Гарднер Дозуа - Лучшее за год XXV/II: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
Дорога в долину шла ломаными зигзагами, время от времени сменявшимися округлыми поворотами. На прямых участках нависающие ветви превращали ее в туннель, а джунгли — во влажную ткань, бьющую в ветровое стекло. Но время от времени эта ткань отдергивалась, и за краем обрыва показывалась долина во вкусе Голливуда — архетип всех долин, где сквозь дымку тропических испарений проглядывали джунгли. На таких участках грунтовой дороги резкий левый поворот руля сделал бы их поездку очень быстрой… и последней.
Гэвин назвал пункт их назначения — «Лиандж буа», в переводе «Холодная пещера». И объяснил, как все, возможно, произошло — сценарий. Вокруг жаркие джунгли, поэтому двое или трое вошли в пещеру, чтобы посидеть в прохладе или поспать. Или же, возможно, шел дождь, и они вошли в пещеру обсохнуть, но только дождь не прекращался, реки вышли из берегов, как это иногда происходит, и они оказались в ловушке, отрезанные водой, а потом их утонувшие тела оказались погребены под илом и осадками.
Они некоторое время ехали молча, пока Гэвин не произнес третий вариант:
— Или же их там съели.
— Кто съел?
— Homo homini lupus est, — ответил Гэвин. — Человек человеку — волк.
Они пересекли набухшую от дождей реку, вода в которой поднялась до самых дверей. На несколько секунд Полю показалось, что течение схватит джип, утянет вниз, и они были на волосок от этого — Гэвин, ругаясь сквозь зубы и вцепившись в руль побелевшими пальцами, с трудом удержал машину на мелководье. Когда они выехали на берег, он сказал:
— Надо править строго на север, если отклониться от прямой линии хоть на несколько футов, то машина так и пойдет кувыркаться вниз по течению.
Поль не стал спрашивать, откуда ему это известно.
За рекой находился лагерь. Ученые в широкополых шляпах или банданах. Молодые и в возрасте. Двое или трое без рубашек. Темноволосая женщина в белой рубашке сидела на бревне возле своей палатки. Но одно было общим у всех — хорошие ботинки.
Все головы повернулись на звук мотора, и когда джип остановился, собралась небольшая толпа, чтобы помочь разгрузиться. Гэвин познакомил его со всеми: восемь ученых и двое рабочих. В основном австралийцы. Индонезиец. Один американец.
— Герпетология, приятель, — сказал один из них, пожимая Полю руку. Невысокий, коренастый, с рыжей бородой, никак не старше двадцати двух лет. Его имя Поль забыл уже через секунду, но слова «герпетология, приятель» застряли в памяти. — Это моя специальность, — продолжил коротышка. — Я в это ввязался из–за профессора Макмастера. А сам я из Австралии, из университета Новой Англии, — улыбка у него была широченной, а крючковатый острый нос указывал на подбородок. Полю он понравился.
Когда они кончили разгружать джип, Гэвин повернулся к новенькому:
— А теперь, думаю, настало время для самого важного знакомства.
Пещера оказалась неподалеку. Из джунглей торчала зазубренная глыба известняка с навесом из лиан, а под ним — темный зев. Камень имел беловато–коричневый оттенок старой слоновой кости. Его обволок прохладный воздух, пол заметно понижался от входа. Глаза Поля вскоре привыкли к темноте. Пещера оказалась шириной в тридцать метров, в форме полумесяца, развернутого к джунглям — глинистый пол, низкий куполообразный потолок. Сперва он ничего не увидел, потом заметил в дальнем углу две торчащие из глины палки. Привыкнув к сумраку, глаза различили яму.
— Это здесь?
— Здесь.
Поль снял рюкзачок и достал из пластиковой упаковки белый бумажный костюм.
— Кто прикасался к костям?
— Тэлфорд, Маргарет и я.
— Мне понадобятся образцы крови всех вас для сравнительного анализа.
— На примесь посторонних ДНК?
— Да.
— Мы прекратили копать, как только поняли значение этой находки.
— Все равно. Мне будут нужны образцы крови всех, кто здесь копал. Любого, кто приближался к костям. Завтра я сам возьму образцы.
— Понял. Нужно что–нибудь еще?
— Уединение, — Поль улыбнулся. — Не хочу, чтобы кто–либо входил в пещеру, пока я работаю.
Гэвин кивнул и ушел. Поль достал брезент и крючки для его крепления. В идеале образцы должен брать тот, кто выкопал кости. А еще лучше, если образцы ДНК будут отобраны, пока кости все еще в земле. Это снижает степень загрязнения. А оно есть всегда. Какие бы меры предосторожности ни принимались, как ни закрывай раскоп брезентом, даже при минимуме людей, работающих на площадке, загрязнение все равно будет.
