Сергей Булыга - Красные сапоги (Черная сага - 4)

Полиевкт явился ко мне уже на следующее утро. Я терпеливо его выслушал, затем сказал:

- Ну, хорошо. Пусть даже все это правда - и волшебный источник, и некие магические письмена на ножнах, и приставленная голова, и прочий несусветный вздор. Но что мешает тебе, брат, заняться всем этим уже после того, как мы закончим свое дело в Наиполе? Поверь, что уже следующим летом я предоставлю в твое полное распоряжение столько когорт и столько кораблей, сколько ты пожелаешь. И отправляйся тогда, на здоровье, хоть на север, хоть на юг.

- Боюсь, мой брат, - ответил Полиевкт, - что следующего года нам с тобой не видать.

- Ты хочешь сказать, что Старый Колдун...

- Да, брат. С ним не стоит шутить. И это вовсе не потому, что я сомневаюсь в том, что ты сможешь достойно его встретить. Нет! Но зачем нам подвергать Державу новым испытаниям, когда все можно решить намного проще? Я тебе уже говорил о том, каковы истинные взаимоотношения между Старым Колдуном и Безголовым. И вот именно на эту их вражду я и рассчитываю. Кроме того, мне совершенно точно известно, что Безголовый не собирается с нами враждовать, и потому как только Старый Колдун переселится в иной мир, а там ему и место, то Безголовый немедленно отменит поход. А если б даже и не отменил! Поверь, брат мой, уже на следующий день после внезапной и загадочной смерти Старого Колдуна войско, стоящее под стенами Ерлполя, взбунтуется, Безголовому вторично - и на этот раз уже окончательно отрежут голову, потом между младшими архонтами начнется борьба за первенство и каждый будет думать только о себе, никто не пожелает признавать кого-то старшим над собой... И потому я еще не успею вернуться сюда, а от ныне могучей северной державы уже не останется следа! И тогда мы сможем со спокойной совестью приступить к нашим важным делам. А посему я говорю: как только вы увидите, что мой корабль входит в Золотую Гавань, то сразу начинайте штурм дворца. Будет, конечно же, и предварительный сигнал, чтобы вы успели изготовиться. Итак, мне Колдун, а тебе Тонкорукий. Годится?

- Что ж, может быть, оно и так, - задумчиво ответил я. - Но вот вопрос: как ты думаешь, сколько тебе потребуется на все это времени?

Полиевкт назвал срок и прибавил, что всем прочим участникам нашего общего дела этот срок уже назван.

- И это тоже хорошо, - не очень-то довольным голосом отозвался я. Теперь последнее: а каким образом ты намереваешься в столь быстрый срок посчитаться со Старым Колдуном?

Полиевкт рассказал мне свой план и при этом заверил, что яд уже испытан на рабах и результат превзошел самые смелые ожидания. На это я сказал:

- Что ж, брат, вполне возможно, что и там, на севере, удача не отвернется от тебя.

Полиевкт поблагодарил меня за мои добрые слова. А после этого мы еще некоторое время побеседовали на не столь важные темы, после чего тепло расстались. А если говорить начистоту, то нужно признать, что он уходил от меня с нетерпением, а я же провожал его с печалью. Да, я завидовал ему! Он покидал Наиполь и делал это с радостью, ибо у него была некая тайная цель, которую он, правда, довольно-таки неискусно скрывал. А я? Мое затянувшееся бездействие весьма и весьма утомило меня, и даже встречи с Теодорой уже не были для меня столь желанными, как прежде. Когда я впервые это заметил, то поначалу сильно удивился. А потом, поразмыслив, понял, что это вполне объяснимо. Что более всего привлекало меня в Теодоре? Да, конечно ее... Но и моя гордыня, несомненно! Ведь если уже мне, архистратигу, и покорять кого, то, несомненно, только первую матрону! И если уж куда и отправляться на тайное любовное свидание, то, конечно же, в Наидворец! И уже там, лежа в жарких объятиях, знать, что в любое мгновение ко мне могут ворваться стражники и изрубить, поднять на копья, обезглавить! А могут тихо, улыбаясь, отравить. А могут заточить в такое подземелье, о самом существовании которого никто и понятия не имеет. Но я, все это зная, преспокойно сажусь в паланкин, откидываюсь на мягких подушках... и раз за разом отправляюсь к ней, в ее объятия. И...

