Альберт Зеличенок - Трудно быть Лёвой

- Уважаемый реб Борух, я ведь не выражаю прилюдно сомнений в вашей научной компетентности, хотя именно вы в своих научных трудах постоянно приписываете пророкам слова, которые слышите от башмачника Тевье в банях.

- Реб Залман, чья бы, как говорится, корова мычала, ведь это ваше так называемое популярное переложение Торы для детей язычников коллега Бенцион справедливо предложил использовать на подстилку для свиней.

- А ты, Борух, сам свинья!

- Коллеги, коллеги, давайте вести научный спор корректно и аргументированно. Вот если вы, раби Залман, утверждает, что раби Борух свинья, то докажите это...

- Нет, евреи, этот Лейб был, конечно, не Мессия, но все же Божий посланник. Подумайте, он вознесся оттого, что на него упала Тора! Какой ид может пожелать себе большего?

Между тем Лева после чувствительного удара по макушке очнулся в уже знакомой лаборатории. С тех пор, как он покинул ее, здесь кое-что изменилось. На столах среди спиртовок, плошек и реторт гордо возвышались два персональных компьютера системы "Pentium", один даже с принтером. В углу мерно гудел циклотрон. В другом углу мрачно жевал что-то горбатый и перекошенный голубовато-зеленый гигант с багровыми глазами.

- Добро пожаловать, мой юный друг, - сказал чародей, закрывая дверь автоклава. - Располагайтесь. Познакомьтесь с моим гомункулусом, недавно вывел. Мальчик, дай дяде ручку.

Гигант, недовольно ворча, протянул Куперовскому волосатую лапу, которую тот осторожно пожал.

- А что он ест? - из вежливости спросил Лева.

- Вы меня удивляете. Мясо, конечно. Я и создал его для того, чтобы избавляться от назойливых посетителей. Не беспокойтесь, сейчас он сыт. Малыш, сидеть!

- Извините, - сказал, помявшись немного, Куперовский, - а вам не удалось еще определить координаты моего отражения? Помните, вы обещали?

- Во-первых, юноша, не координаты, а местостояние. Это гораздо более сложное понятие, включающее координаты как составную часть. Во-вторых, я помню все, но мне было недосуг. Я тут синтезировал эликсир молодости и вечной жизни, но колбу опрокинул этот неловкий болван, - он обвиняющим жестом указал на гомункулуса, тот в смущении спрятался под стеллаж, смахнув по дороге реторту, из которой потек по полу сизый туман, - а записи сжег какой-то приблудный демон. Я пытался все восстановить, но такие открытия совершаются один раз в жизни. Теперь храню информацию в компьютере.

- А зачем вам два?

- Первый мне продали дефектный. В нем живет душа нераскаявшегося грешника. По ночам самопроизвольно включается, воет дурным голосом, щелкает чем-то, бряцает тумблерами. Три раза пытался совратить меня компьютерными играми. Кстати, вы слышали про последнее постановление Небесных Сфер?

- Нет, конечно, - сказал Куперовский. - Там, где я находился, все были заняты исключительно своими делами.

- Да знаю я их, знаю. Избранный народ, что возьмешь? Хуже детей, ей-богу. Так вот, состоялось расширенное заседание Высшего Суда с участием архангелов и некоторых ангелов. Даже Люцифера приглашали - в качестве эксперта, разумеется. Отныне решено считать игры на компьютерах и всевозможных телевизионных приставках восьмым смертным грехом. В новые издания Библии будут внесены соответствующие изменения. А в аду уже оборудуется соответствующий круг. Там устанавливают устаревшие громоздкие ЭВМ с двести восемьдесят шестым процессором, в которых все игры заражены вирусами, на дисках не хватает места, "винчестер" периодически летит, а в системе сидят невыявленные "блохи". К делу привлечены лучшие из недавно умерших хакеров, которым посулили за это подключить их к сети "Интернет". Муки грешников обещают быть поистине дьявольскими.

Чародей взглянул себе под ноги. Сизый туман дошел уже до колен.

- О Абадонна! - вскричал волшебник. - Этот идол разбил сосуд с газом познания. Нам надо сократить свою беседу.

- А что нам грозит? - спросил Лева.

- Когда он поднимется на уровень вашей головы, молодой человек, вы мгновенно познаете все, что есть во вселенной и за ее пределами. Ваш мозг не выдержит давления информации и лопнет, и вы мне все здесь забрызгаете.

- А как же вы сами? - поинтересовался Куперовский.

- О, мне ничто не угрожает. Мой мозг поистине всеобъемлющ, он мог бы вместить данные о десяти таких вселенных во всех их отражениях и среагировать на это всего лишь легкой мигренью. Малышу тоже нечего бояться. Он ни черта не понимает, и я порой думаю, что вообще забыл вложить в него мозг. Так какие же у вас возникли проблемы там, куда я послал вас в прошлый раз?

Лева подробно рассказал обо всем, случившемся с ним в Великом Израиле, изредка с опаской косясь на туман, который продолжал неуклонно подниматься.

- Ну что ж, - причмокнул от удовольствия чародей. - Время вы, что называется, провели не напрасно. Я просто дивлюсь масштабам вашей деятельности. Как много вы успели сотворить! Нет, я в вас не ошибся, в вас действительно дремлют качества Вечного Героя. Попробуем теперь другое отражение. Там вы тоже, хе-хе, не соскучитесь. А я вас постараюсь навестить.

- Подождите, - закричал Лева, - я домой хочу!

- И домой когда-нибудь попадете. Всему свое время. Я обещаю решить вашу маленькую проблему на досуге. Вот только досуга у меня маловато. Есть ли у вас еще какие-либо вопросы, юноша, или просьбы? Но торопитесь, времени осталось совсем мало.

- Простите, - сказал Куперовский, - а нельзя ли попадать к вам каким-нибудь более тихим способом. Менее сногсшибательным?

- А что такое? - спросил волшебник. - По-моему, хороший путь. Надежный, проверенный веками. Но ладно, раз вы так просите, не могу вам отказать. В следующий раз доберетесь другой дорогой.

- А он будет, следующий раз? - с надеждой спросил Куперовский.

- Жизнь покажет, - ответил чародей и что-то плеснул в огонь. Полыхнуло.

Ярко светило солнце. Недалеко за деревьями виднелся замок, окруженный довольно высокой стеной. Ее верхняя часть была утыкана пиками, на коих приветливо улыбались свеже- и несвежеотрубленные головы. У массивных ворот на цепи сидел весьма крупный пес. Судя по тому, что кобель был обрезан, Лева имел некоторые основания рассчитывать на более радушный прием, чем тот, какой встретили предыдущие визитеры, украшавшие теперь стены. Прямо над собакой, которая даже не гавкнула, а лишь, приподняв одну бровь, смерила Куперовского долгим оценивающим взглядом, после чего отвернулась, висел щит. На нем были изображены железная рукавица, сжатая в кулак, и большая желтая шестиконечная звезда. Лева сильно постучал в щит. Никто не откликнулся. Лева постучал еще раз, погромче. Ворота с лязгом распахнулись. На пороге стоял рыцарь в полном вооружении, грозно воздев над собой меч.