Фрэнк Херберт - Создатели небес. Улей Хелльстрома

Выпивка — вот что сейчас ему нужно было, но он знал, что на это нет времени. «Бедный, больной Джо Мерфи, — подумал он. — О Боже, какое несчастье!»

Глава 5

Фурлоу насчитал пять полицейских машин, выстроившихся у обочины напротив конторы Мерфи. Фасад трехэтажного здания и бело-голубая вывеска над входом «КОМПАНИЯ ДЖ. X. МЕРФИ — КОСМЕТИКА ВЫСШЕГО КАЧЕСТВА» освещались хаотическим светом мигалок.

От блестящей вывески отражался яркий свет фар, который причинял боль глазам Фурлоу. Он выбрался на тротуар и поискал Моссмана. Две группки людей пригнулись за машинами.

«Неужели Джо стрелял в них?» — подумал Фурлоу.

Он знал, что отлично виден из темных окон здания напротив, однако не ощущал чувство страха, которое он испытывал во время перестрелок на рисовых полях Вьетнама. Он чувствовал, что вряд ли отец Рут решится стрелять в него. Мерфи уже выплеснул свои эмоции, и теперь он был выжат, как лимон, полностью опустошен.

Один из офицеров, спрятавшись за последней машиной, прокричал в мегафон:

— Джо! Эй, Джо Мерфи! Здесь находится доктор Фурлоу. Давай спускайся сюда и сдавайся! Мы не хотим стрельбы.

Звук усиленного мегафоном голоса эхом отозвался от зданий. Несмотря на искажения, создаваемые мегафоном, Фурлоу узнал голос Моссмана.

Окно на втором этаже конторы Мерфи открылось со скрежетом, от которого по коже побежали мурашки. Тут же на него был направлен свет прожекторов. Мужской голос прокричал из темноты за окном:

— Не груби, Клинт. Я вижу его отсюда. Я выйду через семь минут.

Окно захлопнулось.

Фурлоу обошел машину и побежал к Моссману. Заместитель шерифа, худой костлявый человек, был одет в мешковатый рыжевато-коричневый костюм и светло-бежевое сомбреро. Он повернул к Фурлоу свое узкое лицо, оказавшееся в тени.

— Привет, Энди! — поздоровался он. — Извини за все это, но сам видишь, что происходит.

— Неужели он стрелял? — спросил Фурлоу.

И сам удивился спокойствию, прозвучавшему в его голосе. «Профессиональная подготовка», — подумал он. С отцом Рут произошел психический срыв, а его учили управляться с такими кризисами.

— Нет, но у него есть пистолет, — ответил Моссман. В слабом голосе заместителя шерифа прозвучало отвращение.

— Ну и как, вы дадите ему эти семь минут?

— А как по-твоему?

— Мне кажется, должны. Я думаю, он выполнит свое обещание. Выйдет и сдастся.

— Семь минут и ни минутой больше!

— Он говорил, почему хочет увидеть меня?

— Что-то насчет Рут, и он боялся, что мы прикончим его до твоего прибытия сюда.

— Он так и сказал?

— Ага.

— Он живет в какой-то выдуманной фантазии, это очевидно, — сказал Фурлоу. — Наверное, мне следует пойти и…

— Извини, но я не могу дать ему шанс заполучить заложника.

Фурлоу вздохнул.

— Ты приехал сюда, — продолжал Моссман. — Вот этого он и просил. Я начну с…

Радио в машине позади них затрещало, потом раздался голос:

— Машина номер девять, прием.

Моссман забрался в машину, поднес микрофон ко рту и нажал кнопку:

— Говорит машина номер девять, прием.

Фурлоу огляделся и узнал нескольких офицеров, укрывшихся за машинами. Он кивнул тем, с кем встретился взглядом, внезапно подумав, как странно выглядят эти люди — одновременно и знакомыми и незнакомыми; лица их были смутно различимыми в поляризованном свете, который пропускали его очки. Этих людей он часто видел в суде, многих знал по имени, но сейчас он видел их совсем по-другому.

Еще один металлический треск раздался из радио в машине Моссмана, потом:

— Машина номер девять, Джеку нужна информация по десять — ноль — восемь. Прием.

«Знает ли Рут о случившемся? — подумал вдруг Фурлоу. — Кто должен сообщить ей об этом… и как?»

— Мерфи все еще там, наверху, в своем кабинете, — продолжал Моссман. — Доктор Фурлоу уже здесь. Мерфи сказал, что он сдастся через семь минут. Мы подождем, пока он не выйдет. Прием.

— Хорошо, машина номер девять. Джек уже выехал с четырьмя полицейскими. Шериф все еще в доме с коронером. Он приказал не рисковать. Если придется, примените газ. Время: два-сорок шесть. Прием.

— Машина номер девять — семь-ноль-пять, — сказал Моссман. — Конец связи.

Он вставил микрофон в держатель и повернулся к Фурлоу.

— Что за каша! — воскликнул он и немного сдвинул свое бежевое сомбреро на затылок.

— Никаких сомнений, что это он убил Адель? — спросил Фурлоу.

— Никаких.

— Где?

— В их доме.

— Как?

— Ножом — тем большим сувенирным, которым он всегда размахивал, когда готовил барбекю.

Фурлоу глубоко вздохнул. Конечно, все происходило, как обычно. Нож — вполне логичное оружие. Он заставил себя сохранять профессиональное спокойствие и спросил:

— Когда?

— Около полуночи, насколько мы смогли выяснить. Кто-то вызвал скорую, но никто из них и не подумал позвонить нам сразу же. Лишь через полчаса мы оказались там, но Джо уже успел сбежать.

— Поэтому вы в поисках его приехали сюда.

— Ну да.

Фурлоу покачал головой. В это мгновение один из прожекторов сместился, и Фурлоу показалось, что он увидел какой-то предмет, зависший в воздухе за окном Мерфи. Он задрал голову, следя за этим предметом, но тот, похоже, уплывал ввысь в темное небо. Фурлоу снял очки и протер глаза. Странная это была штуковина — похожая на длинный цилиндр. Наверное, почудилось его больным глазам, решил он, и, снова надев очки, вернул свое внимание к Моссману.

— Что Джо делает там? — спросил Фурлоу. — Есть какие-нибудь предположения?

— Звонит людям по телефону и хвастается своим поступком. Его секретаршу Неллу Хартник пришлось отправить в больницу в истерическом состоянии.

— Он звонил… Рут?

— Не знаю.

И Фурлоу стал думать о Рут, впервые по-настоящему за все время, когда она отослала ему кольцо с вежливой короткой запиской (что было совсем непохоже на нее), где сообщала, что выходит замуж за Нева Хадсона. Фурлоу учился тогда в Денвере, живя на стипендию, которую ему назначил Национальный Научный Фонд.

«Ну и дурак же я был, — подумал он. — Эта стипендия не стоила того, чтобы потерять Рут».

Фурлоу подумал, а не позвонить ли ей, попытаться как можно более тактично сообщить ей о случившемся. Но он знал, что такую новость нельзя сообщить иначе, как резко и грубо. При подобных обстоятельствах рана, если вскрыть ее быстро, заживет, оставив минимальный шрам.

Морено был небольшим городком, и Фурлоу знал, где работает Рут после замужества — ночной медсестрой в психиатрическом отделении госпиталя округа. Наверное, она сейчас там. Но он понимал, что телефонный звонок окажется слишком безличностным. Лучше всего лично сообщить ей.