Александр Чернобровкин - Были Древних Русичей

У посла дернулась левая бровь и сильнее, чем правая, а с глаз словно бы спала пелена, и они с настороженным интересом ощупали толмача с ног до головы, проверили по одним только им ведомым признакам, насколько стоявший перед ними силен, умен и хитер, решили, видимо, что имеют дело с достойным противником и закрылись. После долгого.раздумья нехристь открыл их, встретился взглядом с толмачом и еле заметно кивнул головой. Он опустил руки к полу, и из широких рукавов выкатились два шара одинакового размера, красный и черный. Не прикасаясь к ним, заставил шары несколько раз поменяться местами, а затем жестом предложил толмачу выбрать понравившийся. Толмач носком сапога показал на красный. Степняк провел над шарами рукой, заставив раскатиться в разные стороны и завертеться вокруг своей оси, отчего стали похожи на волчки, красный и черный.

Посол хлопнул резко в ладони - и шары с невероятной скоростью покатились навстречу друг другу, столкнулись с таким грохотом, будто гром прогремел посреди гридницы. Красный шар, целый-целехонький, откатился малость назад, а две неравные половинки черного остались покачиваться на месте. Басурман долго смотрел на них бесстрастным взглядом- не поймешь, огорчился или обрадовался, - затем взял половинки в левую руку, а красный - в правую, сжал - и на пол посыпалась пыль, черная и красная, которой посол очертил себя. Закрыв ладонями лицо, он протяжно взвыл - и пыль загорелась ослепительно ярко и задымила так, что степняка не стало видно. Толмач попятился к возвышению, на котором сидел князь, и перекрестился, как и все христиане, находившиеся в гриднице, а поп еще и "Отче наш" забормотал.

Дым потихоньку рассеялся, оставив после себя неприятный запах серы и конского навоза. На полу, на том месте, где сидел посол, было темное пятно, будто половицы прижгли раскаленным железом. Первым к пятну отважился подойти толмач. Он смачно плюнул, попав прямо в центр, и когда слюна коснулась пола, на колокольне ударил колокол, а с крепостных стен послышались радостные крики. В гридницу ввалился запыхавшийся дружинник и прямо с порога заорал:

- Сгинули! Все, как один! Словно нечистая слизала!

- Божья помощь прогнала неверных! - поправил поп, но никто его не услышал, потому все бросились обнимать вестника, будто это он прогнал орду.

И толмач не был обделен дружескими тумаками, довольно крепкими, другой бы не встал после таких. Когда радостные крики поутихли, князь произнес торжественно, обращаясь к толмачу:

- Большую беду отвел ты от города. В награду проси, что хочешь.

Толмач без ложной скромности выпятил грудь, пригладил усы согнутым указательным пальцем и, придав побольше простоватости лицу, сказал:

- Мне много не надо: золотой верни да шапку, что поганый извел, - он лукаво прищурил плутоватые глаза, - а к ним добавь самую малость: коня справного, оружие надежное, наряд богатый и огромную бочку медовухи, чтоб на всех, - он обвел рукой собравшихся в гриднице, - хватило!

Князь улыбнулся, подмигнул недовольно скривившемуся ключнику, изрек:

- Вдвое, нет, втрое получишь. А медовуху, - он повернулся к ключнику, всю, что есть в погребе, выкатывай на площадь, пусть весь город гуляет да князя и толмача добрым словом поминает!

- Быть по сему! - хлопнув себя по ляжке, согласился толмач и направился к выходу, чтобы первым отведать дармовую выпивку.

В дверях его перехватил дружинник, тот самый детина, что прибегал на птичий двор.

- Слышь, толмач, скажи, как ты угадал, какой шар тверже?

- Как говорят мудрые люди: тайна сия велика есть, - бросил на ходу толмач.

- Ну, скажи, а? - не отставал дружинник. - Век не забуду, отслужу!

- Так и быть, - остановившись, произнес толмач и поманил пальцем, чтобы дружинник подставил ухо, в которое прошептал очень серьезно.- После долгих лет учебы и странствий, я пришел к одному удивительному выводу. Знаешь какому?

- Не-а, - ответил дружинник и еще ниже наклонил голову, чтобы ничего не упустить.

- А вот к какому, - четко произнося слова, будто втолковывал глуховатому, изрек толмач наставническим тоном, - красные петухи всегда бьют черных.

- А почему?- допытывался дружинник, не поняв скрытой мудрости услышанного.

- Черт его знает! - весело крикнул ему в ухо толмач и, хохотнув, заспешил на площадь, облизывая губы, словно уже осушил не меньше бочонка медовухи.