Поль пролез в яму, закрепив на голове фонарик. Бумажный костюм легко скользил по мокрой земле. Он не мог сказать, какие это кости — только то, что это кости, полуприкрытые землей. Для него это было главным. Материал оказался мягким, не окаменевшим. Придется работать осторожно.
Работать пришлось целых семь часов. Он сделал два десятка фотографий и тщательно записал, из каких костей были взяты конкретные образцы. Кем бы ни оказались эти существа, они были маленькими. Поль герметично упаковал образцы ДНК в стерильные пакетики для перевозки.
Когда он выбрался из–под брезента, уже наступила ночь.
Гэвин встретил его у костра возле пещеры.
— Закончил?
— На сегодня. Я взял шесть различных образцов минимум у двух разных индивидуумов. На завершение уйдет еще дня два.
Макмастер протянул ему бутылку виски.
— Не рановато ли праздновать?
— Праздновать? Ты всю ночь проработал в могиле. Разве в Америке не пьют после похорон?
* * *
Той ночью возле лагерного костра Поль слушал звуки джунглей и голоса ученых, ощущая, как вокруг него сгущается история.
— Предположим, что это не так, — сказал Джек, худой и очень пьяный американец. — Предположим, что эти существа не были нашими предками. Тогда что это будет означать?
Рыжебородый герпетолог по имени Джеймс простонал:
— Ну сколько можно мусолить эту идиотскую доктрину о происхождении?
— Тогда что же это? — спросил кто–то.
Они передавали бутылку по кругу, время от времени поглядывая на Поля так, словно он был священником, приехавшим отпустить всем грехи, а его комплект для взятия образцов — всего лишь атрибут сана. Когда подошла очередь Поля, он сделал большой глоток из бутылки. Виски они допили уже давно и сейчас употребляли какой–то местный рисовый самогон, принесенный рабочими. Поль проглотил жидкий огонь.
Желтоволосый мужчина сказал: «Это истина», — но Поль пропустил часть разговора и впервые осознал, насколько все они пьяны. Джеймс рассмеялся после чьих–то слов, а женщина в белой рубашке повернулась и сказала:
— Некоторые называют их хоббитами.
— Кого?
— Человек с Флорес — хоббит. Они ростом в три фута.
— Толкин бы гордился, — вставил кто–то.
— Нижняя челюсть, почти целый череп, части правой ноги… а объект так и остался безымянным.
— Но кто это?
— Слушай, ты с нами?
Только через несколько секунд Поль сообразил, что вопрос задали ему. Через пламя костра на него смотрели карие женские глаза.
— Да, — ответил он. — Еще несколько дней.
— Но кто это? — повторил тот же голос.
Поль сделал еще глоток, пытаясь заглушить голос паники у себя в голове.
За следующие два дня Поль кое–что узнал о женщине в белой рубашке. Ее звали Маргарет. Двадцать восемь лет. Австралийка. Аборигенка по материнской линии, судя по линиям рта. Остальными ее предками могли быть голландцы, англичане, кто угодно. Зато этот полный рот… зубы, как удетей из Рутенга, мечта стоматолога. Каштановые волосы она связывала на затылке, чтобы они не падали на лицо во время раскопок. Она рассказала ему, что это ее шестые раскопки.
— Мои главные, — сказала она, сидя на стуле, когда Поль брал у нее кровь, вытянув тонкий указательный палец, на котором набухала красная жемчужина, готовая раскрыть ее секреты. — Большинство археологов работает всю жизнь, так и не сделав крупной находки. Может быть, тебе повезет. Вероятно, нет. Но это главные раскопки, в которых мне довелось участвовать.
— А как же братья Лики?[77] — спросил Поль, вытирая ее палец.
— Фу! — Она с притворным отвращением махнула на него рукой. — На них вкалывала куча рабочих. Чертовы Кеннеди от археологии.
Поль не смог не рассмеяться.
* * *
Это подводит нас к так называемой доктрине общего происхождения, согласно которой каждый вид рассматривается как продукт уникального и индивидуального творения. Следовательно, все люди, как живые, так и жившие, происходят от общего и однократного акта творения. И оказаться за пределами этой цепочки потомков, даже несмотря на внешнее сходство, означает быть кем–то иным, не человеком.
Из статьи в «Журнале наследственности».
В тот вечер Поль помог Гэвину нагрузить джип для поездки в Рутенг.
— Я отвожу наших рабочих обратно в город, — сказал ему Гэвин. — Они работают здесь неделю, потом неделю отдыхают. Хочешь, я отвезу твои образцы?