Ничего не происходит, барра! Тонкорукий молчит, он делает вид, будто ничего не замечает. Вполне возможно, что он также прекрасно осведомлен и о зреющем заговоре, и это его тоже только развлекает, ибо он уверен, что в нужный момент всегда успеет...

Ну а если не успеет? Ну а если и действительно на следующий день после возвращения Полиевкта члены Благородного Синклита единогласно провозгласят меня автократором, я надену красные сапоги и, вознесенный на червленый щит, предстану перед легионами...

А дальше что? Неужели я буду, как паук в паутине, сидеть в Наидворце и сочинять указы, проверять отчеты, судить и миловать, и...

Нет! Первым делом я отправлюсь в Восточные фемы и проведу досмотр крепостей, затем сменю командующих Третьего и Пятого легионов, затем переведу туда Второй, затем, дождавшись прихода провиантских обозов, велю выдвигаться к границе...

А что Теодора? А Теодора, как и прежде, будет пользоваться всеми почестями и привилегиями первой матроны Державы, ибо в тот самый день, когда я буду провозглашен автократором, я назову ее своей женой, мы обвенчаемся. А что касается ее детей... то Зою я удочерю. А сыновей... А сыновья, я думаю, откажутся иметь со мной хоть что-то общее. Они весьма горды. Мальчишки! Им все кажется...

А, может быть, я ошибаюсь, ибо никогда не говорил об этом с Теодорой. И вообще, о государственных делах мы с нею бесед не водим. И мне даже кажется, что Теодору вполне устраивает то, что я архистратиг - был, есть и буду. И в то же время я...

После отъезда Полиевкта к варварам наше общее дело как-то само собою мало-помалу затихло, верный человек, являясь ко мне, был уже не столь возбужден и вел весьма туманные беседы, и ничего уже не обещал, да и я ни на чем не настаивал и ничего с него не спрашивал. Уже тогда я начал понимать, что все это мне порядком надоело, что если хочешь что-то сделать, то должен делать сам: явился к ним в казармы, повелел, вывел на плац, построил - и ударил; барра! А все эти расчеты да прикидки, переговоры, подкупы, угрозы - все это не мое, пусть этим занимается Синклит. А я чего хочу? Я хочу одного - настоящего дела! Если это дело заключается в том, чтоб взбунтовать столичный гарнизон, захватить автократора и отрубить ему голову - это по мне. Но если и плюнуть на все эти дрязги, а просто облачиться в латы, встать во главе легиона и двинуть его, куда повелят так и это ведь тоже неплохо! Хотя, конечно, лучше двигать легион туда, куда захочешь сам, а не туда, куда тебя направит Тонкорукий. А посему сегодня же явлюсь к ним и скажу, и выведу на плац, и...

Нет. Я ведь обещал, и всем о том известно, все ждут, когда вернется Полиевкт. Я обещал! И ведь никто не тянул меня за язык, да и что такое данное мною слово, когда на каждом шагу можно убедиться, что никто своему слову не следует, а если и следует, то это всеми признается величайшей глупостью, достойной только варвара, и потому вполне возможно, что и сам Полиевкт давно уже нарушил данное мне слово, перекинулся к Тонкорукому и скрылся у варваров только затем, чтобы моей же глупостью связать меня по рукам и ногам, а заговор, - и я в этом почти уверен! - давно уже распался, все меня предали, а верный человек - он никакой не верный, а лазутчик, и все, что от меня услышит, он незамедлительно передает Тонкорукому, и тот смеется надо мной, и Теодора вместе с ним смеется, когда они, муж и жена, лежат в одной постели - в той самой, которая еще не успела остыть от... Да! Вот так-то вот, Нечиппа! Нечиппа Бэрд! Нечиппа Бэрд Великолепный! Доколе ты будешь слепым? Прозрей! Иди в казармы, объяви - и выводи, ударь! И "барра!" прокричат они, "барра!". И ты их поведешь к Наидворцу, и подожжешь его! И он будет пылать! А вы - стоять и убивать всех тех, кто будет выпрыгивать из окон. Всех, без разбору, без пощады!