Павел Амнуэль - Дорога на Элинор

— «Владимир Терехов, — прочитал он вслух. — Вторжение в Элинор».

— Но моя вещь, — сказал Терехов, — называется «Смерть, как видимость».

— Да? — улыбнулась Дина. — Но это ваша фамилия, Владимир Эрнстович!

— Моя, но… Откуда вы взяли этот текст?

— Ну… — забеспокоилась Дина. — Варя дала. Сняла с вашего диска. А диск вы принесли сами, это при мне происходило, у вас тогда еще какая-то история была с «дипломатом». Вот с этим, — она показала на стоявший у ног Терехова «дипломат», будто он мог подтвердить ее слова.

— Пойдемте, Дина Львовна, — Терехов затолкал листы в папку и с этим доказательством небрежного отношения редактора к автору пошел из комнаты, забыв даже о «дипломате». Дина семенила следом, что-то на ходу рассказывая, но ни одно ее слово до сознания Терехова не доходило. «Камбанилла, — повторял он про себя. — Элинор. Камбанилла»…

Варвара по-прежнему вертела в пальцах авторучку и думала, должно быть, о своей незадавшейся жизни. Двадцать три года, а еще не замужем…

Терехов положил перед ней папку и сказал самым любезным тоном, на какой оказался способен:

— Варенька, ты уверена, что это мое произведение? Я имею в виду — посмотри, пожалуйста, мой диск. Если он, конечно, сохранился.

— Не понимаю, — сказала Варвара. — Что вы хотите сказать, Владимир Эрнстович?

— Просто поставь мой диск, я хочу видеть текст на экране.

Коробочка с дисками лежала на компьютерном столе, Варваре пришлось встать, обойти Терехова, сесть во вращающееся кресло, и все это проделано было так медленно и с таким видимым усилием, что Терехову стало жаль девушку, он искренне возненавидел ее жениха или иного мужчину, способного доставить даме сердца невообразимые страдания.

Диск он узнал, это был тот диск, который он передал Варваре две недели назад. И наклейка сохранилась: «Терехов. Смерть, как видимость».

— Вот, — с удовлетворением произнес Терехов. — Именно.

Варвара вставила диск в дисковод, потыкала указательным пальцем в клавиатуру, на экране возникла страница «Word», и всплыл текст:

«Владимир Терехов. Вторжение в Элинор.

Глава первая, для неискушенных читателей.

Левия поднялась со своего ложа, сознавая, что претерпела в последние часы вовсе не те превращения, какие ожидала»…

— Черт! — воскликнул Терехов. — Это не мой текст! Я не понимаю! Что происходит?

Следующие два с половиной часа до окончания рабочего дня остались в его памяти сплошным серым кошмаром. Сначала он кричал на Варвару, а Варвара кричала на него, потом оба они кричали на парня, имени которого Терехов не знал и который работал в издательстве компьютерным гением. На самом деле должность его звучала иначе, но занимался он тем, что исправлял компьютерные баги и приводил в порядок сбойные — если такие попадались — диски и дискеты.

Накричавшись, все трое отправились к главному редактору издательства Михаилу Евгеньевичу Хрунову, прихватив по дороге Дину Львовну. В кабинет их не хотела пускать секретарша Валентина Николаевна, и в приемной они еще немного покричали, причем парень-компьютерщик кричал теперь громче остальных, поскольку сообразил, что вину за странный баг свалят именно на его ни в чем не повинную голову.

В кабинете Хрунова они оказались за пять минут до окончания рабочего дня, но главред, в отличие от Дины и компьютерного гения, никуда не торопился — на вечер у него были билеты в Театр на Таганке, названия пьесы он не знал, да это и не имело значения, театр он все равно не любил, но жене нравилось «выезжать в свет», и Хрунов регулярно — не реже двух раз в месяц — вывозил свою Лизу в общественные места, неимоверно при этом скучая и ожидая любого подходящего случая, чтобы запустить руку в сумку, с которой он не расставался даже на театральном представлении, вытащить новую книгу его издательства и углубиться в чтение, доставлявшее гораздо большее наслаждение, чем наблюдение за артистами, без толку метавшимися на сцене и своими воплями только портившими напечатанный на бумаге текст.

— Михаил Евгеньевич, — твердо заявил Терехов, — произошла странная и очень неприятная история. Каким-то образом текст моего романа оказался заменен другим.

— Ха! — бросил с презрением компьютерщик, всем видом показывая, что автор несет чушь, поскольку сам и принес в издательство текст, от которого сейчас так упорно открещивается.

— Да? — спокойно сказал Хрунов. Жена должна была заехать за ним на машине, у него оставался еще час времени, и в возникшей ситуации он мог разобраться без спешки, гнева и пристрастия. — Варенька, на какой стадии работа?

— Готова первая корректура, — мрачно сказала Варвара. — Согласно плану, книгу нужно сдать в типографию в понедельник.

— Сегодня среда, — сообразил Хрунов. — Два рабочих дня. Если Владимир Эрнстович заменит рукопись…

— Не успеем! — сказала Варвара.

— Когда ж мне читать столько? — одновременно воскликнула Дина.

Компьютерный гений промолчал — это была не его проблема, — а Терехов объяснил наконец ситуацию, в которую за два прошедших часа женщины врубиться так и не сумели:

— Я не могу заменить рукопись, — сказал он. — У меня ее нет.

— Как это? — не понял Хрунов. — Существует же копия. На диске, на «винте»…

Сдерживая эмоции и подбирая слова, чтобы не использовать при женщинах нецензурных выражений, Терехов рассказал о происшествии в метро, исчезновении и возвращении «дипломата», о вирусе, внезапно поразившем его компьютер, и о том, наконец, что ни единой копии нового романа — кроме сданной в издательство — у него не осталось. И если в издательстве текст оказался кем-то подменен…

— Текст был на диске, а диск принесли вы, — встрял наконец в разговор компьютерщик.

— Черт! — воскликнул Терехов. — Значит, этот грабитель из метро… Он заменил диск с моим романом и записал какой-то другой!

— Под вашей фамилией? — поднял брови Хрунов. — Так не бывает, извините… Варенька, то, что нам принес Владимир Эрнстович и от чего сейчас почему-то отказывается, — это хорошая книга?

Варвара переглянулась с Диной, посмотрела на Терехова и твердо сказала:

— Да. Хорошая. В сто раз лучше той дряни, что писал Владимир Эрнстович раньше.

Такого выпада от всегда вежливой Варвары Терехов не ожидал совершенно и потому не сумел издать ни звука, только повел шеей, будто ему не хватало воздуха.

— Как называется? — спросил Хрунов. — Я имею в виду то, что готово к сдаче.

— «Вторжение в Элинор», — сказала Варвара.

— Ничего, — оценил Хрунов. — Продолжайте работать. Другого романа нам Владимир Эрнстович представить не может, верно?