Марина Саввиных - Синдром аксолотля

Через два дня Он сбросил старую кожу. Его лицо было прекрасно гладкое, смуглое, четкое. Тонкий нос с изящно вырезанными ноздрями, немного плоские, но выразительно очерченные губы. Высокий лоб.

За три следующих дня у него отросли пышные темно-каштановые кудри и продолжали расти, видимо, но я этого уже не видел, потому что на седьмой день рождества - дайринг улетел... взмахнул крылами, сделал круг над моей головой - может, со мной попрощался, но скорей всего - с Голгофой и Вифлеемом, что слились для Него в одно на клочке сухой земли в краю бесконечных болот. Он сделал круг над этим местом. И улетел.

19.

Полгода я дожидался транспорта на Землю. На Кессиди-бич. В третьесортной гостинице. Телевизор, раз и навсегда настроенный на местный транслятор. Да десяток кассет со старыми фильмами.

Делать мне было нечего. Я валялся на койке, курил, читал и думал. За две недели я поднял всю информацию о населении Эи, какую только можно было найти в Даунпорте.

Это мне мало что прояснило. Зато я получил пищу для размышлений.

Я узнал, например, что разумные обитатели Эи - обоеполы. Или точнее бесполы. То, что аксолотли кажутся нам существами женского пола - очень даже понятно. Они по-детски женоподобны. И остаются такими всегда. С человеческой точки зрения аксолотли практически бессмертны. Они обладают фантастической способностью к регенерации и не нуждаются в размножении. Правда, размножение все-таки время от времени происходит. Когда какой-нибудь аксолотль погибает - редкий случай, но бывает! - из его останков триба может вырастить нового аксолотля, как две капли воды похожего на покойника. Классическая форма партеногенеза! Вот, собственно, и все, что я нашел об этом в информационных сайтах Даунпорта.

Теперь понимаешь, какое открытие на меня свалилось!

Аксолотли... Они ведь... как бы поточнее сказать... ну, что-то вроде личинок! Понимаешь? В каждом аксолотле - замурован дайринг! Каждый из них, неминуемо, в один прекрасный день испытывает позыв к росту.

Подавить этот сигнал очень легко. От роста - легко отказаться. Зато подчиниться ему - отчаянно смелый поступок! Вся социальная жизнь аксолотлей направлена на то, чтобы никто в трибе не смел повиноваться голосу духа, не изменялся, не развивался, не рос.

Аксолотль до определенного момента, если не захочет, может не расти.

Более того, если генетическая память в нем берет верх над привычным чувством комфортного полурастворения в болоте и в собственной трибе, и он-таки начинает развиваться... Короче говоря, рост связан для аксолотля с тяжкими физическими страданиями. Даже не знаю, с чем это сравнить. С абстинентным синдромом у наркоманов? Нет, примитивно...

Когда я вспоминаю, как мучилась Элси,- до самых последних минут...

Да еще триба... Стоит кому-то из аксолотлей уловить флюид страдания вся триба набрасывается на беднягу, как стая вампиров. Пока он цепляется за кого-то из ближних, пока его держит парное существо, - у него еще есть шанс вернуться к обычной жизни, попросту выжить.

Если же он остается без пары, триба забивает его до смерти. При этом всячески растягивая и изощряя удовольствие.

Спасение одно - покинуть трибу. И в одиночку претерпеть до конца. На это, однако, аксолотли не способны. За редчайшим исключением.

Случающимся , может, раз в тысячу лет. Так является дайринг.

Я помог ей. Может быть, благодаря мне она сумела пережить самую рискованную фазу. Когда еще можно было двинуться вспять. Я оказался рядом и невольно поспособствовал. Но позднее... я, так же невольно, стал помехой, потому что оказался по сути дела удобной и безопасной заменой трибы. Я растворялся в Элси, в ее потребностях, в ее претензиях - а она растворялась в моей постоянной готовности жалеть, потакать и поддерживать. Ее это устраивало. Еще немного - и я стал бы идеальной питательной средой для трибы, которая уж точно вскорости вся начала бы паразитировать на мне. Но я оттолкнул бедняжку Элси. Я одним махом разрушил все ее связи.

...ей надо было решиться на что-то запредельное, невозможное! Я не допускал мысли, что у нее хватит на это сил!

Хватило. Она не вернулась в деревню. Рискнула выбрать последнее, самое страшное - одиночество. Она решилась на это и выстрадала себя.

До конца.

Где она теперь? Теплится ли в памяти недосягаемо высшего существа мое лицо, моя любовь, мое имя?

Не знаю.

Только странное подозрение не дает мне с тех пор покоя. Что если каждый из нас - личинка Кого-то Крылатого? Нужно лишь прислушаться к себе, поверить зову небесной Родины. Принять одинокое самостоянье.

Не устрашиться - и претерпеть. Человечество знает пока единственный пример.

НО МЫ-ТО? ВСЕ МЫ?!!

Красноярск 10 августа 1998 - 30 апреля 1999