Галина Мария - Волчья звезда

- Не пойдет.

- Почему? Что опять не так?

-Пусть ваша баба встанет так, чтобы я ее видела.

Конечно, замечания старшим делать не положено, но разве я виновата, что он так и не научил ее прилично себя вести?

- Диана, пожалуйста, - сказал он. Женщина, пожав плечами, прошла вперед и встала, облокотившись о гладкую поверхность этой их чудной полки.

- Теперь можно? - покорно спросил он.

-Ну…

Это оказалась одна сплошная глупость - он спрашивал меня о вещах, которые знает каждый ребенок - что мы делаем, как живем, что положено или не положено, а я должна была отвечать - вопросы следовали один за другим, все быстрее, быстрее, я уже не успевала ворочать языком, как вдруг он сказал:

- Пожалуй, хватит.

- Вам что, - спросила я, - больше делать нечего?

Нет - я была права, они точно не в себе. День в разгаре, а они, вместо того, чтобы охотиться, готовить землю к весеннему севу или работать по дому, сидят в пустой комнате - два взрослых, здоровых человека и занимаются такими глупостями!

Я уже хотела встать и спросить - отвезет ли он меня теперь домой, как вдруг окно осветилось и на нем замерцали какие-то разноцветные полосы. Я сказала:

- Ну и ну!

Но он не обратил на меня внимания, а таращился на эти штуки, будто в этих мерцающих полосочках заключалось что-то очень важное.

- Кто был прав? - спросил он женщину.

Та неохотно ответила:

- Это еще ничего не доказывает.

- Ладно, - сказал он, - попробуем по-другому. Сейчас я задам синхронизацию в пределах альфа-ритмов и попробуем стимулировать пространственное воображение. Поглядишь, как пойдет…

Я недовольно сказала:

- Почему вы говорите непонятное? Это же невежливо. Как будто я - просто предмет обстановки и они обсуждают, куда его поудобнее переставить. Он сказал:

- Прости. Сейчас я объясню. Видишь вот эти кнопки?

- Эти выступы?

- Ну да. Сейчас на экране сверху начнут падать объекты…

- Предметы?

- Не совсем. Такие штуки с уголками. А ты, нажимая на кнопки, будешь укладывать их так, чтобы между ними не оставалось просветов. Вот посмотри.

Тут это окно замерцало как-то уж очень противно, и из верхнего его края начали валиться разноцветные штуковины. Он нажал на выступ и одна из этих штуковин повернулась в полете. Другая упала точнехонько на нее и затиснула ее в угол.

- Видишь, - сказал он довольно, будто сделал невесть какое важное дело, а следующую (сверху уже валилась третья) нужно повернуть вот так… Вот этой кнопкой можно крутить их влево, вот этой - вправо… Вот этой - двигать в один бок. Вот этой - в другой. Попробуешь?

Сначала эти штуки валились медленно, но потом все быстрее и быстрее только успевай укладывать. От напряжения я даже язык прикусила. Да еще проклятое окно (он его назвал экраном) мерцало так, что меня начало мутить.

Наконец они начали валиться так быстро, что я не успевала переносить палец с одной кнопки на другую. Да ну их в самом деле!

Я встала и сказала:

- Хватит! Это же одна глупость.

Он не рассердился, только заметил:

- Я думал, ты раньше не выдержишь.

Ну что там? - это он уже женщине.

Тут штуки перестали валиться с экрана и на нем выросли какие-то разноцветные столбики. Она тихонько сказала:

- Этого не может быть!

- По крайней мере по этому показателю она выдает верхнюю границу, - сказал он, - полагаю, по остальным будет не хуже.

Она пожала плечами.

- Тогда почему они…

Он вроде как сердито поглядел на нее, и она замолчала. Я сказала:

- Меня мутит. И голова кружится. Что вы со мной такое сделали?

- Ничего, - успокоил он, - это сейчас пройдет.

- Мне нужно наружу…

На самом деле мне вовсе не было так уж плохо - просто я хотела выбраться из этого Дома. Уж очень тут было неуютно.

Он сказал женщине:

- Выйди с ней.

Я опять не успела заметить, что они сделали для того, чтобы кусок стены разошелся в стороны - снаружи было сумрачно и сыро, туман блуждал между слепыми стенами чужих домов, и как всегда во время тумана, было очень тихо - лишь где-то поблизости что-то равномерно гудело и ухало, точно билось огромное сердце.

Я спросила:

- Что это шумит?

- Моторы на энергостанции, - непонятно ответила женщина.

- Вы специально говорите так, чтобы я не могла понять?

- Да вовсе нет, - она помолчала, потом добавила, - потом тебе будет легче. Ты же начала учиться. И ты очень способная.

- Начала учиться? Чему? Я что-то не заметила.

- И тем не менее, это так.

- И вы меня учите?

-Да.

- Почему меня? Почему не своих детей?

- У меня нет детей, - ответила она. Так я и думала! Понятно, что ее приставили ко мне. Больше-то она ни на что не годится. Наверное, ее скоро выгонят. Или обменяют.

Я спросила:

- А что такое дезин… фек… тировать?

Она почему-то смутилась. Потом сказала:

- Ну… понимаешь… у вас очень мало воды… поэтому…

- А, - сообразила я. Могла бы и раньше сообразить - сама она была чистенькая, никакой грязи под ногтями, сами ногти гладкие, розовые… - А у вас правда много воды?

Она неохотно сказала:

- Достаточно.

Тут уж мне почему-то стало неловко.

- Может, я умоюсь? Если вам не жаль воды?

- Потом, - неопределенно ответила она. - После.

Улисс, стоя на пороге, окликнул нас:

- Ну что? Продолжим?

Я удивилась.

- Разве это еще не все?

- Ну разумеется, нет, - сказал он. - Нам нужно было определить уровень твоих способностей, немножко подправить кое-что, чтобы ты быстрее обучалась но с завтрашнего дня начнешь учиться писать.

- Чего?

- Научим тебя делать Записи.

Я сказала:

- Вы все-таки ненормальные. Записи написаны не человеком. Это всем известно. Ни один человек так не сможет - чтобы все знаки были похожи друг на друга. И стояли так ровно.

- Большая часть великих книг, - сказал он, - сначала писалась от руки. Сама подумай, разве трудно воспроизвести какой-нибудь знак? Хотя бы углем на стене, если уж нет ничего другого!

- Может, и не трудно. Но кто этим будет заниматься? Да и зачем? В этом же нет никакого смысла!

- Ты ничем их не проймешь, - тихо сказала женщина, - сам видишь.

- У них все подчинено голой прагматике, - ответил он. - Но если освободить их от необходимости ежедневно бороться за выживание и чуть-чуть подтолкнуть…

- Может, стоит подождать - у группы Коменски тоже есть кое-какие воображения. Нам легче будет сориентироваться.

Он усмехнулся.

- Тебе все кажется, что это какая-то ужасная ошибка,а?

Она пожала плечами и промолчала. Я сказала:

- Я хочу домой.

- Хорошо, - ответил он, - я сейчас тебя отвезу.