Уолтер Уильямс - Оголенный нерв

ТВОЙ ЛЮБОВНИК ИЩЕТ КОГО-НИБУДЬ ПОМОЛОЖЕ?

У НАС ТЫ МОЖЕШЬ СТАТЬ МОЛОДОЙ

— Принцессе около восьмидесяти лет. — Каннингхэм протянул Саре голографическое изображение ослепительной блондинки, которой на вид было не больше двадцати. Кружевная блузка облегала слегка покатые плечи, открывая ямочки у ключиц и веснушки на груди. Весь облик блондинки с голубыми, как у Дауда, глазами излучал невинность и беззащитность. — Мы думаем, он из России. Однако бюро Королева всегда отличалось необычайной секретностью, поэтому нам не удалось добыть списка их главных сотрудников. Когда этому человеку предстояло обрести новое тело, он пожелал стать женщиной. Поскольку он был у них достаточно важной персоной, его просьбу выполнили, но понизили в должности. Кроме того, русские, как правило, постоянно производят аттестацию, понижая в должности старых, чтобы дать дорогу молодым. Теперь этот сотрудник выполняет обязанности курьера.

«Ничего особенного», — подумала Сара. В наши дни, когда современная техника позволяет вливать прямо в мозг любую информацию, любые изображения и ощущения, можно перепробовать все. А после поменять тело, стать женщиной. Правда, технология перехода пока несовершенна, теряются какие-то навыки, что-то выпадает из памяти. Переходы из тела в тело делают человека раз от разу ущербнее, поэтому после таких операций его всегда понижают в должности, заставляя доказывать, что он обладает необходимыми способностями для новой работы.

— Как теперь ее зовут? — спросила Сара.

— Она сама тебе скажет. А пока будем называть ее Принцессой.

Сара пожала плечами. Наверняка в таких делах существует немало секретных правил, которые предназначены лишь для того, чтобы проверить, готов ли человек, которого хотят нанять, к беспрекословному подчинению.

— Похоже, новое тело не изменило его сексуальной ориентации, — продолжал Каннингхэм. — Изменились только способы выражения любви. Став курьером, он обнаружил некоторые специфические наклонности. На Земле Принцесса обычно подыскивает кого-нибудь из низших слоев, иногда из «юной грязи», но чаще пилотов, и увозит к себе на ночь или на две. Ему нужен кто-то на роль любимого животного, причем опасного, не очень чистого, грубоватого. Что-то вроде уличной девки. В то же время животное должно быть достаточно цивилизованным, чтобы понимать, как ублажить хозяина. Неотесанные дубины и садисты его не устраивают.

— То есть я? — спокойно уточнила Сара. — Я должна стать его киской?

— Ты проработала легальной проституткой пять лет. И твои работодатели дали тебе высокую оценку.

— Пять с половиной, — поправила она. — Кроме того, среди моих клиентов никогда не было женщин.

— Но ведь он, по сути, мужчина. Старый мужчина. У тебя не должно возникнуть затруднений.

Сара принялась изучать снимок, пытаясь разглядеть за внешностью очаровательной блондинки русского старика. Все мужчины одинаковы: они всегда искали в ней воплощение своих эротических фантазий, воплощение реальное и в то же время далекое от реальности. Они хотели, чтобы она испытывала настоящий оргазм, оставаясь при этом безропотной резиновой куклой, послушно претворяющей в жизнь тайные порождения их сексуальных мечтаний. Все они ищут наслаждений и не желают ничем себя обременять. А если Сара иногда не могла правильно понять их скрытых желаний, они разочаровывались и прогоняли ее. За эти пять с половиной лет Сара научилась распознавать мужские фантомы и химеры.

«Он и в самом деле ничем не отличается от других стариков», — подумала девушка, глядя на фотографию. Все они хотят одного — власти и платят не столько за секс, сколько за ощущение всесилия, приходящее вместе с сексом. И больше всего они жаждут власти над тем, кто стремится повелевать ими. Поэтому страсть стариков выливается в желание подчинить себе других. Сара отлично это понимала.

— А у тебя тоже другое тело? — оторвавшись от снимка, спросила она. — Для конспирации. Или ты просто заставил Фаэрбад уничтожить малейшие следы индивидуальности, чтобы в твоем облике не было ничего запоминающегося?

Спокойный взгляд Каннингхэма не изменился.

— Этого я не могу сказать.

— Давно ты на них работаешь? Ведь когда-то ты был «грязью» и имел совсем другой облик. А теперь работаешь на орбиталов. В качестве оплаты за труд они наверняка пообещали тебе новое тело, если ты состаришься, и торжественные похороны, если умрешь молодым. Так?

— Нечто в этом роде, — кивнул Каннингхэм.

— Ты продал им свою душу и тело?

— Можно сказать и так. — Он явно не собирался откровенничать.

— Ты знаешь толк в самоконтроле, прекрасно умеешь владеть собой, потому что находишься во власти людей, которые поклоняются контролю, молятся на него, как на бога. Но ты похож на закрытый котел под большим давлением, и пар вот-вот разнесет тебя в клочья. Интересно, как ты проводишь свободное время? Ходишь по трущобам, как эта Принцесса? По клубам, по публичным домам? Может, ты тоже был моим клиентом? — Сара заглянула в ничего не выражающие глаза собеседника. — Вполне возможно. Я не запоминаю лиц своих клиентов.

— А у меня прекрасная память на лица. Поэтому я знаю точно: мы с тобой никогда не встречались. — В голосе Каннингхэма отчетливо прозвучало раздражение.

— Не беспокойся, — ухмыльнулась Сара, бросая портрет Принцессы на стол. — Я не подведу. Твои хозяева останутся довольны тобой.

— Я надеюсь на тебя. Другой такой им не найти.

В ЗОНЕ/ДА

Видеосигналы от вживленного телеприемника поступали прямо в глазные центры Сары.

Бар «Aigourd'Oui» — любимое место Принцессы.

Туалет, напичканный зеркалами, залит мягким светом. Золотисто-красные обои, бронзовые краны. Когда Сара открыла дверь, на нее с завистью и уважением уставились две девицы из разряда «грязи», торчавшие у зеркала. Они тоже бы не прочь обзавестись таким атласным пиджаком. Сара отлично знала, что они мало чем отличаются от нее: страстно желают убраться с Земли, исчезнуть в черной бездне, полной серебряных звезд. Но эти мечты безнадежны. Поэтому остается лишь проводить более удачливую соперницу завистливым взглядом, гордо вскинуть голову и отвернуться к зеркалу.

Внезапно раздалось сдавленное рыдание, эхом отдавшееся под высоким потолком. Девицы у зеркала замерли. Сара, не обращая на них внимания, направилась к кабинке.

Плач доносился из-за пластиковой перегородки. Сара заглянула в соседнюю кабинку. Там рыдала молодая женщина, прерываясь лишь для того, чтобы набрать в легкие очередную порцию воздуха. Рыдала исступленно, самозабвенно. Сара пожала плечами. Так и повредить себе внутри что-нибудь недолго. Перегородка начала сотрясаться. Женщина, решив не ограничиваться рыданиями, начала колотиться головой о пластиковую стену.