Александр Лоскутов - Исповедь всемогущего

Обычную школьную программу к горячему ликованию моих учителей я выучил всего за год.

Собственно, кроме как грызть основы мировой науки, мне было просто нечего делать. В том здании, расположенном далеко за городом и обнесенным забором с колючей проволокой, не было детей кроме меня, а взрослые, по возможности, старались держаться в стороне. Кошек или собак мне заводить не позволяли. Даже аквариумные рыбки были для меня настоящим табу. Короче говоря, дружить и играться мне было совершенно не с кем. Зато вместо игрушек у меня была довольно обширная библиотека - целая комната, под самый потолок заваленная разнообразными книжками. К сожалению, большая часть книг повествовала о проблемах сугубо научных, а та малая толика художественной литературы, которая каким-то чудом туда попадала, была сплошь на иностранных языках. Причем, стоило мне только освоить тот или иной язык, как соответствующие книги моментально исчезали из библиотеки, а вместо них появлялись точно такие же, но на неизвестном мне пока языке. Таким своеобразным способом местные умы пытались стимулировать меня изучать иностранную речь.

Я был одинок как никогда в жизни. В этом доме вместе со мной жили не меньше трех десятков человек, но уж лучше бы я был один.

Одиночество...

Она стала моим проклятием. Сила, которой я не чувствовал. То, что я не видел, не слышал и не мог пощупать, раз и навсегда перевернуло мою жизнь. Сила. Будь она проклята навек. Из-за нее я потерял детство.

Несколько раз по ночам я даже плакал в подушку. Ничуть не сомневаюсь, что мои мучители это видели - видеокамеры были повсюду. Но никто ни разу так и не зашел меня утешить.

Фактически, это было еще одно испытание. Испытание одиночеством. Проверка, смогу ли я выдержать ту ношу, которую обречено тащить на своем горбу (если у него таковой имеется) каждое живое существо, обладающее первым рангом.

Одиночество - удел перворанговых. Вечное проклятье Хранителей. К нему следовало привыкать с детства.

Вот мне и создали все условия для того, чтобы привыкнуть. Жестокие условия. Но я не в обиде. Мне просто не повезло - обычно перворанговых начинают готовить еще с пеленок, и они вырастают, попросту не зная иной жизни. Но я-то ведь ее знал!

Однако в любом случае это было необходимо. Подобные "издевательства" - обязательная часть обучения перворанговых. Так сказать, проверка на прочность. Одно только мне до сих пор неясно... Откуда они узнали, как надо готовить Хранителей!? Надлежащие правила и процедуры впервые были разработаны неким Даангом-ментальцем только через триста лет после моего рождения. Так откуда же их знали на Земле?..

Хотя на самом деле все было не так уж и плохо, как могло показаться на первый взгляд. Если бы мне вдруг срочно захотелось бы с кем-нибудь поговорить по душам - добро пожаловать, кабинет дежурного психолога на втором этаже третья дверь справа. Там меня готовы были выслушать в любое время дня и ночи и даже сочувственно покивать. Иногда мне позволялось даже выйти на прогулку и побродить по городским улицам. В этом здании, так похожем на тюрьму, фактически меня никто силой не держал. Хочешь гулять - гуляй. Но только в сопровождении охраны. А то вдруг еще чего случится...

Не удивительно, что прогулки я не любил. Ну что это за развлечение, когда по пятам, не особенно и скрываясь, лениво тащатся трое вооруженных автоматами мужиков, а еще пятеро едут в микроавтобусе по ближайшей улице? Ни по лужам попрыгать, ни в глаз получить не удастся.

Скукота, да и только...

Однажды во время такой прогулки я окончательно разобиделся на свою несчастную жизнь и, проходя мимо аккуратно стоящего на обочине дорожного знака (как сейчас помню, это был прекрасно известный каждому человеку тех времен "кирпич") попытался его сломать. Естественно, физических способностей у меня не хватало, а Силу за собой я тогда еще не чувствовал. Так что ничего бы у меня, скорее всего, не получилось, если бы мне не помог один из следующих по пятам охранничков, коим, оказывается, было приказано содействовать мне во всех (всех!) предприятиях, которые не несли непосредственного или косвенного ущерба моему здоровью. То есть, я понимаю это дело так, что под присмотром этих здоровых лоботрясов я фактически мог делать все, что угодно. Вплоть до того, что если бы я вдруг решил одолжить у одного из этих парней автомат и на досуге пострелять по прохожим, то меня бы в этом только поддержали...

Так это было на самом деле или не совсем так, я не знаю. Не проверял. Однако когда придавленный тяжелым армейским сапогом помятый знак упокоился в придорожной пыли я, скрипя зубами, повернулся и медленно побрел обратно в свою тюрьму.

Больше я на прогулки не ходил. Только изредка выбирался наружу, чтобы навестить своих родителей. Они, если были дома, встречали меня вежливо и культурно. Слишком уж вежливо. Чересчур культурно. Такое впечатление, что в гости заходил не их родной сын, а просто какой-то знакомый человек. Поговорить, попить чай, посидеть - да. Но обнять или хотя бы погладить по голове - ни-ни. Даже мой братик от меня шарахался, как от огня, хотя в былые времена я подобного поведения за ним почему-то не замечал.

Сами родители никогда меня навещать не пытались. А, может, и пытались, но их до моего внимания не допускали. Не знаю.

Не удивительно, что к этим визитам я тоже довольно быстро охладел.

А потом пришла она... Ночью, как это обычно и случается в первый раз. Во сне. Я проснулся, ощущая, как она медленно наполняет меня, неспешно просачиваясь внутрь моего тела. Это было... Это... Невероятно... Немыслимо... Непостижимо...

Это было прекрасно...

Я не могу описать того, что почувствовал в этот момент. Для этого в человеческом языке нет подходящих слов. Их еще не придумали. И вряд ли когда-нибудь придумают.

Это было так, будто я, наконец-то, обрел настоящую жизнь. Это было...

Впервые за свою жизнь я обрел настоящую цельность. Я чувствовал себя богом и был им. Я держал в ладонях Вселенную, смеясь и радуясь ее красоте.

Только чудесным образом прозревший слепец или исцелившийся как по волшебству безрукий калека смогут понять те чувства, которые я ощущал в то бесконечное мгновение, когда Сила впервые пришла ко мне.

Мягкий поток незримого нечто тек по моим венам. Сила беззвучно пела для меня, наполняя неведомыми ранее чувствами. Я ощущал в себе безмятежную прохладу горного ручья и яростный жар извергающегося вулкана, ослепительный свет солнца и бархатная тьма космоса, простая человеческая любовь и иссушающая разум ненависть, жизнь и смерть, добро и зло... Все это было во мне, и я был всем этим одновременно.

Сила.

Сидя на кровати и невидящим взором уставившись в окно, я лелеял ее, берег, охранял...