Елена Руденко - Завещание графа Мирабо

-- По-моему, вы сказали не все, - заметил Робеспьер. - Вы велели Мирабо только принять ванну или дали ему какое-то средство?

-- Что вы хотите этим сказать?

-- Мадмуазель Лежэ отметила, что у Мирабо были странные глаза... вы понимаете... И еще мадмуазель Нера говорила о каком-то лекарстве в рубиновой бутылочке...

Максимильен внимательно смотрел в глаза Кабанэ. Доктор не выдержал и отвел взгляд.

-- Эта женщина сумасшедшая! - воскликнул он. - Как раз в тот день я оставил свой чемоданчик в гостиной. Конечно, без присмотра свои вещи я никогда не оставляю, поэтому оставил чуть приоткрытой дверь комнаты, в которой находился. Так я мог следить за чемоданом. Я увидел, как она что-то подсыпала в рубиновую бутылочку, о которой вы говорили. Так как она ненормальная, я не стал с ней спорить, кричать, что уличил ее с поличным. Я дождался, когда она уйдет, потом, от греха подальше, извлек лекарство из чемодана и переложил себе в карман, чтобы дома уничтожить.

-- И тем не менее вы дали Мирабо какое-то средство, не так ли? Вы всегда ему давали это лекарство. Как же иначе объяснить эти резкие улучшения самочувствия, а потом вдруг новые муки болезни?

Доктор Кабанэ понял, что влип. С этим молодым человеком спорить было невозможно. Он точно шпагой наносил удары. Доктор решил, что будет лучше сказать правду.

-- Да. Я дал ему лекарство, которое вы имеете в виду, - ответил он. Но я не убивал его!

-- Не волнуйтесь, я знаю, что вы его не убивали. Только у меня к вам одна просьба, навестите мадмуазель де Нера и скажите, что видели, как она подсыпала яд и, следовательно, этого вы лекарства Мирабо не давали. Бедная женщина сейчас действительно на грани сумасшествия. Ваш долг, как врача, ее успокоить.

-- Я немедленно отправлюсь к ней!

-- Благодарю вас.

С этими словами Робеспьер покинул доктора.

Максимильен прошелся до ближайшего парка. Он сел на скамью, достал записную книжку и принялся рассуждать:

-- Мадмуазель Лежэ можно вычеркнуть, смерть Мирабо ей была невыгодна. Мсье Пелеяк не имел мотива, его тоже вычеркиваем. Доктор Кабанэ... тоже нет мотива и смерть Мирабо ему была невыгодна. Остается секретарь Фошо и Ла Марк...

Робеспьер погрузился в размышления, пытаясь сопоставить все факты.

Наступило утро. Мадмуазель Сайан завершила свою ежедневную утреннюю прогулку. Весенний денек выдался очень погожим. Когда она вернулась, ей сообщили, что ее ждет Робеспьер. Сайан сразу же поспешила в гостиную.

-- Что ж, мадмуазель, - начал Робеспьер мрачно. - В вашем деле уже можно поставить жирную точку.

-- О-о! Вы уже определили кто убийца?

-- Да. Секретарь Фошо - убийца вашего дяди!

Девушка вскрикнула и тяжело опустилась в кресло. Ее румяное лицо резко побледнело.

-- Его уже арестовали? - спросила она. - Почему об этом молчат!?

-- Фошо был арестован вчера вечером. Все держится в строжайшей тайне, чтобы почитатели Мирабо вдруг не решили сами свершить возмездие.

-- Когда состоится суд?

-- Думаю, что никогда. Фошо повесился в своей камере. Он отчетливо представлял, что его ждет.

Сайан закрыла лицо руками.

-- О, Господи! - воскликнула она.

Девушка попыталась сдержать слезы, но не смогла.

-- Мадмуазель...

-- Нет! Вы не поймете! Вы не знаете! - она резко встала с кресла и направилась к двери.

