Владимир Михановский - Прозрение

Говорили, что у Оры Дерви золотые руки. "Не руки, а киборгизированные рычаги", - добавляли злые языки.

Однажды на испытаниях разбилась военная машина. Весь экипаж, состоявший из семи человек, погиб. Когда вскрыли покореженную кабину, перед взором Оры Дерви предстала жуткая кровавая мешанина.

Ора Дерви сумела, как говорится, "по деталям" собрать погибших правда, пришлось прибегнуть к вживлению искусственных органов.

После этого случая Ора Дерви получила благодарность военного ведомства, а враги киборгизации приутихли.

Ударил гонг, созывающий больных к обеду. Двое нехотя поднялись со скамейки.

- Третий раз вижу Ору Дерви, - сказал один, - и с каждым разом она кажется мне противоречивее.

* * *

Гуго Ленц волновался, подлетая к Скалистым горам. Когда показались белые кубики в долине и автопилот произнес: "Внизу по курсу клиника святого Варфоломея", - сердце Ленца учащенно забилось.

Он много был наслышан об Оре Дерви. Толки об этой выдающейся женщине были противоречивы.

Одни говорили, что Ора Дерви - фанатик киборгизации, что она хотела бы половину населения Оливии превратить в роботов с позитронным мозгом и механическими конечностями. Другие - что Ора Дерви и сама представляет собой не женщину, а робот. Разве иначе могла бы она столь искусно проводить фантастические по сложности операции?

Третьи говорили, что...

Ленц тряхнул головой. Да мало ли что говорили? Всякий талантливый человек еще при жизни обрастает ворохом легенд, как днище морского судна водорослями. Глядя вниз, на теснящиеся пики, Гуго Ленц неотступно думал о той памятной ночи, когда у него созрело твердое решение непременно познакомиться с Орой Дерви, начальником Медицинского центра.

Не без удивления смотрела Ора на бледного человека, с улыбкой идущего ей навстречу. Явно не пациент - всех больных, когда-либо попадавших в ее руки, Ора помнила. Врач? Тоже непохоже.

- Добрый день, Ора Дерви, - сказал человек, остановившись.

- Добрый день, - остановилась и Ора. Где видела она эту бородку и горящие глаза?

Они стояли посреди аллеи, и Гуго не отрываясь смотрел на Ору Дерви.

- Вы, вероятно, по поводу трансплантации? - сказала Ора, когда молчание стало неприличным. - Обратитесь к старшему хирургу.

- Мне нужны вы, - сказал Гуго Ленц, представившись.

"Гуго Ленц, знаменитый физик, - мелькнуло у Оры Дерви. - Конечно, он. Как я сразу не узнала!"

- В таком случае встанем в тень, - улыбнулась Ора, обнажив ослепительные зубы.

- Речь идет о жизни, - сказал Ленц.

- Вашей?

- Множества людей.

- Не многовато ли? - удивилась Ора Дерви, беря Ленца под руку. Пойдемте ко мне. Здесь слишком много глаз и ушей. В кабинете спокойнее. Хотя я не уверена, что и там не витает дух нашего милейшего Арно Кампа.

"Физики любят шутить. Но Ленц непохож на шутника", - подумала Ора Дерви, пропуская вперед гостя и закрывая за собой дверь кабинета.

...Вечерело. За необычным разговором собеседники не заметили, как стало совсем темно, и Ора включила свет.

- Все, что вы мне говорите, очень интересно, - сказала Ора Дерви. - И очень странно. Неужели вы искренне считаете, что люди должны отказаться от киборгизации?

- Киборгизация несет гибель роду людей Оливии, - сказал Гуго Ленц.

- А мне кажется, киборгизация - путь к бессмертию.

- Бессмертие... А зачем оно?

- Не мне вам объяснять, - устало проговорила Ора Дерви. - Разве достичь бессмертия - не сокровеннейшая мечта людей?

- Суть не в том, чтобы достичь бессмертия, а в том, какой ценой оно будет достигнуто, - сказал Ленц, закуривая очередную сигарету. - В конце концов, анабиоз - тоже жизнь. Но вы, например, разве согласились бы провести в анабиотической ванне тысячу лет ради сомнительного удовольствия дотянуть до следующего тысячелетия?

- Что касается меня, то я предпочитаю обычную ванну, - улыбнулась Ора.

- Поймите, бессмертие противоестественно, оно человеку ни к чему, оно противоречит природе, - горячо заговорил Гуго Ленц. - К тому же ваши опыты касаются пока людей низкого сословия...

В течение паузы Гуго Ленц подумал, что никогда еще, пожалуй, не встречал такой обаятельной женщины.

- Быть может, вы сами хотите сменить сердце? - неожиданно сказала Ора Дерви.

- С чего вы взяли? - растерялся Ленц.

- Не знаю. Так мне показалось, - негромко сказала Ора Дерви. Впрочем, не буду скрывать. Я медик, и думаю, что с вами можно играть в открытую. Не так ли, доктор Ленц?

- Только так.

- Выглядите вы неважно. Обморочная бледность... Вид у вас, я бы сказала, обреченный. И вы не из низшего сословия...

- Обреченный, - невесело усмехнулся Ленц.

- Простите, я вовсе не имела в виду полученную вами анонимку, о которой все говорят, - сказала Ора Дерви, глядя на Ленца. - Я говорю сейчас о вашем внутреннем состоянии.

За окном синел поздний вечер. Ленц подумал, что никогда еще, за исключением, пожалуй, той памятной ночи, время не летело для него так незаметно. Надо было встать, попрощаться и уйти, но непонятная слабость сковала члены. Хотелось сидеть, слушать негромкий голос и смотреть в огромные глаза пепельного цвета.

- Вы интересный собеседник, - проговорила Ора Дерви, - но простите, я так и не поняла, зачем вы сюда прилетели. Сюда приезжают те, кто нуждается в чуде. Здешнюю клинику так и называют - чудеса... - Она запнулась.

- Чудеса Оры Дерви, - закончил Ленц.

- Так что же вас привело сюда? - спросила Ора Дерви, сделав ударение на слове "вас".

- Желание, чтобы вы отказались от некоторых чудес, - медленно произнес Гуго Ленц. - Не все дозволено...

- Ну знаете ли... - сказала Ора Дерви. - Я с самого начала объяснила вам.

Гуго поднялся.

- Разрешите иногда навещать вас?

- Въезд в клинику открытый, - пожала плечами Ора Дерви.

Дни мелькали быстро, как страницы книги под ударами ветра.

Однажды против обыкновения Ленц вернулся домой рано.

- Сыграем партию в шахматы? - предложил он Рине.

- Не хочу. Ступай к своей механической кукле. Она, наверно, играет не хуже автомата... - сказала Рина и разрыдалась.

Раньше Рина никогда бы не позволила себе подобной выходки, но сейчас нервы ее были напряжены до предела.

- Когда-то ты мне приписывала Шеллу, теперь - Ору Дерви, - устало сказал Ленц, глядя на вздрагивающие плечи жены. - Если бы можно было изобрести защитное поле от сплетен!

- Гуго, я знаю, как тебе тяжело, - проговорила Рина, не отнимая рук от лица. - Но это не дает тебе права...

Она не договорила. Камень на пальце блеснул в последнем солнечном луче, упавшем на окно.

Подобные сцены в последнее время повторялись часто, и Ленц по собственному опыту знал, что в этой ситуации бесполезно пытаться успокоить Рину или что-то объяснить ей. Он беспомощно стоял перед ней, стиснув руки, и смотрел куда-то в сторону затравленными глазами.