разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2010

Далее в списке наиболее распространённых умений экстрасенсов стоят телекинез и левитация. Чего только не вытворяют доморощенные маги в этой области: двигают взглядом спички и монетки, гнут ложки и вилки, катают шарики но столу… А вот отклонить силой мысли стрелку гальванометра им никогда не удавалось, ни при групповом сеансе, ни порознь. Ведь собственное электромагнитное излучение человеческого мозга настолько мало, что совершить с его помощью хотя бы мизерную работу просто невозможно, требуется подпитка энергией извне.

То же самое можно сказать о телепортации. При изучении указанных явлений мне удалось сначала теоретически обосновать, а затем и освоить на практике давно открытый, но официальной наукой не признанный эффект Биффельда — Брауна. Последним препятствием для выполнения широкомасштабных экспериментов было только отсутствие достаточно мощного источника энергии.

Ближе всех подошли к решению вопроса даосы, тибетские монахи и индийские гуру, не все поголовно, конечно, а лишь немногие посвящённые. Развивая собственное трансцендентальное сознание, они первыми открыли практически неисчерпаемый вселенский источник и назвали его «энергией ци» или праной. Способы восприятия, аккумулирования и применения энергии ци не составляют большого секрета, но все они, если не шарлатанство, то дилетантство в чистом виде. Лишь строго научный подход открывает человеку по-настоящему безграничные возможности, таящиеся в этой области знания. Факт в том, что все парапсихологические явления, о которых мы говорили и которых ещё не знаем, становятся реальностью, именно благодаря многократному усилению мысленного воздействия за счёт внешнего энергоисточника, как его ни называй. Человеческий мозг в этом случае выполняет функцию транзисторного приёмника…

Но, я вижу, беседа вас несколько утомила, — внезапно сказал профессор, в первый раз удостоив меня благожелательного взгляда. — Да и говорить нам, по сути дела, больше не о чем. Sapienti sat[1]. Осталось только наглядно продемонстрировать… Однако прервёмся, вам ведь нужно срочно выйти, не так ли?

Я судорожно закивал головой, ощутив вдруг стеснение в груди и тошноту, кое-как поднялся со стула и поспешил в холл, не разбирая пути, чтобы отдышаться на свежем воздухе. Правую руку я инстинктивно держал у сердца, а пальцами левой стиснул ручку чёрного кожаного портфеля, в последний момент услужливо поданного мне профессором. Для чего мне портфель, задумываться было некогда. Рванув на себя входную дверь, я тут же забыл о недомогании, — вместо облицованного мрамором ресторанного крыльца передо мной возникла квадратная стена стального бункера с ярко блестевшими в свете ламп никелированными рукоятками сейфовых ячеек…

В следующую секунду я уже возвращался из холла в зал ресторана. Тошнота отступила, будто её и не было, хорошее настроение буквально захлёстывало меня изнутри, и левую руку оттягивал заметно потяжелевший портфель. С широчайшей улыбкой на физиономии я подошёл к столику, в галантном полупоклоне вернул профессору его кладь и уселся на своё место.

— Благодарю вас за помощь, — лучезарно смеясь глазами, произнёс мой собеседник, — и за щедрое угощение. Думаю, последнее доказательство также удовлетворит вашу любознательную натуру. На этом позвольте распрощаться, провожать меня не надо…

Я продолжал глупо улыбаться ещё с минуту, наверное, после того как фигура профессора медленно воспарила к потолку и растаяла в душном мареве ресторана. И никто, кроме меня, этого не заметил.

Эти строки я пишу в камере предварительного заключения, где очутился на другой день после вышеизложенных событий. Для крючкотворов от сыска испокон веков, как любезно сообщил мне «паранормальный» доктор, царицей доказательств является чистосердечное признание, и думаю, они не поверят приведённым фактам, а будут истязать меня допросами снова и снова, пока не добьются своего. Но у меня нет другой возможности опровергнуть свою вину. Ведь и улики, и свидетели указывают на одного человека — моё лицо заснято охранной видеосистемой банка, и отпечатки моих пальцев остались на рукоятках сейфа, и только меня видели официанты, метрдотель и посетители сидящим за столиком в тот злополучный вечер, отметив и мою получасовую отлучку. А моего визави, оказывается, не видел никто. Его просто не было.

Почему он поступил так именно со мной?!

Мало того, мне пришлось ещё и оплатить наш ужин, а я даже не наелся толком… проклятый скряга! Ты-то ведь слышишь мои мысли, слышишь и смеёшься…

Вытащи меня отсюда, пожалуйста, ну что тебе стоит?!

Ответом мне была чеширская улыбка, на мгновение соткавшаяся в воздухе прямо перед моим лицом.

Андрей Краснобаев

ПЛАНЕТА ДОЖДЕЙ

Мощный ракетный крейсер «Тесей», напичканный новейшим оборудованием, вот уже несколько часов лежал на орбите недавно открытой планеты. Она явно относилась к земному типу. Подобные планеты можно было легко пересчитать по пальцам одной руки. Быстро растущее население Земли и тающие природные ресурсы заставляли землян расселяться по Галактике, осваивая новые колонии. В такой ситуации обнаружить планету, способную стать пригодной для жизни людей, считалось большой удачей. Корпорация «Space Inc.» успела заявить на неё права, отправив к планете исследовательскую станцию.

Их было пятеро. Пять парней, работающих над акклиматизацией «планет-заготовок». Высушенные зноем пустыни, они превращали в цветущие оазисы, топили вековые льды полюсов, меняли направления рек, осушали непроходимые болота и создавали атмосферные оболочки. Своими возможностями в сотворении мира они соперничали с самим Создателем. Сюда их направили сделать детальные замеры, исследовать климат и, если надо, исправить мелкие «огрехи», допущенные природой.

Егор Нечаев, командир крейсера и по совместительству руководитель группы, отходил от глубокого анабиозного сна. Несмотря на удобное ложе капсулы, тело всё равно слушалось плохо. С трудом втиснувшись в командирское кресло, Егор бросил взгляд на экран навигатора. Их долгое путешествие закончилось. Они прибыли к месту назначения.

Через три часа группа в полном составе сидела за своими рабочими местами.

— Ну как? — поинтересовался Егор, подходя сзади к креслу Игната Мельникова.

В группу он входил как биолог, отвечая за исследование фауны и, в первую очередь, выявление разумной жизни на исследуемых планетах.

— Сейчас трудно что-либо сказать, — Игнат задумчиво потёр подбородок, — мой зонд ничего не обнаружил. С уверенностью смогу ответить, лишь когда опустимся на поверхность.