-- Ошибаетесь, мадмуазель, я все понимаю. Вас одолело запоздалое раскаяние, не так ли!? Вы подвели Фошо под арест! По вашей вине он погиб! Получается, это вы убили его!

Сайан обернулась. Она медленно села на пол.

-- Выходит, что так, - сказала она. - Теперь ничего не изменишь. Как я раскаиваюсь в содеянном! Да, я ненавидела Фошо, ненавижу его и сейчас. Но убийство...

Она обречено опустила голову.

-- Думаю, теперь я могу сказать правду, - произнес Робеспьер. - Фошо жив, здоров. Никто его не арестовывал.

Девушка пристально, не мигая, взглянула в глаза Робеспьеру. У нее не было сил возмущаться.

-- Зачем вы тогда это говорили? - спросила она тихо.

-- Что бы вы поняли, что значит быть убийцей! Чтобы вы почувствовали весь этот ужас! Ведь если бы я просто попросил вас оставить Фошо в покое, разве бы вы меня послушали? Вы не такая! Вы привыкли добиваться своего!

-- Да, вы правы.

Она поднялась с пола и уселась в кресло.

-- Теперь, когда мы оба знаем, что вашего дядю никто не убивал, я бы хотел поделиться с вами своими догадками.

-- Рассказывайте, - велела Сайан устало.

Робеспьер начал свое повествование.

-- Мирабо, с ведома доктора Кабанэ, принимал сильно действующие наркотические вещества. Доктор предупреждал его, что после них нельзя пить крепкие напитки, но в один роковой день ваш дядя его ослушался. Последствия были весьма печальны. Ваш дядя вскоре умер. Увы, он не успел изменить завещание, и наследство досталось ненавистному вам Фошо. Тогда вы решили действовать. Вы воспользовались слухами об отравлении, которые ходили по Парижу, и решили устранить Фошо. Вы приготовили ему чудовищный финал, обвинение в убийстве великого Мирабо. Его, безусловно, ждала смерть. Вы задумали хитрое жестокое убийство. Вы решили использовать меня в своих целях. Для начала вы заинтересовали этим делом Светлану, что было очень просто, а потом принялись за меня. Я попался на вашу умелую лесть как мальчишка! Увы, я очень люблю красивые слова и похвалу. Это моя слабость, с которой я ничего не могу поделать.

Девушка внимательно слушала Робеспьера. Она всеми силами пыталась сохранять спокойствие, но это у нее плохо получалось.

-- Вы думаете, мне было легко! - воскликнула Сайан. - Я почти все праздники и воскресенья проводила с дядюшкой, которого терпеть не могла. Я вообще не люблю людей его сорта, погрязших в излишествах и разврате. А мне приходилось сидеть рядом с ним, когда он страдал после очередной оргии, расспрашивать о самочувствии, читать вслух книги, выслушивать его рассуждения о политике, которые потом переходили в философствование о жизни и смерти, а заканчивалось все это неприличными бреднями. Я слушала это раскрыв рот, делала вид, что все очень интересно. Ради наследства я терпела это общество вместо того, чтобы выпить чашечку кофе с подругой или прогуляться верхом с моим возлюбленным. Я ждала, когда дядюшка издохнет. К моей радости, его самочувствие все ухудшалось и ухудшалось. Однажды у дядюшки было что-то с головой, он вдруг начал восхищаться добродетелью и завещал все Фошо. Он сказал, что Фошо правильно распорядится деньгами, отдаст все бедным. Я знала, что дядя вскоре поменяет свое мнение, но он не успел этого сделать. Дядюшка имел наглость представиться раньше, чем успел изменить завещание! Такой подлости я не ожидала. Я искренне рыдала на похоронах, так как наследство досталось не мне, а этому идиоту секретарю! Теперь все деньги уйдут на приюты для бродяг. Я всегда ненавидела Фошо, а с этого момента я была готова его убить.