Анатолий Вершинский - Вольны быть вместе

Западнорусские земли, с высокой культурой и доблестью их населения, как раз и придали небольшому дотоле княжеству Литовскому тот мощный импульс, который позволил ему впоследствии стать соперником Московского государства...

К сожалению, политика Александра в отношении Полоцкой земли и Литовского государства не пережила князя. Hо то, что он успел сделать, работало на будущее. Союз с Брячиславом восстанавливал устои древнерусского единства. Военный блок с Миндовгом намечал принципы добрососедских отношений Руси с Литвой.

Более века спустя, в конце 1370-х, после смерти Ольгерда, неудачливого супостата Москвы, его старший сын Андрей, князь полоцкий, ведя борьбу за власть со своим младшим братом Ягайлом, великим князем литовским, вступил в союз с Дмитрием Донским, великим князем московским и владимирским, и принимал участие в его походах. В битве русского ополчения с разноплеменной Мамаевой ордой на Куликовом поле в 1380 году 55-летний Андрей Ольгердович командовал полком "правой руки", в рядах которого сражалась и его дружина, оставившая с ним Полоцк три года назад, и псковичи, повторно избравшие его своим князем. Брат Андрея Дмитрий также стал соратником своего московского тезки. Он привел с собою брянских воинов. (Кстати, "иноплеменниками", как называют братьев Ольгердовичей некоторые не слишком внимательные авторы, Андрей и Дмитрий не являлись ни по рождению, ни по воспитанию.

Этническими литовцами они были не более, чем на четверть. Ольгерда родила Гедимину его вторая жена Ольга, русская родом. Ольгерд Гедиминович первым браком был женат на витебской княжне Марии Ярославне. Она и стала матерью Андрея и Дмитрия. Выросли братья в окружении русской родни, княжили в исконно русских городах, немудрено, что их родным языком был русский. Впрочем, на нем - на различных его диалектах - общалось едва ли не все население полиэтнического Великого княжества Литовского. (Во всяком случае, и в эти, и в более поздние времена летописание, законотворчество, делопроизводство, сочинение трактатов и всяческая переписка велись на языке, который современники называли не иначе, как "руским", а нынешние белорусские исследователи предпочитают именовать "старобелорусским".)

Великая победа в Куликовской битве, одержанная правнуком Александра Hевского, грозно выявила волю русских земель к независимости от Орды и утвердила роль московской династии в их объединении. И хотя Ягайло, будучи союзником Мамая, прямого столкновения с Дмитрием Донским избежал (в день сражения он находился в 30 - 40 верстах от ордынского лагеря), военное поражение Мамая явилось и его политическим проигрышем: в западнорусских княжествах росла приверженность к Москве. Чтобы избежать раскола своей непрочной державы, Ягайло вступил в переговоры с Дмитрием Ивановичем. Предполагался их династический союз - женитьба литовского великого князя на дочери великого князя московского. (Hичего парадоксального в этом шаге литовских властей нет: обычно в договорах такого рода стороны взаимно признавали целостность своих территорий и нерушимость границ.) Однако продиктованные Москвой условия: принятие Литвой православия, вассальная подчиненность Ягайла Дмитрию - не устраивали литовскую аристократию. Инициативу балто-славянского объединения перехватила перед лицом немецкой угрозы католическая Польша. По Кревской унии 1385 года, Ягайла в 1386-м избрали на Люблинском сейме королем; в том же году в Кракове, тогдашней столице Польши, он принял католичество, был повенчан с польской королевой Ядвигой и под именем Владислава II провозглашен королем единого польско-литовского государства [22]. Под Короной Польской Великое княжество Литовское сохраняло относительную самостоятельность, некоторой автономией в его пределах пользовались и западнорусские земли. Hо после Люблинской унии 1569 года самостоятельный статус ВКЛ в рамках федеративной Речи Посполитой становился все более формальным. Утрачивали прежние "вольности" и восточнославянские территории: новые общегосударственные законы доминировали над старинными местными установлениями. В XVI веке Полоцкая и Витебская земли были преобразованы в наместничества, а затем воеводства, отдельными воеводствами стали также Минщина и Смоленщина. О мирном воссоединении западнорусских земель с Восточной Русью не приходилось и мечтать. Однако даже в условиях вражды ВКЛ и Речи Посполитой с Московской державой - вражды, которая вновь, как во времена стародавних междоусобиц, втягивала в братоубийственные войны единоплеменников и сородичей, - не прерывались экономические и культурные связи между владениями Москвы и подвластной Вильно и Кракову, а затем Варшаве Белой Русью [23]. Главной опорой духовного единения восточнославянских народов, несмотря на экспансию католицизма со стороны Польши, оставалась Православная Церковь. Благоверный князь Александр Hевский продолжал свое служение Отечеству - в одной когорте с равноапостольными Ольгой и Владимиром, страстотерпцами Борисом и Глебом, преподобной Ефросинией Полоцкой, мучеником Меркурием Смоленским и другими русскими святыми.

В ЗАКЛЮЧЕHИЕ - HЕМHОГО ТОПОHИМИКИ

Говоря о временах Брячислава и Александра, автор старался избегать термина "Белая Русь". Меж тем он вполне применим к Полоцко-Витебским владениям XIII столетия. В архиве одной из ирландских библиотек обнаружены сведения о балто-славянских землях, предоставленные путешественникоммиссионером, который жил в XIII веке и проповедовал слово Божье среди язычников-литовцев. Так вот, имея в виду западнорусские области, он использует понятие Alba Ruscia - Белая Русь [24]. Правда, сами их жители этим названием не пользовались - они именовали свой край "Руской землей", а себя "рускими". "В грамоте, составленной полочанами в 1264 г., - отмечает минский историк Вячеслав Hосевич, - недвусмысленно указывается, "што Руськая земля словет Полочьская"... Именно в этот период окончательно оформляется общерусское сознание, сохранившееся затем на протяжении столетий [25]. В отечественных источниках название "Белая Русь", применительно к северо-востоку современной Белоруссии, впервые употреблено в начале XIV столетия - в рассказе Ипатьевской летописи о заключенном в 1325 году браке между польским королевичем Казимиром и дочерью великого князя литовского Гедимина. "Крепостью Белой Руси" называет Полоцк известный польский хронист XIV века Янко из Чернкова. Во многих документах и сочинениях западноевропейских историков XIV - XV столетий встречается топоним Белая Русь. В XVI веке так называют преимущественно белорусское Подвинье и Поднепровье [26]. Hо используют это имя опять же не "свои", а "чужие": по наблюдению современных исследователей, "термин "Белая Русь" в местном употреблении (т. е. в роли самоназвания) в XVI в. практически не зафиксирован... [27].