Ли Бреккет - Цитадель утраченных лет

— Нет, — сказал Фенн. — Его здесь нет.

Арика и Малех обменялись быстрыми взглядами. Арика развернула еще один свиток, последний.

— Вот, — сказала она. — Это место возникновения новчей. Ты помнишь в храме зал Вечной Ночи, Фенн? Их родина похожа на него, как я слышала, — такая же белая, такая же суровая и очень холодная. Это и есть то, что люди зовут Великой Тьмой.

— Я не понимаю, — сказал Фенн. — Что такое Великая Тьма?

— Другая сторона планеты, — объяснила она. — Та, что всегда повернута от солнца к черным ночным богам, которые, как говорят, сотворили новчей.

Фенн сосредоточился на последней карте. Бесконечные белые пространства, прерываемые то здесь, то там неясными очертаниями континентов. Вспоминая зал в храме, он представлял себе островерхие горы, которые, извергая пламя, вздымались в черное небо, а у подножия их — океаны, покрытые ледяными торосами.

Зоркий глаз Малеха первый заметил сходство.

— Вот тут, — сказал он, — посмотрите сюда. — Мощным пальцем он прочертил по карте. — В стороне от солнца и даже позади страны Теней, в самом сердце Великой Тьмы, вот берег моря, а вот здесь — две реки и остров.

Он рассмеялся коротко и резко, веселясь от души, а затем стало тихо. Арика прошептала:

— Это диковинная вещь. Это чудо, посланное нам богами…

А Фенн сказал то же самое, что и всегда:

— Я не понимаю…

— Я тоже. Слушай меня внимательно, Фенн, слушай и попытайся вспомнить, — Она поймала его руку и почти с остервенением сжала Фенну ладонь, словно бы вместе с рукой хотела ухватить его разум.

— Я пыталась пробудить твои воспоминания. Я дала тебе лекарство, чтобы смести все барьеры в сознании, и пыталась отпереть засовы, на которые заперта твоя память. Я взывала к тебе, и ты мне отвечал. Ты назвал себя Феннвей и разговаривал довольно охотно. Но то, о чем ты говорил, было не о мире, в котором ты находишься. Ты говорил об огромных зданиях и о каких-то рычащих штуковинах в небе, на улице и под землей. Ты говорил о дне и ночи и о вещах, которых мы никогда не видели, — о луне, о звездах, о восходе и о закате, — пальцы ее сжались так, что почти оцарапали ему руку до крови. — Фенн, это — воспоминания о мире, каким он был до прихода темной звезды, о мире до Катастрофы.

Он рад был, что она держит его за руку. Потому что земная твердь вдруг разверзлась под ним, и он начал падать, кружиться и кричать, будто из омута.

Он шептал:

— Я помню, я помню…

Он закрыл лицо ладонями, все его тело охватила мелкая дрожь, и внезапно его ладони покрылись соленой влагой.

— Я помню…

Но так ли это было? Ведь он еще не помнил свою прошедшую жизнь всю полностью. Его воспоминания были подобны вспышкам, случайны, разрозненны, незавершенны, болезненны и в то же время далеки от него, словно бы они ему и не принадлежали.

Он хрипло спросил:

— Если я вспоминаю такое далекое прошлое, это что, означает, что я принадлежу к этому прошлому? Что Рам Син меня как-то оттуда вытянул?

Арика покачала головой:

— Это, кажется, невозможно. И все же могущество новчей-жрецов велико…

Малех прервал ее, спросив в нетерпении:

— Так где же эти самые Палисады?

Фенн оцепенел от ужаса и не смог ответить. Он почувствовал, что висит над пропастью, разверзшейся между двумя мирами, равно чуждый любому из них. Малех в раздражении взмахнул руками. Арика сказала властным голосом, которому Фенн отвечал во сне:

— Фенн, покажи мне Палисады…

Не задумываясь и не напрягая воли, он ткнул пальцем куда-то в середину карты. Глаза Малеха вспыхнули, и он торжествующе прошептал:

— Так вот что пытался вытянуть из него Рам Син — местонахождение Цитадели. И это знание теперь у нас. Потому что Фенн — у нас.

Фенн заговорил. Он говорил медленно, точно дух умершего.

— Темная звезда, — сказал он неизвестно кому. — Они глядели в телескопы. Они наблюдали, как она подлетает все ближе, и они нам объявили, что мир, который мы знаем, умрет. Темная звезда, явившаяся из космоса, чтобы погубить мир.

Арика прошептала:

— Ты помнишь Катастрофу?

— Нет, ее не должно было быть… Не сразу… Темная звезда еще должна миновать Солнце. Они все это на карте начертили и знали, что и как будет. Звезда должна была утащить с собой некоторые из планет — другие, не нашу. А те миры, которые остались бы, должны были перевернуться и стать иными. — Он медленно добавил: — Весь мир охватил чудовищный страх. Не за нас, за наших детей. И все же мы тогда не верили, что это случится. Мы смотрели на большие города, на горы, на зеленые равнины, мы смотрели на море, и мы не верили, что все это вообще может перемениться…

— Но переменилось, — мрачно сказала Арика. — Легенды рассказывают, как это произошло, как пролетела мимо черная звезда, и Земля дрогнула и затряслась, а потом вращение ее замедлилось и не стало более дня и ночи. Как рухнули города. Как горы зашевелились, а моря нахлынули на сушу. И погибли миллионы людей.

— Они знали, что это будет, — сказал Фенн странным замогильным голосом. — Они для того и построили Цитадель, чтобы сохранить человеческие знания и могущество для тех, кто сумеет выжить.

Малех затрясся от горького смеха.

— А новчи все гоняются за этой легендарной Цитаделью, понятия не имея, что она — в самой глубине Великой Тьмы, из которой они вышли. Они обозначили на карте этот самый Нью-Йорк, и не знали, что Цитадель там и есть. А теперь с помощью Фенна мы отыщем ее!

Фенн взглянул на него и на Арику без всякой надежды.

— А какая мне разница, кто захватит Цитадель? Единственный мир, который я могу вспомнить, погиб. И как много тысячелетий назад?

Лицо Арики вспыхнуло, и она тепло и с уверенностью взяла Фенна за руки:

— Фенн, ты разве не понимаешь, что ты мог бы совершить? Ты — человек. Полностью человек. Ты знаешь, как мало людей живет в этом мире. Рабы новчей в городах и племена изгнанников в пустыне. И началось это с тех пор, как новчи впервые вышли из тьмы, которая их породила. Но ты все это можешь изменить, Фенн. Ты сможешь освободить нас от новчей. Ты сможешь сделать мир таким, каким он был до Катастрофы, — добрый мир Для людей, которые в нем будут жить. Ты сможешь вернуть людям их потерянное знание…

— Или ты предпочел бы, — сказал Малех, — отдать Цитадель новчам? Чтобы они, воспользовавшись новым знанием, заковали нас в цепи навсегда?

Вспышка гнева озарила мозг Фенна.

— Нет, Цитадель выстроена людьми, подобными нам, для людей, подобных нам.

И опять он стал вспоминать эту последнюю трагическую надежду людей обреченного мира. Надежду, заключенную в Цитадели, которая была ответом людей наступающей тьме.