Дмитрий Сергеев - Прерванная игра

- Подайте пинцет. Будьте же порасторопней! Несправедливость обвинения, к тому же произнесенного ее голосом, потрясла Ивоуна. Он исполнял все ее команды, по возможности стараясь не смотреть на окровавленную руку. Мужчина держался стойко, пытался даже острить. И только крупный пот, выступивший у него на лбу, выдавал, каких усилий стоило ему показное мужество.

- Вот и все,- сказала женщина, закончив перевязку.

Ивоун облегченно вздохнул и осмелился взглянуть на забинтованную руку. Однако тут же отвел глаза: свежая кровь проступила сквозь повязку.

- Найдется у вас снотворное?- спросила женщина.

Уже одно то, что она обратилась к нему без недавней раздражительности, обрадовало Ивоуна.

- Конечно. Я захватил.

- На вот, прими,- повернулась она к пострадавшему.- Тебе необходимо уснуть.

- Ничего, перетерплю,- сказал тот, но все же принял таблетку.- Через пару дней заживет.

- Заживет,- согласилась она:- Боюсь только двух дней будет мало. Оставаться долго здесь опасно.

- Ты слишком мрачно настроена.

- Рада бы стать оптимисткой, да нет оснований. Где здесь можно прилечь, отдохнуть?- обратилась она к Ивоунy.

- Удобней всего в исповедальне,- указал он на крытую черным сукном кабину северного придела. - Есть еще несколько исповедален,- прибавил он на тот случай, если окажется,- что им нужны отдельные спальни. Похоже, верно, что они близки между собой, но как знать.- Переносные кровати есть в подвале. Я принесу - они не тяжелые.

Он чуть не бегом кинулся к лестнице. Возвращаясь с двумя складными кроватями, на лестнице почувствовал cлабую одышку.

"Что это на меня нашло? Веду себя совсем как мальчишка".

Женщина спустилась навстречу ему.

- Хочу помочь вам.

- Да право же, это такой пустяк.

- Нет, давайте мне, пожалуйста, одну,- почти отняла она у него складную кровать.- Ой, она и в самом деле легкая.

- Придется еще раз спуститься. Я совсем забыл о постелях. Это добро держали здесь для паломников,- пояснил он.

На лестничном повороте она задержалась.

- Ради бога, не сердитесь на меня за давешнее,- повинилась она.- Я устала, измучилась... Впрочем, это не оправдание.

- Почему вы очутились в городе сейчас?-спросил Ивоун. Ему казалось чудовищным, что она просит у него прощения. Женщина обрадовалась вопросу.

- Мы с Силсом давно мечтали побывать в Пиране. Вернее, я мечтала. Он-то уже бывал. Он всюду успел.

При этих словах она взглянула на Ивоуна так, будто ждала от него подтверждения. А ведь и в самом деле лицо мужчины показалось Ивоуну знакомым. Он только не придал этому значения сразу.

- Теперь настала моя очередь,- продолжала женщина после недолгой заминки.- Такой кошмар! Кто бы мог подумать.

- Люди предпочитали не думать о будущем. Оптимизм - наше национальное свойство.

- Увы, наше тоже,- признала женщина.

"Выходит, иностранка,- про себя отметил Ивоун.- А по выговору этого не скажешь".

- Это я во всем виновата...

- Вы берете на себя вину прогресса?

- Как вы сказали?- не оценила она его остроты.

- Я хотел сказать: гибель Пираны была неизбежна - таково зло технического прогресса.

- Вы считаете - Пирана погибла? Вчера по радио сказали - скоро начнут расчищать.

- Вы счастливый человек: верите обещаниям.

Молчание затянулось. Тревожная мысль изменила выражение ее лица. Видно стало, что давеча он ошибся,- ей больше двадцати шести. Она уже хорошо знает боль разочарований. И только ее оголенные руки, глядевшие из-под оборванных рукавов, были по-молодому налиты упругой крепостью, точно у спортсменки.

- Вы правы,- тихо произнесла она.

- В чем я прав?- не понял я.

- Обещаниям нельзя верить. Им верят лишь тогда, когда не видят другого выхода. Вера спасает людей от безумия.

Он взглянул в ее расширенные глаза - страх и тревога стыли в их глубине. Она легко взбежала по верхнему маршу лестницы. Мужчина, баюкая больную руку, сидел на жесткой скамье вблизи исповедальни. Ивоун помог ей установить переносные кровати. Они заняли почти всю кибитку, проход между ними был совсем узким.

Вместе спустились в подвал вторично за постелями.

На этот раз оба молчали, не возобновляя разговор, между ними установилась уже та близость, при которой молчание не сковывало.

Расстелив постели и уложив раненого, она сама разыскала Ивоуна. Он, впрочем, никуда и не уходил, стоял посреди храма, делал вид, что рассматривает витражи.

Благодарю вас,- сказала она.

- Наверное, я напрасно завел давеча разговор о гибели,- сказал он.Вам и без этого хватает огорчений.

- Рано или поздно мы поняли бы это, если бы даже и не встретили вас. Наше счастье, что встретили. Не знаю, что бы мы делали. Почему вы здесь? Один?

- Я всегда был один,- уклонился он от прямого ответа.

- Господи, как давно я мечтала побывать здесь. Воображала, как войду в собор, как растеряюсь от внезапности, от того, что мечта сбылась, как молча буду ступать по каменным плитам, слушать орган. Проведу здесь неделю, чтобы освоиться, привыкнуть, иначе растеряюсь, когда...

Она вдруг замолчала и поглядела на Ивоуна.

- Одной недели мало,-сказал он машинально.

- Вы правы. Мало. Однажды мне в руки попалась книга об этом храме... Я и прежде до нее много читала, заглядывала в путеводители. Но с этой книгой ничего нельзя сравнить. В ней есть... есть настоящее вдохновение. Так мог написать лишь человек, до безумия влюбленный в храм, в его историю, в его красоту. Мне кажется, я способна понять его.

Она замолчала. Ее взгляд был обращен кверху, на витражи южных окон.

- Здесь есть какое-то волшебство, не иначе,- сказала она.- Мне кажется, что люди, которые создавали это, должны были испытывать нечто... Я не могу выразить этого чувства словами.

"Не сплю ли я?"-подумалось ему. Всю жизнь мечтал он о подобной встрече, не просто с туристом, а с чувствующей душой, родственной его душе. В мечтах это всегда была женщина, прекрасная и юная. Впрочем, не обязательно юная. Даже, напротив, пожившая. Чувства юных не глубоки, поверхностны. Юные способны впадать в экзальтацию - это верно,- но по-настоящему глубоко чувствовать еще не умеют. И вот мечта сбылась встретил. Он невольно хмыкнул. Очень уж не вовремя сбылась его мечта.

Она поглядела на него смущенно.

- Вам смешна моя восторженность?

- Ничуть. Это вы должны рассмеяться над старым дуралеем. Вы сделали меня счастливейшим из смертных.

- Счастливейшим?- поразилась она.

- Да, именно.- Он обезоруживающе улыбнулся ей.- Это смешно. Но я тридцать лет мечтал встретить хоть одного человека, способного испытывать те же чувства, какие испытываю сам. Мое имя Ивоун Раст.

- Так это вы!-Она внимательно посмотрела в его лицо.- Конечно же, вы. Как только я не сообразила сразу. Кто же еще мог остаться здесь, кроме вас?