках небольшой ларец, который он непрерывно
