Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Его размышления прервал голос Ратам Ана: — «Ну что же ты, хозяин, держишь нас во дворе! Приглашай в дом!»

Тенга обожгло, как кипятком. Что же он, идиот, сразу не догадался! Ведь от его гостеприимства зависит, может быть, решение вопроса. Он же знал, что в обычае этих обществ сопровождать решение важных и не очень важных дел пирами и возлияниями! Тенг расплылся в улыбке, подобострастно поклонился и повел гостей в парадный зал особняка.

Гости расселись вокруг овального стола на низких гнутых ножках, поудобнее устраиваясь на широких совсем низеньких скамьях, покрытых толстыми мягкими тюфячками. Тенг сам вынес из кухни горячие блюда.

«А где же твои слуги?» — удивился Ратам Ан.

Тенг слегка поморщился в ответ:

«Не люблю эту породу. Подловатый народ, те, кто вечно в услужении. На Востоке мне подолгу приходилось обходиться без слуг. Привык».

«Да, это подлые людишки. Но с ними все же удобнее», — возразил Ратам Ан.

«Ну, вы-то можете выбрать лучших. А тех, что мне по карману, мне не хотелось бы даже пускать в свой дом», — ответил ему Тенг.

На первый взгляд, ни блюда, ни их сервировка не представляли собой ничего особенного для алатской знати. Обычные серебряные тарелки, стеклянные, оправленные в серебро кубки, кувшин для вина тонкого чистого стекла…

Но уже первый же налитый бокал вина обратил на себя внимание Ратам Ана еще до того, как тот успел пригубить его.

«Какой чистый цвет», — пробормотал он, подставляя кубок солнечному лучу. — «Прямо рубин. У самого императора, пожалуй, вино играет не лучше». — Он поднес кубок ко рту, почмокал губами и удовлетворенно заметил — «Да и вкус отменный. Сразу видно купца — знает, у кого водится лучшее винцо!»

«Отец всегда наставлял меня: если можешь, бери только самое лучшее. Скупой же платит дважды: сначала — за дрянной товар, а потом, когда живот прихватит, — лекарю».

Ратам, чуть помолчал, обдумывая сказанное, а потом громко расхохотался:

«А после лекаря еще придется заплатить за похороны!»

Шутка была не бог весть какая веселая, но Тенг счел за лучшее присоединиться к хохоту своего гостя.

Когда гости отведали блюда из мяса, рыбы и птицы, выставленные на столе, их удовлетворение ясно читалась на сытых лицах. Ленмурин Диэпока, сопровождавший хозяина, даже счел нужным поинтересоваться:

«Признайся, где ты откопал такого искусного повара?»

«Пусть это будет мой секрет» — лукаво улыбнулся Тенг. Не мог же он начать объяснять гостям, что сам приготовил все эти блюда! Да и вино лишь наполовину было заслугой правильного выбора поставщиков. Тенг исподволь выспрашивал держателей самых лучших питейных заведений в столице и владельцев самых дорогих винных лавок, кто из поставщиков доставляет товар, способный долее всего храниться без порчи. Среди названных ему вин он отобрал самое лучшее по вкусу, а потом долго колдовал над изготовлением керамических фильтров, пока, наконец, не добился хорошей прозрачности фильтрованного вина.

После того, как было немало выпито и рассказано историй о победах императора желтолицых, одержанных благодаря многочисленным отрядам, вооруженным самострелами, Ратам Ан решил встать из-за стола и пойти на двор, подышать свежим воздухом. Он не выглядел пьяным, хотя, присмотревшись, можно было заметить, что его движения не совсем тверды. Ратам Ан повертел в руках подаренный ему арбалет (с которым он не расставался) и заявил:

«Ну что ж, может эта штука мне на что-нибудь и сгодится. А тебе, так и быть, дам сотню новобранцев. Поглядим, что ты с ними сумеешь сделать». — И без всякого перехода Ратам Ан спросил:

«Послушай-ка, Тенг, а сколько тебе лет?»

«Всего лишь двадцать» — со вздохом сожаления ответил тот. (Это была неправда. Ему не исполнилось еще и семнадцати. Но крепкое телосложение и темная кайма уже один раз подстриженной бородки позволяли ему скрывать действительный возраст).

Ратам Ан оглядел его с головы до ног:

«Посмотрим, годишься ли ты в сотники…» — Он внезапно резко повернулся, выхватил у одного из своих спутников меч, висевший у того в ножнах на поясе, и бросил его Тенгу. Ему едва удалось поймать меч за рукоять, а Ратам, стремительно обнажив собственный меч, блеснувший в лучах солнца, пробивавшегося сквозь легкую дымку облаков, крикнул — «защищайся!» — и тут же сделал быстрый выпад.

Тенг успел подставить меч. Сталь со звоном ударила в сталь. Тенг замер, весь подобравшись в тревожном ожидании. Ратам Ан, легко орудуя тяжелым мечом, проворно сделал несколько пробных выпадов. Тенг без особого напряжения отбил их. Оценив противника, Ратам стремительно нанес серию неожиданных ударов. Тенг сумел парировать и их, отступив при этом на два шага.

Теперь он почувствовал, что по его спине щекочущими струйками стекает пот. Мокрой стала и ладонь, сжимающая меч. Военачальник начал быстро теснить его к стене, не давая опомниться, и Тенг уже едва успевал подставить меч или уклониться от удара. Чтобы не оказаться прижатым к стене, он, изловчившись, сам сделал стремительный выпад и вынудил Ратама отступить на шаг назад. Воспользовавшись этим мгновением, Тенг отскочил от стены и начал отступать вдоль нее, по-прежнему не в силах перехватить инициативу.

Конечно, тренировки на островке, да и постоянные упражнения здесь, в Алате, позволяли ему не выглядеть совсем уж профаном в воинском деле. Но в искусстве боя на мечах ему было далеко до Ратам Ана. Чудо, что его удары еще не достигли цели. Ратам Ан свободно фехтовал мечом, казалось, безо всякого напряжения. Но его уже начало раздражать, что противник не хочет уступить ему в быстроте. Да и необычная манера фехтования Тенга несколько озадачивала его.

Будучи, пожалуй, чуть ниже Тенга, начальник войска области Алат был явно крепче его и заметно шире в плечах. И он решил обрушить на Тенга не только свое воинское искусство, но и мощь опытного бойца. Град тяжелых ударов посыпался на Тенга, заставив того перехватить меч двумя руками и отступить еще на несколько шагов. Меч Ратам Ана описал замысловатую кривую, буквально схлестнулся с мечом Тенга, и юноша почувствовал, как его оружие, больно врезавшись рукоятью в пальцы, вылетело из потных ладоней. Ратам Ан в пьяном азарте снова занес клинок и Тенг, приседая на одну ногу и пригибаясь, чтобы увернуться от свистнувшего над его головой лезвия, крикнул:

«Сдаюсь, сдаюсь!»

Ратам Ан с видимым выражением сожаления на лице опустил меч и убрал его в ножны. Воин, стоявший поодаль, подобрал с земли свое оружие и снова отошел в сторону. Ратам Ан подошел к Тенгу, раскрасневшемуся и вытиравшему пот со лба и, похлопав его по плечу, покровительственно произнес:

«А из тебя может выйти толк».